Я поднимаю глаза. Девушка улыбается Коллинсу и все, что она говорит, адресовано исключительно Клайду. Я нахмурилась. Она флиртует с ним! Я опять опустила глаза к карте. Буркнула:
— Принесите расчет.
Девушка смутилась. Уходит.
— Виктория, — мягко позвал Клайд, когда стало очевидно, что глаз от карты я отрывать не намерена.
— Меня зовут Анна, — заявила я.
— Нет, тебя не так зовут.
Я собрала дорожную карту и наконец отложила ее на стол. Смотрю на Клайда.
За многие месяцы я привыкла быть Анной. Виктория неизбежно забывалась. Так было до вчерашнего дня, пока в мою жизнь не вернулся Клайд Коллинс.
— Этот мир знает Анну, и никакой Виктории в нем нет, — говорю я. — Не называй меня прежним именем, иначе я окончательно запутаюсь.
— Ты всерьез этого хочешь?
— Так будет лучше.
— Анна Лоуренс?
Я сразу обернулась на дрогнувший голос рядом. Это была девушка в розовом платье. Жмет к груди ручку и блокнот. Рядом с ней подруга с яркими рыжими волосами. С некоторым недоумением смотрю на обеих.
— Мы знакомы? — спрашиваю я.
Девушка в розовом платье едва не задохнулась от восторга.
— Я же говорила, это она! — заявила она своей подруге. Опять смотрит на меня:
— Я Глория, а это моя сестра Грейс, — Глория протягивает мне ручку и блокнот, а я никак на это не реагирую. — Пожалуйста, подпишите, — просит она, продолжая при этом глупо улыбаться.
В прежнем замешательстве беру блокнот и ручку и ставлю на серой странице короткую закорючку с инициалами Анны Лоуренс.
Люди вокруг зашептались громче.
«Анна Лоуренс?»
«Да, очень похожа…»
«Что она здесь делает?»
— Какая вы потрясающая, — впервые за все время что-то сказала Грейс. Глория согласно закивала головой, прижимая к груди блокнот с моим автографом.
Официантка появилась внезапно.
— Я вас не узнала, — говорит так, будто извиняется передо мной. Тоже протянула мне блокнот и ручку.
— Рассчитайся, — тихонько говорю я Коллинсу. Ставлю росчерк на блокноте и поспешно ухожу из заведения.
Я села в машину.
Смотрю на придорожное кафе. Люди заходят и выходят.
Совсем скоро из кафе вышел парень. Поправив завязанный на шее платок, он огляделся по сторонам и неторопливо пошел к «Дейсмо». Я напряглась.
— Привет, — сказал он, лениво махнув мне рукой. Нехотя кручу ручку на двери, и окно ползет вниз.
— Куда вы направляетесь? — дружелюбно спрашивает он.
— Для чего вам?
— Ну, может, нам по пути. Кто знает.
С подозрением смотрю на парня.
— Я сомневаюсь в этом, — наконец говорю я. Окно поднимается вверх.
Парень обошел «Дейсмо» и ненадолго остановился перед капотом. На его лице возникла странная ухмылка.
Такие, как он, всегда ищут неприятности и, как правило, находят их.
Из кафе вышел Коллинс. Парень так же беззаботно поздоровался и с ним.
— Странный парень, — говорю я, когда Клайд сел в машину.
— Просто мальчишка.
— Он спросил, куда мы едем, а потом запомнил номер машины.
— Ты что-нибудь сказала? — теперь Клайд менее спокоен.
— Конечно, нет.
Заработал двигатель, небесно-голубой «Дейсмо» отправился в путь. Густые деревья вдоль дороги закончились быстро, им на смену пришли фермерские поля — вспаханные гектары. Мне вдруг вспомнился рассказ Джона о том времени, когда он взбунтовался воле отца и отправился работать на ферму. Мне по-прежнему трудно представить это. Какие это были года, сороковые?
— О чем думаешь? — спросил Коллинс.
— Ты будешь спрашивать об этом всякий раз, когда я молча уставлюсь в окно?
— Да.
Из груди вырвался смешок и, немного подумав, отвечаю:
— Я ни о чем таком не думаю… просто злюсь.
— Из-за того, что произошло в кафе? Из-за того парня?
— Нет, из-за девушек, что просили у меня автограф — сказала я и пальцами забарабанила ритм на приборной панели. — Мне было стыдно.
Клайд коротко взглянул на меня. Я сказала:
— Быть любовницей и… знаменитой любовницей — не одно и то же.
Мы проехали несколько маленьких городов по плохим сельским дорогам. Все реже на пути встречаются автомобили и чаще появляются телеги. К виду конных повозок по асфальтированным дорогам пришлось привыкать.
Начались голые равнинные просторы. Их пустошь на огромной скорости режет стилпоезд, оставляя позади след из дыма. Эта железная машина сильно отличается от тех, что следуют на маршрутах крупных городов. Это очень старая машина. Если бы я отправилась к Стилдону на стилпоезде, то путешествие мне предстояло бы на нем.
Жара спала. На горизонте появился оранжевый закат.
По радио началась передача. Радиодиктор очень эмоционально рассказывает фантастическую историю о том, как на страну нападают пришельцы… Захватывающая история, быть может, для человека этой современности, но не для меня.
К мотелю «Звездная ночь» приехали поздно. На небе высокая луна и невероятно ясное небо — хорошо виден Млечный путь.
В фильмах семидесятых такие мотели выглядят достаточно зловеще. Впрочем, к семидесятым это место способно превратиться во что угодно, а сейчас здесь очень мило. Рядом с мотелем расставлены красивые клумбы с цветами. Персонал вежлив и услужлив. В номерах чисто.
В моем номере две кровати, тумбочка и часы. В ванной чистые полотенца, халат и тапочки.
Комната Клайда сразу за стеной.
Мне следовало бы рухнуть на кровать и провалиться в крепкий сон, но не повезло — даже под грузом усталости спать совсем не хочется. Я приготовила две чашки чая и вышла в коридор, а когда постучалась в соседний номер — сделать это получилось только ногой — дверь мне Коллинс не открыл. Может, он в душе?
В коридоре приоткрыты окна. Заслышав голос Клайда, я вышла на улицу.
Клайд осматривает руку мальчика, а мама малыша кружится рядом. Отец семейства облокотился о черную машину и не вмешивается.
— Что-то серьезное? — спрашиваю я у женщины.
— Доктор говорит, ушиб.
— Быстро пройдет, — заверил Коллинс. Отступил от маленького пациента на один шаг.
— Все равно болит, — пожаловался ребенок.
— Не надо было прыгать по клумбам, — рявкнул его отец и, сухо поблагодарив Клайда, продолжил сборы.
— Какой неприятный тип, — сказала я, когда мы с Клайдом отошли на достаточное расстояние. Протягиваю ему кружку с чаем.
