Глава 6
Причинно-следственная диагностика в аурикулярной терапии
Октябрь 1989 года, центр Ленинграда, шесть часов утра. На улице все еще темно и ощущение, что даже солнце не хочет вставать, боясь осеннего промозглого холода. Мой муж Леонид, наш сын (тогда ему было три с половиной года), мои родители и я дружно спим крепким сном. В дверь начинают настойчиво звонить. Я встаю, чтобы открыть. Двое мужчин в черном просят меня одеться и последовать за ними. Они ведут себя довольно вежливо. Они просят меня захватить сумку с медицинскими принадлежностями, и это меня немного успокаивает. Кому-то нужна моя помощь.
У дома нас поджидает водитель в черной машине с тонированными окнами. Мы отъезжаем. В столь ранний час, кроме нас, на улицах никого нет. С неба начинают сыпаться хлопья снега.
До меня доходит, что этим мужчинам, должно быть, пришлось ждать, когда сведут мосты, чтобы приехать за мной. Петр I, основав город в начале XVIII века, возвел его на трехстах островках в дельте реки Невы и соединил их между собой мостами. Главные мосты – все разводные, и с поздней весны до середины осени их поднимают по ночам, чтобы дать дорогу большим кораблям, направляющимся в Балтийское море или обратно (зимой река замерзает, и навигация приостанавливается). Таким образом, большую часть года каждую ночь целые районы на несколько часов оказываются отрезанными от остального мира. Теперь же все мосты были сведены обратно, и мы, проехав по нескольким из них, попадаем на Васильевский остров.
Машина останавливается перед зданием с изящным фасадом, довольно старым на вид, главный вход которого обрамляет колоннада. Здание, должно быть, было построено еще при царе и каким-то чудом сохранилось до наших дней. Мы вчетвером поднимаемся по лестнице на третий этаж, где перед нами открывается железная дверь, ведущая в просторную комнату, в которой суетятся десятки мужчин – в военной форме и в штатских черных костюмах.
Меня провели в затемненную комнату. Там несколько человек смотрели на лежащего в кровати больного человека. Среди присутствующих я узнала военного врача и профессора медицины, который измерял у пациента давление. Все происходило в полной тишине, отчего атмосфера была очень напряженной.
Мне объяснили, что мужчина в постели – высокопоставленный член КГБ, у которого сильно обострилась артериальная гипертензия, судя по всему, не поддававшаяся никакому лечению. Кто-то рассказал ему про меня и про мои успехи с иглоукалыванием. Отчаявшись, он ранним утром отправил за мной машину. И вот, так внезапно на мои плечи легла тяжесть огромной ответственности. Я знала, что если не смогу сделать того, о чем меня просят, то последствия для меня могут быть не самыми приятными.
Все в комнате, не считая пациента, были настроены ко мне немного враждебно – не столько из-за того, что не верили в мою методику (об иглоукалывании они не знали ровным счетом ничего), сколько из-за моего молодого возраста, который, казалось, ставил под сомнение их опыт и авторитет.
Не медля ни секунды, я прикрепила крошечную спиралевидную иглу на аурикулярную точку, соответствующую сердцу – главному органу кровеносной системы. Профессор медицины рядом со мной снова измерил у пациента давление. К несчастью, оно не только не упало, но и подскочило. Я представила, как по лицам, спрятавшимся в темноте, поползли насмешливые ухмылки.
Тогда я решила вернуться к осмотру. Кончиком шариковой ручки я принялась поочередно надавливать на все аурикулярные точки, и каждый раз профессор снова измерял давление – оно оставалось без изменений. Напряжение в комнате становилось невыносимым. Я была просто обязана понять, в чем дело. Полчаса спустя (но тогда они показались мне целой вечностью) стрелка тонометра наконец-то отклонилась влево, примерно на десять единиц. Я посмотрела, куда именно я надавливала в тот момент: это была точка внизу верхней части чаши, над ножкой завитка (точка № 28 на схеме тут), которая отвечает за толстый кишечник. Я снова надавила на нее ручкой: стрелка тонометра подтвердила, что я нашла нужное место на ухе. Уже несколько минут спустя артериальное давление почти вернулось к норме. Лицо пациента, которое до сих пор было чуть ли не багровым, стало приобретать свой естественный оттенок. Кроме того, он сам начал успокаиваться и в результате уснул прямо у нас на глазах. Небольшим кусочком лейкопластыря я прикрепила к активной точке на его правом ухе, соответствующей толстому кишечнику, небольшой металлический шарик. Сопровождающие отвезли меня обратно домой, где мне пришлось заверить родных, что со мной все в порядке.
Когда на следующий день я вернулась, чтобы прикрепить к уху своего пациента второй металлический шарик, он уже был на ногах и говорил, что чувствует себя хорошо. Теперь меня встречали куда более радушно. Я попросила показать мне результаты дополнительного обследования, на проведении которого настояла днем ранее. Врачи обнаружили небольшую скрытую опухоль в сигмовидной кишке. Никто не заметил ее раньше, потому что опухоль едва начала расти, к тому же в этой части кишечника, где он извивается в форме буквы S, диагностировать ее крайне сложно. Я и сама не могла ничего толком разглядеть на ухе больного, потому что в комнате было слишком темно.
Генералу провели небольшую операцию по удалению опухоли, которая была на самой ранней стадии. Он был полностью исцелен и с тех пор прожил еще много лет. У меня не было ни малейших сомнений, что только благодаря его защите моих родителей не тронули после того, как мы с Леонидом бежали из России.
Эта история повлияла на всю мою дальнейшую жизнь, потому что в тот самый день я осознала, насколько сильно на самом деле связаны между собой все органы нашего тела, причем связи эти остаются невидимыми до тех пор, пока в какой-то части тела не обнаружится хорошо различимый симптом. В большинстве случаев этот симптом – боль.
Древние философы говорили, что нам следует быть благодарными за боль, потому что только она может привести нас к своей истинной причине.
Давайте вернемся к аналогии с панелью управления: представим приборную панель автомобиля, на которой внезапно загорелся красный сигнал, предупреждающий о низком уровне масла в двигателе. Если проблему не решить, то двигатель, лишенный смазочного материала, может сильно пострадать от необратимых повреждений. Первым делом следует, разумеется, долить моторного масла. Если лампочка погаснет, это будет означать, что вы правильно определили основную причину проблемы. Если же она продолжает гореть, то, должно быть, проблема в чем-то другом – возможно, плохо работает масляный насос, либо от него отошел патрубок, так же мог треснуть картер или засориться система смазки двигателя. Автомеханик может потратить не один час на поиски причины поломки, и, как правило, трудность заключается в том, что находятся эти причины в местах, в которых никак не ожидаешь их обнаружить. Однако аурикулярная терапия всегда дает неизменно надежный результат – ухо не даст ошибиться в диагнозе.
