Книга Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке, страница 29. Автор книги Павел Брянцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Литовское государство. От возникновения в XIII веке до союза с Польшей и образования Речи Посполитой и краха под напором России в XIX веке»

Cтраница 29

Первым против Миндовга начал действовать Даниил Романович. Он послал брата своего Василька на Волковыск, сына на Слоним, а сам пошел на Здитов. Но этот поход Даниила окончился только разорением означенных городов и грабежом их окрестностей, так как рыцари Ливонского ордена, несмотря на обещание, медлили выступлением против Миндовга. Чтобы понудить рыцарей скорее идти против литовского князя, отправлен был к ним новый посол, Тевтивил. Тевтивил, пришедши в Ливонский орден, принял там католичество, с целию побудить рыцарей к немедленному выступлению против дяди. И действительно, это так подействовало на рыцарей, что те спешно стали готовиться к походу на Литву. Даниил Романович, получивши об этом известие, с своей стороны, стал готовиться к новому походу на литовского князя. В то же самое время внутри Литвы подняли восстание жмудь и ятвяги, те самые, которые получили от Выконта серебро и подарки.

Миндовгу приходилось плохо: он видел, что старанию его образовать сильное Литовское княжество, по-видимому, приходил конец. Другой бы князь, менее даровитый, на месте Миндовга упал бы духом, растерялся бы и, бросивши начатое дело, бежал бы куда-нибудь; но ничего подобного Миндовг не сделал. Благодаря своему уму, хитрости и ловкости он выпутался из этих обстоятельств. Правда, ему при этом пришлось пожертвовать частию своей территории и поторговать собственною совестью, но все это не принесло ему большого вреда в деле образования Литовского княжества, а между тем Миндовг этим спас начатое им дело.

Когда Миндовг узнал, что Ливонский орден благодаря усилиям Тевтивила окончательно решился выступить против него, то послал тайного посла к магистру Ливонского ордена Андрею фон Штукланду с большими подарками и с следующими словами: «Если убьешь или выгонишь Тевтивила, то больше получишь». Магистр принял подарки и велел объявить литовскому князю, что он давно питает к нему любовь, но не может помочь до тех пор, пока тот не примет христианства. Миндовг просил личного свидания с магистром. Свидание состоялось, и дело о крещении Миндовга также было улажено за роскошным столом. Миндовг крестился в Новгородке. Об этом событии донесено было папе Иннокентию IV, и тот пришел в восторг: немедленно принял новокрещеного князя под покровительство св. Петра и затем послал рыцарям приказание, чтобы те более не оскорбляли Миндовга и не захватывали его земель, так как литовский князь с этого времени находится под особою опекою его святейшества.

В июле месяце 1253 г. кульмский епископ, по приказанию Иннокентия IV, короновал Миндовга и его жену Марфу королевским венцом и утвердил в Литве особую соборную церковь с епископом во главе.

Таким-то способом литовский князь устранил опасность, грозившую со стороны Ливонского ордена. Но насколько искренно было принятие Миндовгом католичества – увидим скоро.

Уладивши дело с одним врагом, Миндовг порешил поладить и с другим, то есть с галицким князем Даниилом Романовичем. А галицкий князь в то время, когда шли переговоры Миндовга с рыцарями о крещении, успел совершить второй поход на Литву, причем разорил большую часть владений Миндовга и захватил Гродну. После захвата Гродны Даниил Романович стал угрожать и самой столице Литовского княжества – Новгородку. Но в это время Миндовг и поспешил уладить дело с галицким князем.

У Миндовга был сын Войшелк, который жил с ним в Новгородке и за отсутствием его часто управлял государством. Этот молодой человек, по словам источников, отличался страшною кровожадностью: «Каждый день, – говорит летописец, – Войшелк убивал по три и по четыре человека, а если в какой день не убивал кого, то был печален и смутен». Вот этот-то кровожадный дикарь, каким его представляет летописец, и был главным посредником при заключении мира Миндовга с Даниилом Романовичем.

Будучи отправлен отцом в качестве посла в Холм (столицу Даниила) для заключения мира с галицким князем, Войшелк прожил там довольно долго и за это время так изменился, что трудно было его узнать: из кровожадного дикаря он сделался кротким, тихим и милостивым. В столице Даниила сын Миндовга, подпавши русскому влиянию, полюбил все русское, усвоил его себе и, в заключение, принял крещение по греко-российскому обряду (то есть принял православие) от игумена Полонинского монастыря. Очень может быть, что этот самый игумен и был причиною изменения характера Войшелка и принятия им православия. Об этом игумене летопись замечает: «Человек свят, такого человека не было прежде и не будет после».

«Войшелк, – как справедливо замечает профессор Антонович, – принял новую веру не как политическую необходимость, подобно отцу, но по глубокому убеждению, с пылкою страстностью натуры, не на время только, а навсегда». С принятием христианства Войшелк принял и монашество и порешил отправиться на Афон, чтобы поступить там в монастырь и молиться о грехах своих. Но до Афона он не доехал: из Болгарии, вследствие смут на Балканском полуострове, вернулся и поселился в монастыре, построенном им самим на Немане.

Условия мира, заключенного Даниилом Романовичем с Миндовгом, были следующие: а) старшему сыну Даниила Роману Миндовг уступает на вассальных правах всю Черную Русь; б) мир скрепляется браком дочери Миндовга с младшим сыном Даниила Шварном, и в) сам лично Миндовг переходит жить в г. Кернов.

По заключении мира с галицким князем у Миндовга из врагов остались только ятвяги и жмудь, но и те, не видя поддержки ни со стороны ордена, ни со стороны галицко-волынских князей, смирились.

Такого рода способами Миндовг выпутался из своих трудных обстоятельств. Правда, Миндовг уступкою Черной Руси Роману Данииловичу, по-видимому, нанес территориальный ущерб своему княжеству, но если вникнуть хорошенько в события того времени, то окажется не вполне верным такое заключение. Черная Русь, будучи уступлена старшему сыну Даниила Галицкого только на вассальных правах, юридически и фактически все-таки находилась в руках Миндовга. На правах сюзерена литовский князь мог все сделать с Романом Данииловичем, как с своим ленником. Бояться же Миндовгу, чтобы Даниил Романович впоследствии не захватил бы Черную Русь и не присоединил ее к своим владениям, не было никакого основания: по своему географическому положению Черная Русь лежала далеко от Галиции, притом между Черною Русью и Галицией жили ятвяги и пинские князья, которые все были враждебны галицкому князю. Напротив, в уступке Миндовгом Черной Руси сыну Даниила некоторые ученые видят не вред для Миндовга, а огромную пользу, именно: уступивши Роману Данииловичу Черную Русь (и притом номинально только), литовский князь этим самым приобрел себе сильных союзников, какими были галицко-волынские князья-братья. А заручившись такого рода союзниками, Миндовг, во-первых, имел более возможности достигнуть своей главной цели, то есть объединить остальные литовские племена и образовать сильное и крепкое Литовское государство, а во-вторых, сильнее и решительнее действовать против своих главных врагов – немецких рыцарей.

Возвращение Миндовга к язычеству и борьба его с рыцарями

В то время, когда Войшелк заключал мир с русскими князьями, Миндовг продолжал дружить с ливонскими рыцарями. Дружба эта с орденом продолжалась ровно 10 лет, с 1251 г. по 1261 г. За это время соединенный орден успел выманить у литовского князя несколько грамот на ятвяжские и жмудские земли и даже уговорить его дать им письменное обязательство в том, что все литовские владения, если Миндовг умрет бездетным, перейдут по наследству к Тевтоно-Ливонскому ордену. Но все то, что делал Миндовг по просьбе рыцарей, была ложь и фальшь. Миндовг ждал только случая, чтобы разорвать свою связь с орденом. Случай этот наконец представился. Орден, получивши от Миндовга часть литовской территории, стал насильно обращать жителей ее – жмудин и ятвягов – в католичество, а земли отдавать ксендзам. Кроме того, рыцари обложили страшно тяжелыми податями жмудин и ятвягов как в свою пользу, так и в пользу церкви, а с непокорными и ослушниками своей воли начали поступать так же, как с ливонцами и эстами, то есть стали жечь и разорять жилища литовцев, а самих их предавать мучительным казням. Такого рода поступки рыцарей с жмудинами и ятвягами озлобили этих последних и вызвали восстание их на защиту своих человеческих прав. Восстание началось в 1260 г.: жмудь и ятвяги первые вторглись во владения Тевтоно-Ливонского ордена и страшно опустошили эти последние. Соединенный орден, узнавши об этом, выступил против восставших с большим войском, но на реке Дурбе (в Курляндии) потерпел совершенное поражение от литовцев. Победители отпраздновали свою победу над рыцарями тем, что несколько десятков немцев изжарили на костре в честь своих богов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация