В использовании он был относительно простым: очень слабым зарядом электрического тока стимулировался один из периферических нервов человеческого тела, например срединный нерв запястья, контролирующий движения большого пальца руки. Эта стимуляция провоцировала немедленную реакцию в мозге, что отражалось в виде начерченной на специальной бумаге линии. Такая реакция демонстрирует наличие связи – в данном случае между срединным нервом и мозгом. Даже у пациентов с нарушением моторных функций большого пальца руки все равно наблюдается мгновенная реакция в мозге, однако она совершенно другая, что также подтверждает нашу главную гипотезу.
Чтобы подкрепить научную теорию, лежащую в основе моей работы, практическим примером, я воспользовалась именно этой методикой, но вместо срединного нерва использовала аурикулярную точку, соответствующую большому пальцу. Прибор зарегистрировал и отобразил на бумаге точно такой же результат.
Когда я подключила устройство к аурикулярной точке, соответствующей большому пальцу, пациенту с нарушением моторных функций (этого самого большого пальца), то форма начерченной кривой полностью совпала с той, что была получена методом вызванных потенциалов у пациентов с аналогичными нарушениями при воздействии на срединный нерв запястья.
Миограф регистрировал одинаковые реакции и в той же самой области головного мозга, независимо от того, проводилась ли стимуляция самого нерва или же только аурикулярной точки, соответствующей ему.
Таким образом, напрашивается очевидное заключение. Два сигнала – один от определенного участка организма, а другой от соответствующей ему аурикулярной точки на ушной раковине – объединяются в одном и том же участке мозга. То есть воздействие на аурикулярную точку, соответствующую определенному органу, на самом деле оказывает влияние на его функцию
[5].
Глава 4
Знаки на ухе
В 1821 году знаменитый французский египтолог Жан Франсуа Шампольон (1790–1832) сумел расшифровать текст Розеттского камня, названного так в честь портового города в дельте Нила, где этот артефакт и был найден в 1799 году. Тем самым была раскрыта тайна системы записи иероглифов, что позволило современной цивилизации ознакомиться с открытиями древних египтян.
До Шампольона ученые из многих стран заходили в тупик в попытках перевести то, что было выгравировано на египетских памятниках и написано в древних папирусах. Никто не знал, как толковать таинственные знаки, а ведь они должны были бы пролить свет на знания, накопленные одной из самых выдающихся цивилизаций античного периода. К тому же система иероглифов вряд ли задумывалась как какой-то секретный код; напротив, египтяне, судя по всему, сделали все возможное, чтобы не просто сохранить свои знания, но и обязательно передать их другим. Но нужно было не просто прочитать иероглифы, а еще и понять тот язык, который они представляют.
В аурикулярной терапии самая трудная задача – расшифровать практически неразличимые знаки на ушной раковине и перевести их на понятный язык, чтобы не потерять информацию, которая так точно отражает работу органов человеческого тела.
Расшифровка аурикулярных знаков для человека, который не прошел длительное обучение акупунктурному искусству у древних мудрецов, может показаться невыполнимой, однако в действительности все не так. Стоит только разобраться в основных принципах, и можно научиться определять аурикулярные точки почти автоматически – все они подчиняются нерушимой логике.
Еще одну метафору к аурикулярной терапии можно отыскать на картине Анри Матисса «Танец», написанной в 1909 году (не путать с другой картиной на ту же тему и с тем же названием, которую он закончил лишь тридцать лет спустя). Это, пожалуй, самая известная работа Матисса. На первый взгляд на ней не изображено ничего особенного: пять обнаженных тел, люди увлеченно танцующие в хороводе, явно где-то на улице, на лужайке. Однако если присмотреться повнимательней и как бы вжиться в картину, то через некоторое время можно услышать отдаленно звучащую музыку, которая, собственно, и заставила изображенные фигуры двигаться. Матиссу благодаря своему великому таланту художника удалось поиграть с одной из самых удивительных способностей человеческого мозга – даром восприятия того, что лежит за пределами зрительного образа. Остается только догадываться, насколько осознанно Матисс писал свою картину именно так. Он никогда об этом не говорил, хотя обычно не скупился и делился своими мыслями о собственных произведениях. Возможно, он вырисовывал эти безупречные формы, повинуясь какому-то внезапному импульсу, побудившему разместить фигуры в рамках своей картины именно в этих позах, выбрать нужные цвета, которые позволили осуществить его художественный замысел и удачно сочетались с другими тонами и полутонами.
Если бы мне нужно было дать определение аурикулярной терапии в виде одного образа, то мне немедленно в голову пришла бы картина Матисса «Танец». Она как нельзя лучше иллюстрирует процесс получения знаний о человеке путем рассматривания его ушной раковины.
Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на человеческое ухо, – это форма. Вроде бы ничего особенного и вполне банально, хотя у некоторых форма ушной раковины бывает очень красивой, но в целом у всех она выглядит примерно одинаково – напоминает рупоры первых фонографов, которые, кстати, были «срисованы» как раз с человеческого уха. С ухом первым делом ассоциируются слух, затем звук, потом музыка, речь, разговоры. И только потом дело доходит до аурикулярных точек, расшифровывать которые умеет лишь хорошо обученный иглотерапевт.
