Борьба Сигизмунда с Свидригайлою. Свидригайло, выгнанный из Ошмян, бежал в Витебск и оттуда стал собирать войско для борьбы с своим соперником. В короткое время он составил значительную рать, большею частию из жителей Белоруссии, Смоленской области и Северской земли, и с этими силами вторгнулся было в собственную Литву; но поход оказался неудачным: он должен был скоро отступить. Зато воеводы его: какой-то Михаил, потом Александр Нос и друг его детства Феодор Острожский – с большим успехом действовали против Сигизмунда и поляков на юге, именно в областях Киевской, Волынской и Подольской. Из трех воевод особенно прославился своим мужеством и своею храбростию князь Острожский. Предводительствуя войсками, составленными из солдат соседних валахов и крымских татар, он одержал несколько блестящих побед над поляками в Подолье и овладел главным городом Каменцом, причем правитель его – поляк, один из Бучатских, – попался в плен. Но, несмотря на блестящие подвиги своих воевод, Свидригайло все-таки не мог восторжествовать над своим соперником Сигизмундом Кейстутовичем. Причина этому – его бестактность и неумение выбрать себе союзников. Вместо того чтобы сочувствующие ему русские области, именно: Витебскую, Полоцкую, Смоленскую, Северскую, Киевскую, Волынскую и Подольскую, сплотить между собою и организовать из жителей их сильное войско или же обратиться за помощью к восточнорусским князьям, стал искать опоры у германского императора, немецких рыцарей и крымских татар, а главное – обратился за покровительством к папе, причем обещал ему, в случае удачи, подчинить православную церковь. Последний бестактный поступок со стороны Свидригайлы больше всего принес ему вреда: громадное большинство православных князей и бояр, до сего времени энергично поддерживавших его, охладело к нему и его делу. Конечно, охлаждению к Свидригайле его прежних русско-литовских приверженцев немало способствовал и его крутой характер: в сие время Свидригайло многих без всякой вины, по одному только подозрению, или казнил, или заточал в тюрьму. Вследствие своей подозрительности Свидригайло в это время лишился помощи самого даровитого и самого сильного русского князя Феодора Острожского. Этого князя, – друга детства, самого энергического защитника его интересов, – без всякой вины, по одному только подозрению: будто бы он хочет передаться полякам, схватил и бросил в тюрьму; говорят, даже намеревался казнить. Избавившись каким-то чудом из тюрьмы, Острожский после этого действительно бежал в Польшу, где добровольно поддался Ягайле со всеми своими замками и областями, находившимися в Подолье, причем получил от него в ленное владение некоторые из этих земель и областей. К числу причин, заставивших многих русских православных охладеть к Свидригайле после сношения его с Римом, можно отнести издание Ягайлою в 1434 г. указа, которым строго воспрещалось разрушать и грабить русские церкви и насильно обращать православных в католичество.
В то самое время, когда в Литовском государстве народные симпатии все более и более слабели к Свидригайле и дело, по-видимому, принимало благоприятный оборот для Сигизмунда и поляков, скончался польский король Ягайло. В мае 1434 г. Ягайло отправился в Галицию, чтобы принять ленную присягу от молдавского господаря Стефана Александровича, которому пред этим король помог одолеть брата Илию и занять молдавский престол. В Перемышльской области, на берегах р. Саны (правый приток Вислы), в селе Медыни, Ягайло остановился отдохнуть и развлечься охотою. Однажды вечером король, возвращаясь с охоты, недалеко от села, в роще, на берегу р. Саны, услышал чудное пение соловья; желая послушать ближе это пение, Ягайло подошел почти к самому дереву, где сидела птица, и сел на сырую землю; он так увлекся голосом птицы, что не заметил, как наступила холодная ночь; Ягайло тогда только решился расстаться с пением соловья и продолжать путь в село, когда дрожь пробрала его до костей; на следующий день он почувствовал себя больным настолько, что не мог встать с постели; Ягайло схватил жестокую простуду: до конца мая он боролся со смертию, 80-летняя старческая натура не перенесла этой болезни: 31 мая, в субботу, Ягайлы не стало. Скончался он в местечке Гродеке, недалеко от Львова, куда перевезен был из Медыни. Потом тело его отправлено было в Краков и похоронено в соборе Св. Станислава, а сердце положено в францисканском костеле вышеозначенного местечка Гродек. Польские писатели расточают сильные похвалы Ягайле за его соединение Литвы с Польшею и поддержание этого соединения, но и русские должны быть тоже ему благодарны за эту унию, потому что она отвлекла Литву от собирания Руси в пользу Москвы, а впоследствии дала возможность этой последней поглотить и Польшу, и Литву вместе; но об этом говорено выше.
По смерти Ягайлы на польский престол, после долгих и бурных прений, возведен был старший сын его, 10-летний Владислав. Это было 18 июня того же года, а в день св. Иакова, то есть 30 июня, по настоянию краковского епископа Збигнева Олесницкого, он был коронован. Пользуясь малолетством короля, коронный совет, во главе которого стоял Олесницкий, захватил в свои руки управление.
Смерть Ягайлы отразилась и на Литовском государстве. Коронный совет или, лучше сказать, Збигнев Олесницкий стал со всею силою своей энергии поддерживать в Литве Сигизмунда Кейстутовича. По его настоянию в Литве снова возгорелась междоусобная война. Получивши значительную помощь из Польши деньгами и войском, Сигизмунд начал опять борьбу с Свидригайлою. Наконец, в Жмуди, на реке Святой, недалеко от Вилкомира, произошла между Свидригайлою и Сигизмундом решительная битва. Войсками Свидригайлы, состоявшими из полков смоленских, витебских, полоцких и вспомогательного отряда ливонских рыцарей, командовал его племянник Сигизмунд Корибутович; войсками же Сигизмунда предводительствовал сын его Михаил, хотя и сам отец здесь был. Главную силу Сигизмундова войска составляли поляки. Битва была упорная и кончилась совершенным поражением Свидригайлы. Разбитый Свидригайло бежал на юг и тут объявил себя князем областей: Киевской, Волынской и Подольской; между тем области Смоленская, Витебская и Полоцкая признали своим князем Сигизмунда.
Но после объявления себя князем вышеозначенных областей Свидригайло недолго управлял ими: в 1437 г. явился в Краков и предложил коронному совету принять его, с областями Киевской, Волынской и Подольской, ленником Польши; но это предложение было отвергнуто, и при этом ему объявлено было, что эти области и без того принадлежат Польше, так как они уже уступлены ей Сигизмундом. Тогда Свидригайло, боясь попасться в руки Сигизмунда, бежал в Молдавию. По удалении Свидригайлы из пределов Литовского государства Киев и области Волынская и Подольская тоже призвали Сигизмунда своим князем.
Таким образом, Сигизмунд Кейстутович окончательно утвердился на престоле Литовского государства. Но не долго пришлось ему сидеть на нем: чрез два года, а именно в 1440 г., он пал от рук заговорщиков.
Отношения Сигизмунда к литовско-русским князьям и боярам. Смерть Сигизмунда. Утвердившись на великокняжеском престоле Литовского государства, Сигизмунд Кейстутович, опираясь на поляков и подстрекаемый ими, стал в высшей степени жестоко преследовать всех сторонников Свидригайлы: он лишал их имущества, заключал в тюрьмы, топил, вешал, рубил головы и т. п.; при этом Сигизмунд не пощадил даже самых знатных лиц, как русского, так и литовского происхождения. Лишая их владений и удаляя от высших должностей, он стал приближать к себе лиц незнатного происхождения, раздавал им отнятые земли и имущества знатных лиц и поручал им высшие должности. С особенною силою и жестокостью Сигизмунд Кейстутович преследовал православных: везде, где только возможно было, он подвергал их истязаниям и всякого рода мучениям за их исповедание. Такая нетерпимость Сигизмунда к православным происходила также и от личного настроения его: он был до крайности мнителен и суеверен, окружил себя ханжами и разного рода гадальщиками и гадальщицами, чем постарались воспользоваться латинские ксендзы, чтобы развить в нем по отношению к православно-русскому населению фанатизм и жестокость до высшей степени. Ксендзы и латинские патеры еще в 1436 г., чрез два года после смерти Ягайлы, убедили Свидригайлу отменить указ сего последнего, гарантировавший, как мы видели выше, целость русских церквей и свободу вероисповедания православных; заставили его ввести в Литовском государстве инквизицию. Правда, она введена была, как сказано в грамоте Сигизмунда, только против гуситов, живших в это время в Литовском государстве, но действие ее прежде всего обрушилось на русских, православных.
