Итак, мы выбрали пять самых авторитетных иглотерапевтов со всей планеты, по одному из Китая, Вьетнама, Австрии, Англии и Франции. Каждому из них я представлялась изучающей иглоукалывание студенткой (что было правдой), пришедшей со своим больным другом (что было ложью) и просила их помочь мне с установлением диагноза. Все специалисты охотно позволили вовлечь себя в нашу игру и сделали чрезвычайно точные – однако кардинально различающиеся один от другого – диагнозы. Мы с Леонидом были раздавлены: мало того, что наша мечта потерпела крах, так еще и серьезно пошатнулась вера в возможность доказать всю значимость иглоукалывания.
Эта проблема с тех пор не давала нам покоя, и вскоре до нас дошло: самый главный вопрос в том, как такие авторитетные и уважаемые ученые могли поставить столь разные диагнозы? И вот тогда я вспомнила, что каждый из них действовал по одному и тому же принципу, использовал один и тот же метод китайской пульсовой диагностики. Заключался он в том, что иглотерапевт измерял пульс пациента в трех разных точках на каждом запястье и классифицировал полученный результат по четырем критериям: поверхностный или глубокий, быстрый или медленный, с большой или малой амплитудой, нитевидный или наполненный.
По сравнению с распространенным в западной медицине способом измерения пульса, который предоставляет данные о состоянии сердца и артериальном давлении, китайский метод позволяет принять во внимание больше факторов, тем самым помогая поставить более точный диагноз.
В конце концов мы пришли к заключению, что китайский метод измерения пульса настолько трудно воспроизводим даже в руках специалистов, что получить верный диагноз практически невозможно. Так что мы решили пересмотреть наш эксперимент и задумались над тем, какой другой метод будет достаточно объективным, чтобы с помощью него любой специалист мог получить один и тот же результат. И довольно быстро мы додумались до аурикулярных точек, преимущество которых было очевидно сразу же: поскольку можно было измерить их электрическое сопротивление, они поддавались количественной оценке, а значит, итоговый результат будет неоспорим.
Порядок проведения исследования был очевидным: мы должны измерять электрическое сопротивление всех аурикулярных точек у тысяч пациентов – здоровых и больных, детей и подростков, взрослых и пожилых. Итак, мы обзавелись небольшим омметром вроде тех, что можно найти в каждом кабинете физики, и прикрепили его к легкому датчику, покрытому серебром (из чисто гигиенических соображений). Затем мы стали искать добровольцев для нашего исследования. Преимущество аурикулярных точек в том, что можно измерить их электрическое сопротивление. Начали мы с детских садов, потом отобрали несколько начальных и средних школ и подключили к участию в эксперименте друзей из мединститута, а также работников расположенного поблизости завода. В итоге нам удалось собрать весьма впечатляющий объем данных по первой группе, состоящей из относительно здоровых пациентов.
Затем началась вторая часть эксперимента: мы приходили в различные специализированные клиники при больницах и измеряли у пациентов электрическое сопротивление только тех аурикулярных точек, которые соответствовали болезням, связанным со специализацией каждой клиники. Результаты превзошли все наши ожидания. Первым делом выяснилось, что у больного человека электрическое сопротивление в аурикулярной точке, соответствующей его заболеванию, было значительно ниже, чем в том же месте на ухе у здорового человека.
Но это еще не все: осматривая ухо за ухом, мы установили, что, помимо разницы в электрическом сопротивлении, всякий раз при появлении в том или ином органе признаков нарушения его функции, на соответствующем участке ушной раковины обнаруживалось отчетливо различимое изменение – в точности как загораются на приборной панели предупреждающие индикаторы.
Более того, оказалось, что цвет появившегося пятна отражает природу образовавшейся патологии:
• красный: острое или воспалительное заболевание;
• светло– или темно-коричневое, в виде небольшой родинки: хроническое заболевание или какая-то болезнь в прошлом, общая слабость, шрам или, возможно, признак хирургического вмешательства в прошлом;
• небольшая венка: застой крови в соответствующем органе; венка указывает на некий путь в кровеносной системе, начинающийся в источнике проблемы и заканчивающийся там, где проявляется «патологический симптом», например, когда речь идет о боли в плече;
• небольшое нагноение: опухоль или другое новообразование.
Пристальное разглядывание ушных раковин буквально каждого встречного стало для нас ежедневной игрой. Мы украдкой изучали аурикулярные точки человека, а затем, представившись, просили подтвердить или опровергнуть наши наблюдения.
В метро я могла развлекаться так в свое удовольствие сколько угодно, поскольку дорога от нашего дома в центре Ленинграда до больницы в отдаленном пригороде занимала добрый час. Сев в поезд, я выбирала какого-нибудь человека, чье ухо могла без труда разглядывать, и начинала свое исследование: «Итак, красное пятнышко в точке, соответствующей желчному протоку, – думала я, – а еще небольшая венка в зоне поясничного позвонка». Разумеется, этого было недостаточно: после этого мне нужно было как-то опросить «пациента», чтобы подтвердить результаты своего анализа. Надо сказать, это стоило определенных усилий: мне приходилось набираться смелости, чтобы, пересилив природную застенчивость, но все же довольно сильно нервничая, вступать в разговор с пассажирами.
Если вы дочитали до этой страницы, то, скорее всего, тема вас интересует, и вы уже что-то знаете про аурикулярную терапию. Теперь вообразите, что ранним утром вы в переполненном вагоне метро обращаетесь к уборщице или рабочему, спешащим на работу, и ни с того ни с сего говорите им, что знаете, чем они болеют, потому что только что внимательно рассмотрели их уши. И это в то время, когда даже большинство врачей и ученых (не говоря уже о простых смертных) практически не имели представления об аурикулярной терапии и ее огромном потенциале. Надо сказать, что в подавляющем большинстве случаев реакция прохожих была доброжелательной. Никто не обвинял меня в колдовстве или вмешательстве в их личную жизнь.
Некоторые смотрели на нас со скептической улыбкой, но часто от их недоверия быстро не оставалось и следа, потому что мы редко ошибались и не было такого, чтобы мы тотально были не правы – в чем-то всегда попадали в точку.
«У вас проблема с желчным протоком, так ведь? А еще у вас болит спина, и эти две проблемы никак между собой не связаны…» Люди, которых мы встречали, поначалу ошарашенные, но готовые нам поверить, потому что наши диагнозы были точными, без колебаний рассказывали нам детали своей жизни, которые мы не могли разглядеть, и даже спрашивали у нас совета.
