Когда они вернулись в кабинет Рея Фолнера, тот вызвал офицера и представил его как Артура.
— Поможешь устроиться господину Сеймору на пятидесятом этаже в седьмом секторе. И пришлёшь к нему в номер отца Эбнера. Во сколько ты сможешь поговорить с ним, Джон?
— Кто это вообще такой? — поинтересовался Макс.
— Он объяснит тебе, что такое Пентаклизм.
Макс взглянул на часы. Было пятнадцать минут седьмого.
— Ну, я хотел бы поужинать. А потом можно и отца…
— Эбнера, — подсказал Рей Фолнер. — Уверен, вы с ним поладите. Итак, Артур, — он повернулся к офицеру. — Ты всё понял?
— Так точно, сэр.
— Выполняй.
— Есть, сэр.
Макс выбрал первый же номер, который показал ему офицер. Динсбот положил его чемодан и кейс на пол возле диванчика и улетел.
Артур подошёл к автокухне.
— Что бы вы хотели на ужин, сэр? — обратился он к Максу.
— Телячий язык, жареную картошку и овощной салат на ваш выбор. Кофе с круассанами. Чёрный хлеб.
Артур сделал автокухне заказ и подошёл к Максу.
— Я могу сказать отцу Эбнеру, что вы примете его через полтора часа?
— Господи, Артур, вы так говорите, словно я большая шишка и собираюсь давать аудиенцию. Я просто гость здесь и подчиняюсь местным правилам.
— Как это понимать, сэр?
— Скажите отцу Эбнеру, что я буду рад видеть его через час.
— Слушаюсь, сэр. Я могу идти?
— Конечно, Артур.
Когда офицер вышел, Макс прошёлся по отведённым ему трём комнатам, думая о том, что ему оказывают слишком много чести. Было ясно, что Республика не нуждалась в группировке мятежников с Миранды. У неё и так было, что предъявить Федерации. И, уж конечно, никакие личные заслуги Джона Сеймора не могли подвигнуть ИО Президента предложить ему пост командира республиканского десанта. Всё это очень дурно пахло, но Макс не мог понять, в чём подвох. О, если бы он до конца прошёл школу Учения, а ещё лучше обладал даром ясновидения! Тогда ему было бы проще разобраться в просходящем. Макс усмехнулся. «Привыкай работать с тем, что есть, — сказал он себе. — И хватит мечтать!»
Он остановился перед стоявшим в одной из комнат компьютерным терминалом. Ему хотелось связаться с ЧО, но он был уверен, что все его сообщения будут просмотрены и отслежены. Ещё больше парню хотелось написать Джул. Или, по крайней мере, узнать её местонахождение. Но это, само собой, выдало бы его так же, как письмо в Чрезвычайный Отдел.
Вздохнув, Макс решил заняться тем, что сделать было необходимо: написать письмо в штаб мятежников Миранды: доложить об изменении ситуации и запросить дальнейшие инструкции.
Макс сел за клавиатуру в надежде, что Джон Сеймор не солгал и предоставил верные координаты. Иначе он не сможет объяснить, почему не сумел связаться с собственным руководством. Но когда он ввёл все необходимые коды доступа, открылся нужный канал связи. Возликовав, Макс набрал текст и отправил его получателю, носившему ник «Dendy-15». В конце своего письма он спрашивал разрешение вступить в «Орден Звезды» и занять должность командира десанта.
Покончив с этим, Макс подошёл к автокухне. Индикатор показывал готовность его заказа. Макс открыл тонированную дверцу и вынул на подносе свой ужин. Он сел и тут же принялся есть. Потом достал из мини-бара бутылку виски, налил полстакана, сыпанул льда и перебрался в комнату, которая должна была служить ему кабинетом. Здесь, помимо терминала, имелись письменный стол, два кресла и небольшой диванчик.
Макс подошёл к окну. На монументальном доме напротив устанавливали огромный герб: чёрный двуглавый орёл держал в лапах факелы. Между его головами располагалась пятиконечная звезда. На груди был красный щит с изображением всадника, поражающего копьём золотого льва (очевидно, символ побеждённой Федерации). Вокруг него шла перевязь с надписью, которую Макс на таком расстоянии не смог разобрать. Под щитом виднелся золотой уроборос — змей, кусающий свой хвост.
За спиной послышались лёгкие шаги. Макс обернулся и увидел входящего Артура.
— Любуетесь? — спросил тот, подходя. — Наш герб! — в его голосе явственно звучала гордость.
— Это же имперский орёл, — сказал Макс.
— Вижу, вы знакомы с русской символикой. Да, но он использовался и потом, при демократии. Главное не то, что изображено, а то, какой в это заложен смысл.
— И какой смысл в этом гербе?
— Двуглавый орёл означает бдительность. Всадник, поражающий льва — победу над Федерацией. Уроборос символизирует неизбежность всего, что происходит. А звезда — символ Пентаклизма, нашей религии. Она означает влияние на мир и квинтэссенцию, или пятый элемент алхимиков.
— Хотите получить власть над миром?
— Хотим влиять на события, чтобы не стать пешками в чужой игре.
— А что там написано?
— Огнём и мечом. Это наш девиз.
— Ясно, — Макс кивнул. — Вы чего-то хотели, офицер? — спросил он немного погодя.
— Да, сэр. Простите, отвлёкся. Меня послал отец Эбнер. Он хотел бы встретиться с вами не у вас в номере, а в Зале Зверя.
— Где?
— В Зале Зверя.
— Что это за название?
— Зверь — одно из основных понятий Пентаклизма. Отец Эбнер введёт вас в курс дела.
— Ликбез? — усмехнулся Макс.
— Что-то в этом роде, — подтвердил Артур.
— Ладно, ведите, — Макс поставил стакан с недопитым виски на стол и положил в рот капсулу с нанороботами.
Выйдя из номера, они направились к ближайшему лифту. Офицер нажал кнопку 89 этажа.
— Скажите, Артур, — обратился к нему Макс, когда они ехали в кабине, — на Плутоне все жители — последователи Пентаклизма?
— Вовсе нет. Но он очень распространён.
— Редкий случай в наше время.
— Чтобы религия была так популярна? — Артур позволили себе слегка улыбнуться. — Понимаю ваше удивление, сэр. Но Пентаклизм — это образ жизни, он помогает познать себя и окружающий мир, позволяет раскрыть в себе новые способности.
— Экстрасенсорные?
— В том числе.
— А вы исповедуете Пентаклизм?
— Конечно.
— И что он помог вам в себе открыть?
— Многое. Но лучше самому это испытать, сэр.
— Ладно, — Макс кивнул. — В конце концов, для этого я и встречаюсь сейчас с отцом Эбнером, верно?
— Так точно, сэр.
— Тогда постараюсь проявить терпение, — Макс улыбнулся.
Глава 47
Двери лифта открылись, и они вышли в коридор. Здесь было довольно много людей: они сновали туда-сюда, одни в форме, другие в штатском. Работа кипела, в общем. Дважды Макс встречал по дороге людей в странных чёрных одеждах, с медальонами в виде незнакомых ему символов.
