— Куда я полечу? — спросил Макс, осматриваясь.
— На Плутон, — ответил Савичев.
Макс удивлённо посмотрел на него.
— Русский сектор?
Связной кивнул.
— Точно.
— Что там делать?
— А ты когда-нибудь слышал, чтобы там были мятежи?
— Нет.
— Вот именно, — Савичев подмигнул. — Там нет мятежников. Значит, там тебя не будут искать.
— Но мятежников нет и на Земле, — возразил Макс. — Да и мало ли мест?
— Но Плутон ближе. Не беспокойся. Думаю, переговоры можно будет провести там.
— Думаешь? То есть, пока не знаешь?
— Обстоятельства несколько изменились, если ты заметил, Джон, — произнёс Савичев суховато. — Теперь трудно говорить что-то наверняка.
«Спокойно, — сказал себе Макс. — Не зарывайся. Ты — гость, прилетевший на переговоры. А они здесь — хозяева».
— ОК, — проговорил он примирительно. — Плутон так Плутон. В конце концов, мы ведь делаем общее дело, не так ли?
Савичев кивнул.
— Побудешь здесь. Женя останется с тобой. Я пока смотаюсь на космодром — договорюсь с пилотом. Постараюсь вернуться побыстрее. Еда в холодильнике, — он ткнул пальцем в сторону двухметровой морозильной камеры. — Ну, всё, — Савичев обвёл взглядом помещение. — До скорого.
— Пока, — сказала Женя, усаживаясь в кресло напротив телевизора.
— Счастливо, — кивнул Макс.
Когда Савичев вышел, он поставил кейс на стол и открыл холодильник. Там лежало несколько бутербродов в прозрачной упаковке и полуфабрикаты.
— Здесь нет автокухни? — спросил парень, оборачиваясь.
Женя отрицательно покачала головой. Она включила телевизор и теперь перебирала каналы.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против курицы?
— Я не голодна.
— Ладно, — Макс пожал плечами. — А я, пожалуй, поем.
— Валяте, не стесняйтесь. Надеюсь, вы умеете готовить.
— Приходилось.
Макс снял упаковку, положил курицу на тарелку и поставил в микроволновку. Едва ли эти действия требовали кулинарной подготовки.
— Последствия ужасной катастрофы, унесшей жизни более трёх тысяч человек, окончательно ликвидированы, — раздался голос диктора по телевизору. — Космическое пространство вокруг трассы Уран — Ариэль очищено от обломков пассажирских кораблей и выброшенной во время аварии радиации. Завтрашний день объявлен днём траура. Семьи погибших… — Женя переключила канал. — …продолжают свою деятельность по всей Солнечной системе. Миллионы людей прошли через это и получили свои призы. Попробуйте и вы! Общество «Красные братья» приглашает всех желающих принять участие в галактической лотерее. Для этого нужно только прийти на собрание и испытать себя под руководством служителей… — женщина выключила телевизор и откинулась на спинку кресла, положив ногу на ногу.
— Не интересно? — спросил Макс, доставая курицу и садясь за стол.
— Одно и то же. А вот авария — это ужасно.
— Похоже, об этой катастрофе ещё долго будут говорить.
— Вас это удивляет?
— Нисколько. Не помню, чтобы аварии такого масштаба случались в течение последних… — Макс задумался. — Чёрт, я вообще не помню ничего подобного!
— Вот именно, — Женя лениво потянулась и, не стесняясь, зевнула. — Не против, если я покурю? — она потянулась к сумочке.
— Сколько угодно, — Макс пожал плечами. — Вы здесь хозяйка.
— Я тут всего второй раз, — Женя прикурила и поискала глазами утилизатор, чтобы стряхивать пепел.
Не найдя, придвинула к себе блюдце, в котором лежала какая-то скомканная обертка.
— Вы были на Плутоне? — поинтересовался Макс, чтобы поддержать разговор.
Курица оказалась жестковатой. Впрочем, чего ожидать от разморозки? Вот если бы здесь была автокухня… Но чего нет, того нет. В конце концов, каратель должен обходиться малым. Макс усмехнулся этой мысли: надо постараться пореже думать о том, кто он на самом деле, а то недолго допустить ошибку и выдать себя. Следует вжиться в роль, так сказать.
— Перейдём на «ты», — предложила Женя.
— Я не против.
— Вот и славно. Да, я была на Плутоне.
— Ну, и как там?
— Отлично. Уверена, тебе понравится. Думаю, мы переправим тебя в Вифлеем.
— Это ведь столица, да? — Макс постарался вспомнить что-нибудь ещё о русском секторе, но больше в голову ничего не приходило.
— Да, — Женя кивнула. — Столица не только Плутона, но и религии, которую называют Пентаклизм. Во многом оно похоже на Учение. Слышал о таком?
— Ещё бы! Его исповедуют федералы.
Женя покачала головой.
— Эти две религии очень похожи. По сути, конечно, а не по атрибутике. Но Пентаклизм мне нравится больше.
— Ты хорошо разбираешься в Учении? Можешь сравнивать?
Женщина усмехнулась.
— Нет, просто читала Священную Книгу, — она в очередной раз глубоко затянулась и, подавшись вперёд, затушила сигарету о дно блюдца. — Довольно занятно.
Макс промолчал. Но он был слегка возмущён тем, как пренебрежительно говорила эта мятежница об Учении, благодаря которому можно было постичь многое, что оставалось скрытым для обычных людей. Духовные практики, которые преподавали солдатам Федерации мэтры, расширяли сознание, помогали сосредоточиться, отбросить лишнее и маловажное. Женя не разбиралась в Учении, но позволяла себе отмахиваться от него, словно от какой-нибудь… Макс не мог подобрать слово. И это было плохо. Осознав, что раздражение вывело его из себя, парень постарался взять себя в руки. «Спокойно! — сказал он себе. — Это просто высокомерная девчонка. Она не стоит этого». Макс заставил себя дружелюбно улыбнуться.
— А что это за Пентаклизм? — спросил он, отправляя в рот кусок курицы. — Никогда о нём не слышал.
— Русские из дальней части космоса верят, что есть материи и энергии, скрытые от обычного взгляда.
— Ну, это не ново.
— Само собой. В жизни вообще всё повторяется.
— Все эти параллельные миры, о которых столько писали раньше — просто фантазии людей, стремившихся скрыться от реальности, — сказал Макс.
Женя кивнула, но без энтузиазма.
— Думаю, тебе лучше не распространяться по этому поводу на Плутоне, — сказала она. — Русские довольно трепетно относятся к своей религии.
— А что, еёисповедуют только русские?
— Конечно, нет. Она вообще распространена в той части космоса. На так называемых «дальних рубежах». Но Плутон считается её колыбелью. Там даже есть места паломничества. Ну, знаешь, это куда люди приезжают, чтобы поклониться святыням.
