Я выгляжу… мило.
— Я впервые вижу вас в платье, — признался Фриц, когда я села в машину.
— У них не было брюк.
Генри вырулил с обочины в общий автомобильный поток. До ресторана «Мистраль» добраться быстро не получилось, даже когда Фриц проехал сомнительными районами и переулками.
Когда машина остановилась перед дверью с большой бирюзовой вывеской, я сказала Генри «До встречи» и быстрым решительным шагом направилась к ресторану. Поднялась по лестнице и вошла в холл.
— Анна Лоуренс, — представилась я джентльмену в бирюзовом смокинге за высокой темной стойкой.
— Вы по приглашению?
— Нет.
Возникло волнение. Что скажет мне человек за стойкой? Предложит войти или велит мне уйти, как это было раньше?
Мужчина с тонкими и длинными усиками дал знак служащему в белом смокинге, и тот сразу подступил ко мне.
— Прошу следовать за мной, — почтительно вежливо сказал он.
Я едва не прыгнула от радости.
Ни репортеров, ни чужаков, только узкий круг богатых, знаменитых и влиятельных. Анна Лоуренс теперь среди них.
Человек в белом смокинге проводил меня в большой светлый зал с бирюзовыми стенами. Над головой гигантская люстра.
Такую люстру забыть невозможно. Смотрю вверх и все равно не могу понять, как такая громадина держится на потолке.
— Судья Нод здесь? — спрашиваю я.
— На втором этаже. Мистера Нода известить о вас?
Я пронеслась вверх по лестнице мимо служащего. Достигнув второго этажа, сразу свернула вправо, узнав за круглым столиком одинокий мужской силуэт.
— Мисс Лоуренс, так нельзя! — преследует меня человек в белом смокинге. Даже претензия в его голосе звучит очень вежливо и почтительно.
— Мне нужно с вами поговорить, — встав перед судьей, требую я.
Недолго оценив спокойным взглядом меня и распинавшегося перед ним в извинениях человека в белом, мужчина наконец изрек:
— Присаживайтесь, мисс Лоуренс.
Я сразу села.
— Этот разговор, так понимаю, неизбежен… — коротко взглянув на меня, добавил он.
Я попросила для себя чашку чая, и служащий ушел.
Внимательно смотрю на судью, он отвечает тем же. У меня сердце рвется из груди. Сознание будто в огне. Душа узнает душу, ей родственную, и тянется к ней.
— Вы тоже чувствуете это притяжение? — прямо спрашиваю я. Вышло резко.
Мужчина по ту сторону стола ответил не сразу.
— Да.
Я ахнула. В этот самый момент даже дыхание сбилось, настолько волнительным был момент. Однако сам судья кажется очень спокойным. Открытие для него не открытие вовсе… Я догадывалась об этом раньше, а теперь знаю наверняка — я не первая родственная ему душа в этом мире.
— Сколько вам лет? — совсем тихо спросила я.
— Очень много, мисс Лоуренс… — неторопливо проговорил он. — К закату своей жизни вдруг оказался молодым юнцом здесь. Здоровым и сильным, полным жизни молодым человеком.
У меня приоткрылись губы от изумления, а когда осознала услышанное, поняла истинный смысл сказанных этим человеком слов… я тоскливо опустила взгляд.
То, что я услышала — грустно. Невообразимо.
Старик занял место своего молодого двойника. А двойник…
Родиться молодым и умереть старым, пропустив целую жизнь между. Для этого вообще слов подходящих нет.
Я опять смотрю на судью. Передо мной взрослый мужчина с первой сединой на голове. Значит, прошли годы. И все равно, знать, что прожил вторую жизнь, лишив этой жизни другого, даже если сам такого не хотел — невообразимо тяжелая ноша.
— Как давно вы здесь? — спросил меня судья.
Я хлопнула ресницами, затем еще. Собралась с мыслями и тихонько сказала:
— С августа 57-ого.
— Год…
— Вам довелось встретить других? — сразу спросила я.
Я знаю, каким будет ответ судьи, но я хочу знать больше. Я рассчитываю, что этот человек расскажет мне больше.
Мужчина поднес к губам стакан апельсинового сока. А когда поставил его на стол, облокотившись о спинку стула, сказал:
— Несколько лет назад я встретил женщину. Когда-то она была врачом.
— И что с ней стало?
— Жизнь здесь ей пришлась не по вкусу. Я дал ей денег, сколько мог, и она уехала.
— Куда, она сказала вам?
— Туда, где нет этих странных людей, — видимо, ответил он словами той женщины, что сказала ему их когда-то.
Я приуныла.
— Вы помните ее имя?
— Айна.
Мужчина взял вилку и нож, продолжает обед.
— Слежу за вашими успехами, — бодро сказал он. Поднял на меня глаза. — Вы неплохо адаптировались.
— Пришлось, — рассеянно отвечаю я, сразу устремив свой взгляд к лестнице. Я будто бы слышу смех Майкла Гроуза.
Прошло мгновение, за ним другое.
И правда, по лестнице поднимается Майкл, а с ним еще два незнакомых мне джентльмена.
Смотрю, как служащий в белом смокинге провел компанию во главе с Гроузом на следующий этаж.
Больше не смотрю в ту сторону.
— А как много времени понадобилось вам… — спрашиваю я мужчину по ту сторону стола, — для адаптации?
— Годы. Шесть лет жил в доме священника. Был старшим из его сыновей, — сказал он. Опять поднес к губам стакан с апельсиновым соком. — Представьте, каково пришлось убежденному атеисту.
— Не могу этого представить… — призналась я. — Но могу представить, каково было слушать проповедь священника на суде.
Мужчина улыбнулся.
— Разве можно не верить в Бога после всего, что с нами было? — задумчиво проговорил он.
Вопрос был риторическим. Мне совсем не обязательно на него отвечать. И не буду. Времени немного. Мне есть что сказать, и говорить я буду не о Боге.
— Я хочу поблагодарить вас, — немного обдумав, сказала я. — Если бы не вы, моя жизнь здесь превратилась бы во что-то немыслимо ужасное.
— А разве я мог поступить как-то по-другому? — без улыбки и таинственно заметил судья. — На слушание вышла не Анна Лоуренс. На слушание вышли вы. А вы не жена мистера Стоуна и оставаться таковой были не намерены. Свидетели, доказательства… с первых минут слушания все это уже не имело значения. Я знал, каким будет мое решение.
— Спасибо, — очень тихо и искренне сказала я. Смотрю мужчине в глаза и озвучиваю свой главный вопрос:
— Вам приходилось когда-нибудь возвращаться к прежней жизни?
