Распорядившись с Глинским, великий князь приказал своим воеводам снова двинуться вперед к Орше, куда между тем уже приближался Острожский. 8 сентября 1514 г., в день годовщины Куликовской битвы, между русскими и поляками произошло кровопролитное сражение. Несмотря на то что у русских было войска более 80 000, а у поляков, которыми командовал Константин Иванович Острожский, всего 35 000, русские благодаря бездарности Челядина и Голицы и ссоре их между собою потерпели решительное поражение. По словам литовцев, р. Крапивна остановилась в своем течении вследствие бесчисленного множества потонувших в ее волнах московских людей, когда они, гонимые паническим страхом, бросались в эту реку с высокого берега. По литовским летописям, русские в этой битве потеряли 30 000 убитыми, 8000 пленными, в числе которых были 8 главных воевод, 37 второстепенных начальников и 1500 дворян. Нет спора, что известия литовских писателей преувеличены, но не подлежит сомнению, что поражение русских было полное
[193].
Истребивши русскую армию под Оршею, Острожский быстро двинулся к Смоленску. Там произошел переполох: составился заговор, с целию сдать город Острожскому; во главе этого заговора стал епископ Варсанофий. Но наместник великого князя узнал об этом и, как только Острожский подступил к городу, запер Смоленск и приказал повесить на стенах его всех заговорщиков и притом с теми самыми подарками, которые они недавно получили от Василия III. Пощажен был только владыка, его Шуйский отправил в Москву.
Острожский долго осаждал Смоленск, но не мог взять: доброжелателей короля уже не осталось после расправы Шуйского с ними, а приверженцы Василия III бились крепко. Отступивши от Смоленска, он отправился к Мстиславлю, который без боя сдался ему; то же самое сделали и еще два города, взятые русскими в последние походы: Дубровна и Кричев.
После поражения русских под Оршею и неудачной попытки Острожского овладеть Смоленском, враждебные действия между Сигизмундом I и Василием III не прекратились. В начале 1517 г. польский король подбил на московского князя крымского хана Магмет-Гирея, сына Менгли-Гирея, умершего в 1515 г. Магмет-Гирей с 20-тысячным войском вторгся было в Тульскую область, но был разбит наголову двумя русскими воеводами: Одоевским и Воротынским. Чтобы отомстить польскому королю, московский князь возобновил союз с тевтонским магистром Альбрехтом, племянником Сигизмунда; послал ему огромную сумму денег и приказал со всеми силами выступить на соединение с московскими полками для общего действия против дяди его. Очень может быть, что теперь плохо пришлось бы Сигизмунду I, тем более что в союзе с Василием III продолжал находиться германский император Максимилиан I и также думал напасть на польские владения. Среди этих критических обстоятельств Сигизмунд I созвал в Кракове сейм, чтобы посоветоваться с панами, как выйти из сего затруднительного положения. После долгих прений положено было отправить к Максимилиану послов с просьбою, чтобы он уговорил московского князя на мир с королем, причем за хлопоты приказано было послам обещать императору от имени сейма уступить ту часть территории Тевтонского ордена, которую он желал приобрести.
Максимилиан ласково принял польских послов, помирился с Сигизмундом и дал слово помирить его с московским князем.
Летом того же года императорский посол Герберштейн прибыл в Москву хлопотать за польского короля
[194]. Василий III согласился на мир и просил дать знать в Польшу, чтобы прислали больших послов.
29 октября послы Сигизмунда I прибыли в Москву. Начались переговоры. Но русские потребовали от польских послов уступки таких городов, которых они еще не только не завоевали, но даже и не осаждали: Киева, Полоцка, Витебска и других; кроме того, русские потребовали уступки тех еще городов и областей, которыми Елена Иоанновна владела в Литве. Польские послы, озадаченные такого рода требованиями, в свою очередь, заявили, что желают получить от Москвы Новгород Великий, Тверь, Вязьму и всю Северскую землю. Ясно было, что без взаимных уступок мир не может состояться. Начались обоюдные уступки. Наконец дошли до того, что польские послы отказались от всех своих требований, а русские остановились только на Смоленске и никак не хотели уступить его полякам, как ни упрашивал Герберштейн. Вследствие этого послы Сигизмунда уехали в Краков.
Вслед за прекращением переговоров московский князь первый открыл наступательные движения на Литовское государство: трое воевод его – Василий Шуйский, Михаил Горбатый и Семен Курбский – с огнем и мечом прошли все пространство, начиная от Смоленска до Вильны, причем страшно опустошили области: Оршанскую, Могилевскую и Минскую. В то же время на Польшу напал племянник Сигизмунда I, магистр Тевтонского ордена Альбрехт. После этого король опять обратился к германскому императору, которым в сие время был внук Максимилиана I Карл V, с просьбою помирить его с Василием III.
В 1522 г. при посредстве германского посла между Сигизмундом I и Василием III действительно заключено было перемирие на пять лет, причем за русскими остался Смоленск и пленными не разменялись. В 1526 г. перемирие это продолжено еще на семь лет, то есть до 1533 г., и опять без обмена пленных. Так как у Сигизмунда I, после Оршанской битвы, было много знатных русских пленных, то он собственно отклонял размен их. По словам источников, русские пленные в Польше терпели большую нужду: они томились в цепях, исполняли трудные работы и просили милостыню.
Правда, потеря Сигизмундом I Смоленска была сильным ударом для Польско-Литовского государства, потому что Смоленск служил ключом в Россию, но зато эта потеря с избытком вознаградилась приобретением всех земель Тевтонского ордена. Магистр Альбрехт в 1525 г. принял лютеранство, женился и преобразовал свой орден из духовного в светский, причем признал себя в вассальной зависимости от Польши, за что получил от Сигизмунда I титул князя (герцога) и право заседать в сенате по правую руку короля
[195].
В 1533 г. скончался московский великий князь Василий Иоаннович, оставивши своим наследником малолетнего сына Иоанна. В Литве и Польше думали, что в Москве начнутся смуты, но ошиблись – смут никаких не произошло: все князья и бояре, не исключая и братьев покойного царя, присягнули наследнику Иоанну и его матери Елене, которая назначена была его опекуншею.
