— Мне приятна твоя забота.
— Если кто-то и заботится о ком-то, так это ты обо мне, — призналась я. — Ты поехал со мной, хотя не должен был. Спасибо.
Клайд дождался моей благодарности. Улыбнулся мне.
Мы сели на одну из скамеек.
— Почему ты захотел стать психиатром? — спрашиваю я.
— Знаешь, твои внезапные вопросы часто застают меня врасплох, — улыбка Клайда стала шире. Чувствую, как краснею. — Я не всегда хотел быть психиатром. Когда-то собирался стать хирургом.
— Что-то не получилось?
— Все было хорошо. Я стал лучшим на курсе. В Южной больнице Данфорд мне предложили практику… Отец был очень горд.
— А потом ты что-то натворил?
— Почему ты так решила?
— Ты серьезный и ответственный, — заволновалась я. — Ну, знаешь, из тех зануд, которые всегда поступают правильно…
Задумалась. Кажется, я сказала что-то не так.
— По-твоему, так характеризуется зануда?
— Я о том, что ты поступаешь правильно. Всегда.
— Не способен на глупости. Это ты пытаешься сказать, — поправил меня Клайд.
— Ну, так?
— Непрофильный курс психиатрии изменил мои планы на жизнь.
Не верю своим ушам.
— Ты отказался? — я потрясенно уставилась на него, а Клайд тихонько рассмеялся.
— Сейчас ты смотришь, как мой отец.
— Клайд, это трагедия.
— Хирург лечит тело, а психиатр душу. Я сделал выбор, — уверено изрек он. — Я хочу понять людей. Разобраться, что в их голове работает не так и как это можно поправить.
У меня даже сердце на мгновение замерло. Эти слова я восприняла очень лично.
— Тебе дорого обошлось твое решение?
— Вложившись в мое образование, отец счел себя обманутым. Потребовалось время, чтобы наладить с ним отношения.
— Девушка?
— Не думал, что ты об этом спросишь, — улыбнулся Коллинс.
— А я спросила.
Клайд ответил не сразу.
— Ей не слишком понравилось мое решение…
— Мне жаль.
— Нет, тебе не жаль, — уверенно заявил Клайд.
— Ты прав. Мне все равно, — выдержав недолгую паузу, просто говорю я. Делаю глоток уже остывшего чая, а потом… послышался наш тихий смех.
Уже в холле мотеля Клайд меня спрашивает:
— Почему юрист?
Вопрос озадачил.
— Спонтанное решение на самом деле, — пожав плечами, призналась я.
— Как это?
— Когда ничего не нужно от жизни… юрист, экономист — да все равно.
Клайд остановился, чтобы внимательно рассмотреть мое лицо.
— И так вся жизнь, — добавила я. — Спокойное существование и никаких целей. Я там, куда заведут обстоятельства.
— Ты создаешь прямо противоположное впечатление.
— Потому что теперь я Анна Лоуренс, не Виктория… Это как шоковая терапия. По ощущениям, будто сама жизнь взяла меня за грудки и хорошенько встряхнула, — объясняю я. — Жизнь Анны — кошмар. За один только год мне пришлось бороться за тело, мысли и убеждения столько, сколько не приходилось за всю историю собственного существования. Да что там, мне и за жизнь приходилось бороться!
Идем по коридору. По правую сторону двери в номера гостей.
— Ты хочешь вернуть себе прежнюю жизнь? — спрашивает Клайд.
— Помнится, я уже отвечала на этот вопрос.
— Я спрашиваю о том, чего ты хочешь сейчас.
— Неважно, чего я хочу. В этом вопросе от меня ничего не зависит, и, пока я здесь, все, что мне остается — поставить цель, построить план и двигаться вперед. Иначе меня заглотит этот мир, — останавливаюсь у красной двери в свой номер. — Ну, вот и все… Спокойной ночи, Клайд.
— Если бы ты могла выбрать жизнь, вернула бы себе прежнюю?
— И этот вопрос я уже от тебя когда-то слышала, — улыбнулась я. — Знаешь, эта жизнь способна преподнести мне грандиозное будущее, но, если я останусь здесь, мои родные и близкие останутся жить только в моих воспоминаниях. Высокая цена, не находишь?
— Понимаю.
Опять задумалась, уперев руки в бока.
— Нельзя категорично сказать: там хорошо, а здесь плохо, или наоборот. При любом раскладе есть потери. Если Анна заняла мое место, что ж, такая жизнь ей может подойти лучше. Ну, а я… — я подняла глаза на Клайда. — Шоковая терапия пошла мне на пользу. Этот мир заставил ценить то, чего никогда не ценила раньше, — свободу. В погоне за ней я начинаю чего-то хотеть, а значит, жить.
Мягким прикосновением Клайд отвел мне за ухо прядь волос. Смотрю на мужчину и даже не моргаю… Это было неожиданно. По телу пронеслась дрожь.
— В какое время едем завтра? — робко спрашиваю я.
— В восемь.
— Рано.
Мужчина отступил на шаг назад.
— Доброй ночи, — сказал Клайд и провернул ключ в соседнем номере.
— Спокойной ночи.
Я вошла в свой номер, неторопливо прошла к дальней кровати и упала на нее. Разговор оставил тяжелый осадок. Я уставилась в потолок без надежды на сон.
Анна… Вот бы узнать, как она относится ко всему, что с нами происходит.
Вот бы узнать, что с моими родными. Как они?
Всякий раз, когда думаю об этом, становится больно, ведь правду говорят… нет ничего хуже неизвестности.
Глава 5
К полудню следующего дня мы достигли конечной станции на пути в Стилдон. То, что именуется станцией, я привыкла видеть в исполнении грандиозных сооружений, подземных и наземных, выполненных из мрамора и камня, а здесь я вижу ничем не примечательную ветхую деревянную постройку в пустынной местности: невысокий навес с козырьком и несколькими лавочками. На деревянной балке старенькие, но исправные часы, а рядом расписание стилпоезда, только одного, ведь станция на большую нагрузку не рассчитана.
В нескольких метрах от станции стоит кассовая будка, она же киоск для продажи газет, журналов и сигарет.
— Журнал трехмесячной давности, — с некоторым удивлением заметила я.
— Начинается Стилдон. Ничего удивительного.
Клайд выжал газ, и небесно-голубой «Дейсмо» понесся по пустынной дороге, оставляя позади вихрь пыли.
В моих руках дорожная карта.
В тридцати милях к западу есть гостиница, и заселимся мы в ней к закату, после того как осмотримся в здешних местах. Впереди много миль палящего солнца, море песка, высокие каньоны и получасовое радио-шоу Рики Джонсона о войне человеческой нации с инопланетными формами жизни.
