Прошло два года. Рыцари Тевтоно-Ливонского ордена опять задумали сделать нападение на территорию Литовского государства. Но зная из недавнего опыта, как трудно бороться с Гедиминовичами, они решились приготовиться к новой борьбе самым серьезным образом. Для этой цели немцы сначала покончили свой давний спор с Даниею
[87], потом помирились с польским королем Казимиром Великим и затем отправили послов в западную Европу с приглашением охотников.
Предполагая, что предстоящая война будет долгая и упорная, крестоносцы возобновили на восточной границе своих владений разрушенные крепости и построили новые (Юрбург и Мариенбург), как опорные пункты в будущей войне, снабдили их огромным количеством всякого рода оружия и провиантом и поместили сильные гарнизоны.
В начале 1345 г. в Пруссию на приглашение рыцарей прибыло необыкновенно многочисленное войско из западной Европы с своими предводителями; тут были: короли – чешский и венгерский, герцоги – бургундский и бурбонский, графы – Голландии, Нерберга и Шварцбурга. Сюда прибыл и герцог люксембургский Карл, который впоследствии был германским императором под именем Карл IV.
Никогда еще рыцари в своих владениях не видели таких блестящих и знаменитых гостей из западной Европы и такого многочисленного войска, какое теперь собралось. Но в то же время нужно сказать, что и для Литовского государства никогда такая серьезная опасность от рыцарей не угрожала, как в настоящий момент. При той раздробленности, какая была в Литовском государстве по смерти Гедимина и при отсутствии лица, носящего титул великого князя, как общего руководителя и сберегателя родной земли, крестоносцам и их гостям нетрудно было бы справиться с этим государством. В самом деле, кто мог спасти в эту критическую минуту Литовское государство? Явнут? Но он был трус и более всего на свете боялся войны. «Явнут не был храбрым, – говорит один летописец, – хотя и жил в стольном городе Вильне», а для защиты Литовского государства от столь сильных врагов, какими представлялись в настоящий момент рыцари, нужен был человек пожилой и опытный, на которого бы с полным доверием смотрели все литовцы без различия национальности и религии. Но кто же именно из детей Гедимина мог быть таким? Таким мог быть или Ольгерд, или Кейстут. И действительно, эти два кровных брата и по отцу, и по матери лучше всех поняли важность наступающего момента для их родины, а потому, как умные и решительные, первые и выступили на деятельность для общего блага. Прежде всего они положили восстановить в своем государстве великокняжескую власть и подчинить ей всех членов Гедиминова рода. Для осуществления этой цели братья решились овладеть г. Вильною; тем более это им казалось возможным, что мачехи их тогда уже не было в живых и там сидел только Явнут, лишить которого главного отцовского наследства Ольгерд и Кейстут не считали для себя грехом, как видевшие в этом единственный исход для спасения родного отечества от грозящей гибели со стороны крестоносцев.
Задумавши овладеть Вильною и произвести переворот в государстве, Ольгерд и Кейстут согласились тайно напасть на столицу и без шума и огласки арестовать брата своего.
Была суровая зима, морозы стояли сильные, ветры дули жестокие, декабрь приближался к концу. Ольгерд и Кейстут нашли это время самым удобным для своего замысла: они условились овладеть Вильною совместно в одну, вперед обозначенную, ночь. Но Ольгерд не явился к условленному сроку; он ограничился только тем, что из Витебска, места пребывания своего, придвинулся с войском к Креву и здесь, расположившись в замке, стал ожидать известий от Кейстута. А Кейстут между тем в назначенное время выступил из Трок, шел всю ночь и на рассвете занял столицу и овладел без всякого сопротивления двумя отцовскими замками. Явнут, не подозревая ничего худого, спал глубоким сном в верхнем замке, но, пробужденный шумом и беготнею слуг, вскочил с постели, догадался, в чем дело, и полураздетый и босиком бежал в горы и скрылся между деревьями. Здесь он отморозил себе ноги, был схвачен воинами Кейстута и приведен к брату, который отдал его под стражу.
Ольгерд, Великий Литовский князь
1345–1377 гг
Провозглашение Ольгерда великим литовским князем. Договор с братьями. Поход в Ливонию. Овладевши городом и арестовавши брата, тройский князь немедленно отправил гонца к Ольгерду с извещением об успехе и с приглашением на великокняжеский стол. Ольгерд не заставил себя долго ждать: на третий день он прибыл в столицу, где у ворот встретил его во главе литовских бояр Кейстут, ввел во дворец Гедимина, посадил на отцовский престол и провозгласил великим литовским князем, причем сказал: «Ты старший брат в роде нашем, ты имеешь наиболее значения в народе, тебе и надлежит занять высшее положение пред всеми; я же всегда буду с тобою и при тебе».
Сделавшись великим князем, Ольгерд заключил с братьями договор, по которому те обязались безусловно подчиняться ему во всем и находиться в полном его распоряжении, а он, с своей стороны, дал клятву поступать с ними справедливо и защищать уделы их от внешних врагов. С Кейстутом заключен был особый договор. В силу этого договора Ольгерд и Кейстут положили между собою сохранять вечную дружбу и любовь, а также делить пополам все добытое путем походов и войны с соседями.
По вступлении Ольгерда на литовский престол новых разделов не было: братья остались при тех уделах, какие они получили от отца. Исключение составляет Явнут: он на этот раз не получил удела, потому что, вырвавшись из-под ареста, бежал к своему зятю, московскому князю Симеону Иоанновичу Гордому. Там он пробыл два года и затем снова вернулся на родину, где ему дан был в удел г. Заславл
[88]. Другой брат, Наримунт, тоже в это время чем-то остался недоволен и, по сообщению летописи, бежал в Золотую Орду, но скоро вернулся и снова занял свой удел.
Вступлению на литовский престол Ольгерда все были рады, как это видно из летописей и хроник, но особенно рада была русско-православная народность: она видела в нем человека вполне русского и православного; Ольгерд на самом деле и был таким: женившись в 1318 г. на витебской княжне, он до избрания своего на престол все время жил среди русского населения и под влиянием русской культуры; там он принял православие, усвоил русские бытовые обычаи и воззрения этой народности и всецело стал принадлежать ей и вполне быть ее представителем.
Совершивши переворот в своем отечестве, Ольгерд и Кейстут стали готовиться к отражению крестоносцев и их гостей, которые в это время уже успели вторгнуться в литовскую территорию и осадить один из пограничных замков.
В начале весны литовские князья во главе сильного войска выступили на врагов, причем рядом ложных маневров и подсылкою обманчивых известий они убедили рыцарей в том, что будто бы намерены ворваться в прусскую область Самбию. Вследствие этого в лагере немцев составился военный совет, на котором решено было снять осаду крепости и идти в Самбию навстречу литовцам. Но пока происходило передвижение войска, Ольгерд и Кейстут переменили направление своего похода, быстро двинулись в Ливонию и страшно ее опустошили. Тогда магистр ордена Людольф Кениг бросился было на соседнюю с Самбиею литовскую область, чтобы в отмщение за Ливонию опустошить ее, но и здесь потерпел неудачу: когда рыцари вступили в эту область, то нашли ее совершенно пустою: жители, истребивши свои жилища, бежали из нее и скрылись в более отдаленные места. Десять дней крестоносцы и их гости лазили и топали по лесам и болотам, порастеряли оружие и только на одиннадцатый день измученные, оборванные, голодные и продрогшие до костей вернулись домой. Тем и кончился этот знаменитый поход рыцарей и их гостей на Литву.
