— Остановись здесь, — прошу я Клайда.
Машина сбавила ход. «Дейсмо» припаркован у обочины.
Первым из машины вышел Коллинс.
— Что думаешь? — спрашивает он, осматриваясь среди желтых равнин. В этих местах только изредка попадаются зеленые островки. Далеко впереди видны горы.
Подхожу к краю дороги. Палящее солнце обжигает мне лицо.
Приблизив пальцы к глазам, отгородившись от солнца, смотрю вдаль.
В моей прошлой жизни я никогда не путешествовала до нефтескважин на автомобиле. Я всегда летала на вертолете компании. Теперь я отчаянно пытаюсь вспомнить извилистый путь реки, что запомнился мне с высоты птичьего полета.
Продолжения реки не видно, но ее зигзагообразный изгиб где-то там, уверена, спрятался за неуловимыми в границах перепадами неровного рельефа.
— Прокатимся мили две на запад?
Клайд молчаливо кивнул.
Мы вернулись в машину. Двигатель небесно-голубого «Дейсмо» заработал громче, и машина свернула со старенькой, прожженной солнцем асфальтированной дороги на горячий грунт. «Дейсмо» летит быстро, позади остается высокий столб дорожной пыли.
По мере продвижения вперед сверкающая на солнце голубая нить становится шире.
Совсем рядом с рекой есть возвышенность. Машина без труда поднялась по крутому склону на пологую вершину. Когда я вышла из машины, чтобы еще раз взглянуть на захватывающий вид бескрайнего простора, сердце будто замерло.
С этой высоты видны изгибы реки на многие километры. Среди желтой земли во́ды нереального зеленовато-синего цвета кажутся чудом.
Широкая река уходит в крутой зигзаг, а потом опять вытягивается в ровную линию. Такой вид открывался из моего временного рабочего кабинета на нефтестанции когда-то очень давно.
Мужчина с заинтересованностью смотрит на меня, уголки его губ приподняты вверх, а в глазах тепло. Он с любопытством наблюдает, как меняется мое лицо.
— Мы нашли то, что ты искала? — спросил Клайд.
— Да!
Это место непривычно видеть пустым, без нефтедобывающего оборудования, прилегающих к нему конструкций и сооружений, толпы рабочих и забора по периметру с предупреждением держаться подальше от охраняемого объекта.
Когда я, наконец, осознала, какой цели достигла, из моей груди вырвался смешок — он стремительно перерос в настоящий смех. А когда волнение и сомнения остались позади, меня переполнил восторг!
Я не справилась с эмоциями. Точнее сказать, не сопротивлялась им. Я набросилась на Коллинса, обхватив ладонями его лицо, примкнула к его губам в долгом поцелуе. Почти сразу мои ноги оторвались от земли — к своей груди Клайд прижал меня очень крепко.
По возвращении в Данфорд первым делом я встретилась с Брюсом Новаком. Он хотел казаться скромным на комплимент его профессиональному успеху, но глаза его выдали — в них сияет заслуженная гордость. За чашкой чая в небольшом кафе мы обсудили возможность приобретения участка в восемнадцать тысяч гектаров в окрестностях Стилдона. Новак пообещал справиться очень скоро.
После непродолжительного разговора с юристом я направилась к выходу. Мне навстречу сразу бросился человек.
— Мисс Лоуренс, зачем Джону Хэнтону «Интера мотор»?
Ослепленная фотовспышкой, не сразу понимаю суть вопроса молодого репортера.
— Лучше вам спросить об этом самого Хэнтона, — рассеянно говорю я и быстро иду к машине. Вслед слышу расторопное:
— С вами работает Брюс Новак? О чем вы говорили сейчас?
Быстро сажусь в автомобиль, захлопнув дверь.
— Что вы будете делать с деньгами? Мисс Лоуренс! Мисс Лоуренс, два вопроса, — репортер скачет рядом, пока я выруливаю с обочины на дорогу. Когда автомобиль вышел в общий поток, я с облегчением выдохнула.
Эта внезапная встреча выбила меня из состояния равновесия. Я не против репортеров, но к такой встрече была объективно не готова. К сожалению, недостает опыта общения с людьми этой профессии. Что ж, теперь у меня будет достаточно практики, чтобы привыкнуть к подобным неожиданностям: историю с «Интера мотор» репортеры по косточкам обглодают.
Вернувшись в Данфорд, я совсем не рассматривала возможность жить с Джоном под одной крышей. В тот день я арендовала для себя дом в тихом уединенном месте на берегу реки в пригороде.
Дом принадлежал пожилой супружеской паре, и всю обстановку в нем составляли атрибуты тридцатых годов. Если для жителей Данфорада это скучный стиль их бабушек и дедушек, то для меня это очень редкий винтаж.
Новый владелец дома целый год безуспешно пытался сдать его в аренду и был счастлив согласиться на мои условия. Думаю, он был готов согласиться на любые условия.
В день переезда я оценила, как мне повезло с соседями — их нет. Еще здесь нет магазинов, бутиков и ресторанов. Сплошные деревья вокруг.
Чье-то появление здесь не станет для меня неожиданностью. Звук работающего двигателя я услышу сразу.
Ни в предыдущий день, ни в этот никто не явился за мной. Это хорошо. Любопытно, Хэнтон предпринял что-нибудь для этого, или я боюсь напрасно?
После встречи с Брюсом Новаком я вернулась в дом на берегу реки.
Я сбросила обувь, отбросила сумку и пошла в кухню. На столе газета в развороте, а рядом кружка с остатками давно остывшего кофе. Я сделала для себя новый кофе, сгребла газету со стола и пошла в гостиную. Уселась на диван, определив в ногах квадратный черный телефон.
Скрючилась над газетой в неудобной позе и обвела в кружок несколько объявлений — компании, в чьих силах поставить буровые установки в Стилдон, но обзвонив две из них, услышала немыслимые сроки — три месяца. Столько требуется, чтобы переправить людей и оборудование в Стилдон, и только потом можно будет приступить к работе.
Но так объявили крупные компании, быть может, их менее крупный конкурент будет расторопнее в желании угодить клиенту?
Опять вожу пальцем по круглому телефонному циферблату. Ждать ответа пришлось только один гудок.
— Арчи Томпсон у аппарата.
— Меня зовут Анна, — умышленно не называю полное имя. — До конца месяца мне нужны три буровые установки в Стилдоне. Вы можете это сделать?
На той стороне провода возникла тишина. Когда я уже забеспокоилась, твердый, почти грубый голос вдруг сказал:
— Да. Тринадцать тысяч поверх обычной цены за каждый день. Предоплата сорок процентов против обычных двадцати.
— Это круто, — я разве что не присвистнула.
— Двадцать шесть дней на грузоперевозку и монтаж — тоже круто.
Требовать соразмерную плату за улучшенные условия выполнения — честное требование. Если бы не потребовал, я бы усомнилась в реальных возможностях этого человека сделать так, как нужно мне.
