Прежде всего Смоленское княжество испытало на себе тяжелую руку от Литвы при Миндовге: Миндовг два раза посылал свои войска в Смоленскую землю и два раза они опустошали ее
[91]. Затем при Александре Глебовиче – смоленском князе – московский князь Юрий Даниилович отнял у смолян Можайск. Это обстоятельство, как кажется, было причиною сближения Смоленского княжества с Литвою при Гедимине: по крайней мере, мы видим из договорной грамоты Гедимина с Ригою, что смоленский князь Иван Александрович, сын Александра Глебовича, после этого события уже считается младшим братом Гедимина.
При сыне Гедимина Ольгерде влияние Литвы на Смоленское княжество делается настолько значительным, что князья этого русского удела становятся подручниками сего литовского князя. Уже в первые годы своего княжения Ольгерд близко принимает к своему сердцу интересы Смоленского княжества и становится явным защитником их: так при Симеоне Гордом Ольгерд ходил на Москву, чтобы возвратить Смоленску Можайск, но это почему-то не удалось; потом в 1352 г., когда Симеон Гордый выступил с огромным войском против упомянутого нами смоленского князя Ивана Александровича, Ольгерд снова заявил себя сторонником смоленского князя. Посредством переговоров – сначала на р. Протве, а потом Угре – литовский князь успел остановить движение русских воевод и, таким образом, устранить грозящую опасность Смоленскому княжеству.
Вышеозначенные услуги оказывались Смоленску, конечно, не даром: они ставили город этот в прямую зависимость от Литвы. Чтобы еще более упрочить эту зависимость, а равным образом и московскому князю не дать возможности захватить Смоленск врасплох и присоединить к себе, Ольгерд занял своим сильным гарнизоном пригородок Смоленского княжества Ржев. Город этот находится на Волге и лежал тогда как раз на границе Смоленского и Московского княжеств, а потому действительно был важным пунктом для литовского князя: отсюда Ольгерд мог наблюдать и за московским князем, как соперником в деле собирания Руси, и за смоленским князем, чтобы тот не ускользнул из его рук и не передался бы на сторону Москвы.
Но эта предосторожность не спасла литовского князя от неприятностей: в 1358 г. тот же смоленский князь Иван Александрович, за которого недавно, как мы видели, хлопотал пред московским князем Симеоном Гордым Ольгерд, поднял против него восстание: смоленский князь хотел сбросить с себя опеку Литвы и возвратить своему уделу независимость. На первых порах дело Ивана Александровича действительно приняло благоприятное направление; но потом, благодаря его опрометчивости и бездарности одного из его воевод, оно пошло все хуже и хуже и кончилось тем, что смоленский князь смирился, признал себя зависимым от Ольгерда и уступил ему в полное владение огромную полосу смоленской территории на западе с городами Мстиславлем, Бельчем и другими.
В 1359 г. Иван Александрович скончался; сын его Святослав Иванович подтвердил новою клятвою свою зависимость от Литвы. Москва не могла этому помешать: в сие время там вступил на престол малолетний сын Иоанн II, у которого своих дел было много: у него тверской и суздальский князья оспаривали великокняжеский титул.
Между тем литовский князь, захвативши часть территории Смоленского княжества, устроил в некоторых пунктах ее военные посты для удержания в своей власти всего княжества, а в Ржеве, как самом главном пункте, Ольгерд, под личным наблюдением, возвел сильное укрепление и посадил в нем сына своего Андрея, которого перевел из Полоцка. С этого времени смоленские князья уже не могли шагу сделать без воли Литвы и смоленские полки шли только туда, куда им приказывали из Вильны. Для окончательного слияния Смоленского княжества с Литвою следовало бы только устранить династию Мономаховичей, сидевшую в Смоленске, но почему-то Ольгерд этого не сделал, сделал это племянник его Витовт. Таким образом, соперничество Литвы с Москвою за обладание Смоленском кончилось в пользу первой.
Присоединение к Литве Ольгердом Подолья и Киева. Та местность, где теперь русские губернии: Бессарабская, Подольская, Херсонская и части губерний Волынской и Киевской, в IX и X вв. населена была славянским племенем угличей и теверцев. До XII в. территория эта, если не вся, то большая часть, не входила в состав Древней Руси. Только со второй половины XII в. часть этой местности вошла в состав Галицкого княжества, под именем «Понизье». Понизье занимало небольшую часть вышеозначенной территории, именно: местность, лежащую по верхнему течению Южного Буга и Днестра. В конце XII в. тут уже было много городов: Ушица, Бакута, Мекулин (на р. Серете, притоке Днестра), Калюс, Кучельмин (на Днестре) и Каменец. В начале XIII в. мы видим, что в территории, занимаемой вышеозначенными русскими губерниями, на р. Тетерев (притоке Днепра) была какая-то Болоховская земля, в которой были самостоятельные князья. В Болоховской земле в это время были уже значительные города: Взвягля, Городок, Семоця, Белобержцы и Чернятинцы. В том же столетии мы видим, что на эту территорию претендовали и галицкие князья, и черниговские (Михаил Святой). Между этими князьями одно время шла даже борьба за означенную территорию. Во второй же половине XIII в. вся территория вышеозначенных губерний, с Понизьем, землею Волховскою, Побужьем (земли по Бугу) и Норосьем (землями по р. Роси, притоке Днепра), подпали власти хана Золотой Орды. Здесь татары образовали обширный улус, и с тех пор вся местность эта до Черного моря стала называться Подольем.
Завладев Подольем, ханы Золотой Орды обложили народ податями, а верховную власть над страною поручили особым темникам, поселившимся по течению р. Буга. Темники подольского улуса находились в подчинении ханам Золотой Орды до половины XIV в. Но в половине XIV в., когда Золотая Орда, вследствие внутренних раздоров, ослабела, темники эти отделились от Золотой Орды. Ольгерд, как ближайший сосед темников подольского улуса, часто дружил и заключал с ними союзы то против крестоносцев, то против польского короля Казимира Великого, когда тот начал с Любартом Гедиминовичем борьбу за галицко-волынское наследство. Но так как эти союзники были ненадежны, потому что они часто, обманывая литовского князя, вступали в союз и с Казимиром польским, то Ольгерд вышел из терпения: в 1362 г. он с огромным войском явился в Подолье и на берегах р. Синие Воды (нынешняя Синюха, приток Буга) трем подольским темникам – Кутлыбуге, Хаджибею и Дмитрию – нанес страшное поражение. Разбитые татары бежали – частию в Крым (где Кутлыбуго сделан был начальником Крымской области), а частию на Добруджу и Подолье и подчинились Литве
[92].
Вслед же за покорением Подолья Ольгерду подчинился и Киев, именно:
В конце первой половины XIII в. Киевское княжество вместе с г. Киевом подпало власти Батыя. Но татары, завоевавши русские княжества, не вмешивались во внутренние дела, а ограничивались только сбором податей. Они даже не сменяли и князей, если эти князья были послушны ханам. Так было и в Киеве: после взятия Киева татарами там продолжали сидеть русские князья. Во время Ольгерда в Киеве княжил какой-то русский князь Феодор, состоявший, конечно, в полной зависимости от хана Золотой Орды. Но в это время, как известно, происходили в Орде страшные смуты: ханы быстро и насильственно сменяют друг друга. В 1362 г., то есть в год победы Ольгерда на Синих Водах, Орда распалась даже на две части: в одной был ханом Абдул, а в другой – Мюрад; ханы эти лишь только утвердились на своих местах, как начали между собою новую кровавую борьбу. А этою последнею борьбою в Золотой Орде и воспользовался литовский князь: он явился в Киев с войском, занял его, сменил князя Феодора и посадил тут своего сына Владимира. В то же время Подолье он отдал своим племянникам, сыновьям Кариата.
