Казимир Ягеллович, великий литовский князь
1440–1447 гг
Мы сейчас видели, что Казимир Ягеллович получил великокняжеский стол, имея от роду не более 14 лет. Но в таком возрасте, очевидно, трудно было управлять государством, тем более таким, каким представлялось Литовское, где монархическая власть, после соединения его с Польшею, сильно ослабела и где бояре успели уже проникнуться республиканскими идеями польских вельмож. Поэтому неудивительно, если мы видим из источников, что правление Казимира не отличалось спокойствием и тишиною (по крайней мере, на первых порах). Притом же польские вельможи решительно не хотели видеть в нем самостоятельного и независимого от польской короны князя, вследствие этого они всеми силами старались произвести раздоры внутри Литовского государства и этим ослабить его, чтобы потом захватить по частям.
Когда польские сенаторы и вельможи, привезшие Казимира в Литву, не успели воспрепятствовать литовско-русским князьям и боярам провозгласить Казимира великим князем и короновать его, то, возвратившись в Краков, они уговорили своего короля Владислава Ягелловича, во-первых, издать от своего имени к литовскому народу грамоту, уравнивающую права и привилегии православных с католиками; во-вторых, разделить Литовское государство между несколькими лицами, имеющими на это право. Первым поступком польские паны имели в виду успокоить возбужденные умы православно-русского населения и ослабить в представителях его ненависть к Польше; вторым же – обессилить Литовское государство (чрез раздробление его на части), с целию отнять у литовско-русских князей и бояр всякую возможность к сопротивлению польскому владычеству.
По проекту польских вельмож Литовское государство раздроблялось на четыре части, между следующими четырьмя лицами: Свидригайлою, Михаилом Сигизмундовичем, Болеславом Мазовецким и Казимиром Ягелловичем. Первый, то есть Свидригайло, по проекту получал Волынскую область с городом Луцком и Подолье; второй, то есть Михаил, получил те города, которые ранее принадлежали отцу его, то есть Вельск, Брянск, Стародуб и другие; третий, то есть Болеслав Мазовецкий, получил Брестскую область и четвертый, то есть Казимир Ягеллович, получал все остальные земли Литовского государства. Но проект этот, несмотря на все хлопоты поляков и их энергические действия, на этот раз не осуществился. Чтобы утвердить его, Владислав объявил сейм в Порчеве, на который приглашались и литовско-русские бояре; но последние почему-то на сейм не явились, и поляки разъехались ни с чем.
Прошел год, поляки снова взялись за проект, и на сей раз проект их действительно отчасти достиг цели: в начале 1442 г. вышеозначенные «проектированные правители», если так можно выразиться, явились в Вильну, – сначала явился Свидригайло Ольгердович, а потом – Михаил Сигизмундович и Болеслав Мазовецкий, – и стали просить себе у Казимира тех областей, которые назначены им были по проекту польского короля, причем все они дали торжественную клятву: если получат просимое, честно служить интересам Литовского государства. Казимир Ягеллович с согласия литовской рады (сената)
[166] исполнил желание просителей. Но скоро оказалось, что последние два просителя, именно Михаил и Болеслав, сделали это не по собственному желанию, но по наущению поляков, с целию потом произвести внутри Литовского государства смуту, которою бы могли воспользоваться польские паны для собственной выгоды.
Первый поднял смуту Михаил Сигизмундович. Он даже составил заговор на жизнь Казимира и хотел вероломным образом убить его. Об этом рассказывают так: однажды по осени молодой литовский князь с сыном своего воспитателя Яна Гаштольда
[167] Андреем отправился в лес позабавиться охотою; но лишь только Казимир с своею свитою сделал несколько выстрелов по дичи, как вдруг прибежали лесные стражники и передали, что недалеко показались какие-то незнакомые всадники. Гаштольд сразу догадался, что всадники подосланы были какими-нибудь заговорщиками, чтобы схватить Казимира, а потому немедленно посадил князя на лошадь и увез в Троки. Отсюда выслана была погоня за незнакомыми людьми, их скоро настигли, частию перебили, а частию взяли в плен. От сих последних узнали, что Михаил Сигизмундович подослал их с целию овладеть князем. После этого сам старый Гаштольд отправлен был против сего князя. Но едва только он стал приближаться к Брянску, местопребыванию Михаила, как тот бежал в пределы Русского государства, откуда впоследствии перебрался в Польшу.
Вслед за Михаилом Сигизмундовичем начал крамолу Болеслав Мазовецкий. Этот последний, подстрекаемый поляками, хотел отделить от Литовского государства Брестскую область и присоединить ее к Польше. Но об этом скоро стало известно в Вильне, откуда, по распоряжению Казимира, немедленно выступил тот же Гаштольд, который ходил на Михаила Сигизмундовича, и двинулся на Болеслава; но Гаштольду не пришлось иметь дела с Болеславом, потому что и Болеслав, подобно брянскому князю, лишь только прослышал о движении на него литовской рати, как бросил город Брест, где проживал, и скрылся в Краков.
Если Казимир Ягеллович так счастливо и скоро справился с двумя вышеозначенными крамольниками, подосланными польскими панами, то не так счастливо или, по крайней мере, не так скоро пришлось литовскому князю справиться с бунтовщиками Жмуди и Смоленска, не хотевшими признать над собою власти его.
Мятеж в Жмуди и Смоленске. Жмудский народ при Ольгерде сильно был, как мы знаем, привязан к брату его Кейстуту Гедиминовичу. Любовь эта потом перешла и к сыновьям его – Витовту и Сигизмунду, а впоследствии и к внуку Кейстута – Михаилу Сигизмундовичу. Когда же был убит Сигизмунд Кейстутович и на литовский престол вступил Казимир Ягеллович, то жители Жмуди, считая его соприкосновенным сему убийству, прямо и решительно заявили, что не желают подчиниться Казимиру, как литовскому князю. Поднявши знамя бунта, они прежде всего изгнали из своей области старосту своего Кизгайлу, человека преданного Казимиру, а затем объявили своим князем Михаила Сигизмундовича и стали формировать военные отряды на помощь ему. Если бы Михаил явился в Жмудь и стал бы во главе недовольных новым князем в Литве, то сделал бы большое затруднение для сего последнего; но Михаил Сигизмундович, как мы уже видели, бежал в пределы Московского государства и этим подорвал симпатию жмудского народа к своей личности, а вместе с сим утратил надежную опору при дальнейших видах его на престол Литовского государства. Между тем такого рода обстоятельствами воспользовался Казимир: он, после бегства Михаила Сигизмундовича в пределы Московского государства, командировал в Жмудь своего воспитателя Яна Гаштольда, который вступил с представителями этой области в переговоры, сделал им некоторые уступки, как, например: назначил вместо Кизгайлы другого старосту и таким образом достиг того, что жмудины успокоились и признали своим князем Казимира Ягелловича.
