Православие Ольгерда. Мы говорили выше, что Ольгерд по бытовым привычкам, по семейным связям и по своим воззрениям принадлежал к русской народности. Но вот вопрос: по вере своей принадлежал ли он к этой народности? То есть был ли Ольгерд крещен в православие или до конца жизни остался язычником, подобно брату Кейстуту? Тем более вопрос этот уместен, что большинство ученых, как русских, так и иностранных, говорят, что Ольгерд умер язычником и был сожжен на костре по обряду литовско-языческой религии; даже в учебниках, и русских, и польских, то же самое повторяется. В последнее время только два русских ученых признают, что Ольгерд крещен в православие: это профессор В.Б. Антонович и Иловайский. Кто же прав?
Те ученые, а за ними и составители учебников, которые говорят, что Ольгерд умер в язычестве, очевидно, основывают свое мнение на двух иностранных писателях древнего периода: Германе Вартберге и Длугоше; эти писатели действительно передают, что Ольгерд умер язычником и сожжен на костре. Но есть другие источники, которые положительно говорят, что Ольгерд крещен в православие; так, летописи Быховца и Густинская сообщают, что Ольгерд крестился пред самым вступлением в брак с княжною витебскою Мариею Ярославною, то есть в 1318 г.; затем известие это подтверждается Никоновскою летописью, которая, рассказывая о приглашении Ольгерда жителями Пскова на княжение в 1342 г. с условием только, чтобы он крестился, передает его ответ в следующих словах: «Я уже крещен, а потому второй раз креститься не хочу».
Последним трем летописным известиям мы должны более доверять, как ближе стоявшим к княжению Ольгерда и по месту, и по времени своего составления, чем двум первым, то есть известиям Германа Вартберга и Длугоша.
Но кроме трех вышеозначенных летописных известий, сообщающих о крещении Ольгерда по обряду православной церкви, есть еще другие известия, подтверждающие этот факт; мало того, есть еще известия, которые говорят, что Ольгерд не только крестился в православие, но даже пред смертию, по обычаю древних русских князей, принял схиму. Вот эти известия:
1. Историк Карамзин, говоря об Ольгерде, приводит следующие слова неизданного летописца: «Княгиня же Юлиания, видя мужа своего Ольгерда последни дышуща, и зело печаловашеся о его спасении и созва сына своя, и отца своего духовного призва Давида, архимандрита печерского, и увеща своего мужа, и Божиим поспешением сподоби его крещения, и святою схимою того украсивши, и помалех днех приставися и положи тело его в церкви Пресвятыя Богородицы, юже сам созда».
2. Литовский историк Нарбут, собирая материал для своего исторического труда, в Вильне, в Пречистенской церкви видел евангелие XV в., а на нем старинную надпись такого содержания: «Великий литовский князь Андрей Гедиминович, в святой схиме Алексий, усопши на память святых мучеников Платона и Романа», то есть 18 ноября.
3. Тот же Нарбут говорит, что он в Трокском доминиканском монастыре нашел опись вещей этого монастыря, в которой об одном колоколе, между прочим, сказано: «Колокол сей, подаренный князем Огинским, заключает в себе другой влитый малый и разбитый колокол, весивший 645 фунтов и имевший следующую надпись: «се аз раб Божий, Иаков Андреевич с матернею своею Улианою Александрово. <…> В. К. Л. дали есмо сей колокол улить в церковь Св. Парас…» внизу 6887 г., то есть год вступления на великокняжеский литовский стол Ягайлы
[99].
4. Стрыйковский сообщает, что он лично видел портрет Ольгерда в Витебске в замковой церкви, построенной им самим, а это, по справедливому замечанию В.Б. Антоновича, наводит на мысль, что Ольгерд крестился в Витебске.
Таким образом, сводя все известия, сообщающие о крещении Ольгерда, к одному общему итогу, мы, по необходимости, должны прийти к следующему заключению: Ольгерд крещен в православие, в 1318 г., пред вступлением своим в брак с Мариею Витебскою; мирское имя ему дано было Андрей; пред смертию принял схиму с именем Алексия; умер в 1377 г. 18 ноября и погребен в Вильне, в нынешнем Пречистенском соборе.
Разногласие русских летописей между собою относительно времени крещения Ольгерда и неведение иноземцев касательно этого предмета, по мнению профессора В.Б. Антоновича, объясняется тем, что Ольгерд своему крещению придавал частный характер и, по возможности, старался скрывать его по политическим видам, особенно в Вильне, где в его время была еще сильна языческая партия.
Постройки церквей Ольгердом и его двумя женами: Мариею и Юлианиею. Но Ольгерд, как это видно из источников, был не только по имени православным, но и на деле заявил себя преданным сему исповеданию. Будучи витебским князем (от 1320 до 1345 г.), он построил там две церкви: Благовещения и Св. Духа, которые, хотя и в измененном виде, существуют доселе. А затем, когда сделался великим литовским князем, то же самое продолжал в г. Вильне: так, приехавши в столицу, он прежде всего приказал языческое капище, бывшее в верхнем замке, обратить в православную церковь Св. Михаила, а потом, в 1346 г., возвратившись из похода на Новгород, заложил церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы. Место для этого храма, по словам одного предания, великий князь литовский сам выбрал на берегу р. Вилейки, близ княжеского дворца, на площади
[100].
Великая княгиня Мария Ярославовна, подобно мужу своему, также построила церковь во имя мученицы Параскевии, известной в настоящее время под именем Пятницкой. Любопытное описание этой церкви находится в рукописи ксендза Лодзяты, жившего в XVII веке
[101], которое мы и приводим: «Храм сей находится на Большой улице, при новом рынке, где ныне каменный дом бывших ксендзов униатов. Языческий храм уничтожен около 1331 г., по повелению супруги великого князя литовского и русского Ольгерда Юлиании, дочери князя Витебского
[102]. Сия благоверная княгиня, защищая тогдашних христиан русского происхождения или веры, на месте сказанной молельни воздвигла церковь, назначив к ней особого приходского священника. Церковь эта в простонародии именовалась Пятёнка, по древнему урочищу, получившему свое имя от жрецов Рагутиса, называемых Петиники или Потиникой. Церковь эта есть великий памятник славы в Вильне, первый каменный храм истинного Бога, воздвигнутый в литовской столице и на земле. Для любителей отечественной истории она вечный свидетель памяти благоверной княгини. Гроб ее в сей церкви всегда был чтим народом и даже москвитянами, многократно разорявшими Вильну, хотя оный и принадлежал унии». Посланники крестоносцев, бывшие в Вильне в 1357 г. у Ольгерда, в своем описании называют эту церковь придворною. Они в ней были во время торжественного богослужения и в описании своем говорят, что женщины, во время этого богослужения находившиеся в церкви, помещались на большой галерее, закрытой зеленым прозрачным занавесом, так что можно было видеть только тени их
[103].
