Дальнейшее изложение истории Литовского государства будет наглядным доказательством всего вышесказанного.
Крещение литовцев в католичество. В 1387 г., в конце октября, Ягайло с своею супругою и многочисленною свитою, состоявшею из духовных и светских лиц, прибыл в Вильну и открыл сейм; на этот сейм король пригласил своих братьев и всех удельных князей с их боярами. Но из братьев явилось на сейм только четверо, из них трое родных: Скиргайло Трокский, Владимир Киевский и Дмитрий-Корибут Северский и один двоюродный – Витовт Гродненский. На этом сейме решено было крестить всех природных литовцев обоего пола и всякого звания, за исключением жмудин; русских же православных, а равным образом и тех литовцев, которые приняли православие уже раньше, постановили на сейме не принуждать к перемене религии и не касаться их; но последнее постановление не было исполнено: есть известие, что даже сам Ягайло некоторых своих вельмож, не желавших изменить православию, казнил. Для большего поощрения литовских бояр к принятию католичества Ягайло 20 марта того же года издал следующие постановления: во-первых, каждый литовский боярин, принявший католичество, имеет полное право распоряжаться своим имуществом как ему угодно и выдавать дочерей за кого угодно, по личному усмотрению (раньше литовские бояре не имели этих прав); во-вторых, все литовские бояре, перешедшие в католичество, освобождаются от всех личных повинностей, за исключением помощи при постройках крепостей и военной службы на собственный счет; в-третьих, наконец, всем литовским боярам-католикам предоставляется право самого ускоренного действия правосудия в своих округах. С отступлением же от католичества все вышеозначенные льготы терялись. Чтобы привлечь горожан к принятию католичества, им обещано было, в случае перехода в эту религию, немецкое или так называемое «Магдебургское» право
[123]. А чтобы приохотить простой народ к принятию крещения, Ягайло распорядился заготовить множество белых свиток для раздачи новокрещеным. Кроме вышеозначенных постановлений, виленский сейм издал еще следующее: если лицо католического исповедания вступит в брак с лицом православного исповедания, то это последнее обязано принять исповедание первого, в противном случае брак будет считаться недействительным и лицо, нарушившее этот закон, подвергается строгой ответственности.
После окончания сеймового заседания приступлено было к совершению главного дела – крещению литовцев. Сначала потушен был священный огонь, горевший пред Перкуном в главном храме, на долине Свенторога; потом вырублены были заповедные дубы и перебиты обоготворяемые гады; затем началось крещение народа. В назначенный день собрались, по распоряжению короля Ягайлы, литовцы-язычники на р. Вилии; их разделили на группы, мужчин и женщин отдельно; священники кропили народ святою водою, читали молитвы и целым группам давали какое-нибудь одно христианское имя; только знатных и богатых крестили отдельно. Сам Ягайло принимал деятельное участие в крещении литовцев: он лично объяснял народу христианские истины и вместе с священниками объезжал окрестные места, причем все средства пущены были в ход, чтобы заставить литовцев принимать католичество. Польско-литовские хронисты – Стрыйковский и Кромер – пишут, что Ягайло и католическое духовенство заставляли литовцев принимать римскую веру «частию дарами, а частию угрозами и карою». Но, несмотря на все старания Ягайлы и католического духовенства и употребляемые ими крутые меры, католическая пропаганда не дала в Литве блестящих результатов: по свидетельству самих католиков, в это время крещено было всего около 30 000 человек, если только и это число не преувеличено. В 1397 г. великий тевтонский магистр Конрад Юнгинген пред всеми европейскими дворами свидетельствовал, что в Литве не заметно никаких успехов латинства, потому что литовцы обращаются больше в русскую веру, чем в латинскую.
На месте Перкунова святилища в том же 1387 г. Ягайло построил кафедральный католический собор во имя святого мученика Станислава, освященный потом гнезненским архиепископом Борзантою
[124]. По сказанию некоторых историков, Ягайло, кроме кафедрального костела, основал еще в Вильне семь приходских церквей, а также и епископство. Первым виленским епископом был некто Андрей Василло, родом поляк, бывший сначала одним из францисканских монахов, потом секретарем венгерской королевы Елизаветы и серетским епископом в Молдавии.
Присоединение Галиции к Польше. После бракосочетания Ягайлы с Ядвигою и крещения литовцев одною из первых забот этого короля, а особенно польских панов, было присоединение Галицкой, или Червонной Руси к Польше. Правда, Галицкая Русь в 1377 г. была уже присоединена к Польше, но не вся: Бельзский удел, как мы видели выше, оставался в руках Юрия Наримунтовича; в правление же Польшею Людовика Венгерского Галиция была присоединена к Венгрии, под властию которой находилась и во время управления Венгриею Елизаветы, жены Людовика (матери Ядвиги). Но вот когда в Венгрии произошло восстание, во время которого убита была Елизавета, Ягайло в 1388 г. вместе с Витовтом двинули туда свои войска и в короткое время усмирили восстание, а следствием этого похода было окончательное присоединение Галиции к польской короне. Бельзский удел тоже присоединен был к ней, но Ягайло впоследствии отдал его в управление своему зятю Земовиту Мазовецкому, за которым была его сестра Александра. С этих пор Галицкая, или Червонная Русь с городами: Львовом (столицею), Галичем, Холмом, Бельзом, Черненом, Каменцом, Перемышлем, Кременцом и другими оставалась за Польшею до 1773 г., то есть до первого раздела Польши, по которому она досталась частию Австрии, а частик) России.
Упрочивши Галицию за Польшею, Ягайло роздал различные ее части в вечное владение тем польским панам, которые больше всего помогли ему в достижении польской короны. С тех пор в Галицкой Руси началась страшная борьба между православно-русским населением и польско-католическим; борьба эта и теперь продолжается, да и конца ей не предвидится.
Борьба Ягайлы с Андреем Полоцким. Польские магнаты, возложивши корону своего государства на голову Ягайлы, имели в виду подчинить своей власти все области обширного Литовского государства с правом хозяйничать в них так, как дома, но в этом они горько ошиблись, как увидим ниже. Чтобы осуществить эту мысль, польским магнатам необходимо было уничтожить в литовских областях удельную систему, но это было решительно невозможно, тем более что там в это время существовали крупные удельные князья, а иметь с ними дело было нелегко, да к тому же многие из них (если не большая часть) и по вере, и по национальности близко стояли к Московскому государству и в случае опасности могли опереться на него, что они действительно, как увидим после, и делали потом. Наиболее крупными удельными владетелями в Литовском государстве при Ягайле были следующие внуки Гедимина: Андрей Ольгердович; это был самый старший внук Гедимина и самый сильный и энергичный; он владел в это время Полоцком, Феодор Любартович, владел Владимиром-Волынским, Владимир Ольгердович – Киевом, Александр Наримунтович – Пинском, братья Кориатовичи – Подольем, Витовт Кейстутович – Брестом, Гродною и Луцком, Димитрий-Корибут – Новгород-Северском, Михаил Явнутович – Заславлем, Вигонт – Керновом, Симеон-Лугвень Ольгердович – Великим Новгородом и т. д. Кроме того, на Волыни, в Полесье и в Чернигово-Северской земле оставалось еще много мелких удельных князей из потомков Владимира Святого, каковы: Пинские, Слуцкие, Острожские, Новосельские, Одоевские, Воротынские, Бельские и др. Все эти князья далеко не были расположены к затеям польских магнатов, да и на самый факт соединения (хотя и не полного) Литовского государства с Польским взглянули весьма враждебно, и некоторые из них сейчас, после этого соединения, постарались высказать свой протест. Сначала его высказал самый старший сын Ольгерда Андрей Полоцкий, потом Витовт Кейстутович, а за ним последовал целый ряд протестов других князей.
