— Не можете.
Мужчина не выглядит оскорбленным, кажется, ему даже понравилось.
— Вам не позволят заниматься добычей нефти, — прямо говорит он.
В груди возникло неприятное давящее чувство.
— Вы удивлены моей осведомленностью в ваших делах? — спросил он.
— Не слишком, — честно призналась я. — Почему мне не позволят заниматься добычей нефти? Есть закон, ограничивающий меня в такой возможности?
— Есть люди, которые ограничат вас в такой возможности.
Во мне полыхнул гнев. Уверена, его пламя сейчас сверкнуло в моих глазах.
— Чего вы от меня хотите? — прямо спрашиваю я.
Лонгер тихо рассмеялся.
— Чувствуется воспитание Хэнтона, — сказал он. Позволив мгновению затянуться, продолжил:
— Я хочу долю, мисс Лоуренс.
Пламя в моих глазах разгорелось сильнее, но я сдержанно уточняю:
— В каком размере?
— Тридцати процентов акций будет достаточно.
Нависла гнетущая тишина.
В мыслях я бросаю этому мерзавцу самое решительное «Нет!», а на деле тише, чем следовало, говорю:
— Я подумаю.
Лонгер не попытался скрыть своих чувств. Я вижу, как черные точки в его маленьких глазах стали еще темнее. Совершенно очевидно, этому человеку мой ответ совсем не понравился.
Под предлогом крепкой занятости я вежливо избежала затяжной беседы. Говорить с этим человеком так, чтобы голос не дрогнул, было самым трудным.
Прежде чем уйти из банка Илсити, я опять появилась в кабинете мистера Смита. Сделала это без стука в дверь. Седой и строгий человек мгновенно поднял на меня глаза.
— Что с документами на завод в Стилдоне? — потребовала я. Слышу холодные стальные нотки в собственном голосе.
— Нужно время, чтобы уладить некоторые формальности.
Я крепче сжала губы и подступила к мужчине на несколько шагов.
— Это не займет слишком много времени, — очень тихо добавил Смит. Мужчина медленно садится в кресло, не сводит с меня тревожный взгляд.
— Если до конца месяца я не получу решение, построю собственный завод, — предупреждение звучит как угроза, и я знаю, что оно дойдет до ушей Лонгера.
Я совсем не помню, как вошла в двери лифта. Я не помню, как спустилась по широким ступеням банка Илсити. Все мое сознание горит. Мысли заняты одним только Стилдоном и новым для меня положением дел.
Прохожие с удивлением таращатся на меня. По улице несусь с решительным каменным лицом и острым взглядом, едва не лечу по тротуару, оставляя за спиной глухой стук каблуков.
Требование Лонгера сбивает меня с толку. Нефти у меня еще нет, и одному только богу известно, будет ли? Невероятно! У меня даже компании нет, но, несмотря ни на что, уже сейчас этому человеку все равно что-то нужно от меня получить…
Вечером, когда село солнце, на улицах Данфорда зажглись желтые фонари. Загорелись вывески и рекламные щиты. Появились большие очереди в рестораны, клубы, кинотеатры.
В теплый вечер пятницы Клайд привел меня в ресторан. Никакой очереди нам ждать не пришлось — Коллинс позаботился об этом. В ресторане много красивых и интересных людей в дорогих костюмах и элегантных платьях. На сцене играет приятная оркестровая музыка.
Нас проводили за столик. Человек в черном смокинге зажег для нас настольную лампу, принял заказ и торопливо ушел. Лампа на столе во многом напоминает зеленый гриб с сильно изогнутыми полями шляпки.
— О чем думаешь? — спросил меня Клайд, обратив внимание на задумчивое выражение моего лица.
— О том, что впервые вижу тебя в белой рубашке, — улыбнулась я. А еще на шее мужчины завязана черная бабочка, а на рукавах сверкнули желтые запонки. Эти вещи я тоже вижу на нем впервые.
Музыка затихла. Благодарная публика аплодирует оркестру. Я тоже тихонько аплодирую мужчинам в блестящих оранжевых костюмах.
— Я еду в Илсити, — сказал мне Клайд. Мой взгляд метнулся. Я с тревогой смотрю в синеву его глаз.
— Надолго?
— Две недели.
Я заметно расслабилась. Улыбнулась.
— Хорошо, — легко сказала я. — А что будет в Илсити?
— Я выступлю с диссертацией.
На короткое мгновение я забыла, как дышать.
Странно смотрю на Коллинса, а он внимательно следит за выражением моего лица.
Мы оба знаем, о какой диссертации идет речь.
— Ты ведь не назовешь моего имени, Клайд? — осторожно спрашиваю его я, хотя и так знаю, каким будет его ответ.
— Конечно, нет.
— Хорошо, — моя улыбка получилась надломленной. В моих мыслях вдруг возникли слова: «объект», «пол», «возраст». Так обо мне будет говорить Коллинс. Хорошо, что мне не придется это услышать.
— Я могу не ехать в Илсити, — вдруг сказал он. Мой взгляд опять уткнулся в синеву его глаз. Я нахмурилась.
— Что ты такое говоришь?
— Если мое выступление в Илсити ранит твои чувства, я предпочитаю не ехать вовсе, — решительно заявил он.
Мои губы приоткрылись, но на язык не легли никакие слова.
Смотрю на мужчину так, будто только сейчас по-настоящему узнаю для себя этого человека. В груди возникло приятное тепло, а на губах растянулась благодарная улыбка, и в этот самый миг я понимаю — мои чувства к Клайду Коллинсу стали сильнее.
Моя улыбка больше не выглядит надломленной.
— Я хочу, чтобы ты поехал в Илсити, — уверенно говорю ему я.
Клайд смотрит с некоторым недоверием.
Мужчина взял меня за руку, его пальцы нежно сжали мне ладонь.
— Точно?
— Никаких сомнений.
К ночи приятный вечер закончился.
Клайд снимает квартиру на юге города. Мы вышли из машины такси, не разжимая пальцев наших рук, поднялись по узким и неровным ступенькам многоквартирного дома.
— Мистер Коллинс! — окликнул кто-то. Я и Клайд обернулись на звук одновременно. Высокий мужчина в шляпе с короткими полями вышел из тени. — Боюсь, мисс Лоуренс не сможет переступить порог этого дома вместе с вами.
Я хотела осадить наглеца, а Коллинс меня остановил. Мягко удерживая мое запястье, сказал незнакомцу:
— Кто вы?
— Генри Фриц. Частный детектив с полномочиями полицейского.
Клайд и я тревожно переглянулись.
— Показать удостоверение? — предложил человек в длинном сером пальто.
— Что вам нужно? — потребовал от него Клайд.
— Убедиться, что мисс Лоуренс не переступит порог этого дома, в противном случае я буду вынужден сопроводить ее на Северо-западную, шесть.
