Валера снова, уже в который раз, рассказал свою историю. Его внимательно, не перебивая, слушали, и он вдруг понял, что на этот раз его проблема будет решена.
– Ну, это чистое разводилово, – сказал Арсений, когда он замолчал. – А они, выходит, за этих баб вписались?
Валера кивнул.
– Да кто они такие?! Сборщики вообще не вправе разборы проводить! – повысил голос «законник» и хлопнул ладонью по столу. – Да еще решать в пользу фармазонщиц! Их дело деньги собрать да отдать вовремя кому надо!
Валера молчал. Он уже сказал все, что мог. Теперь решать и говорить должны другие.
– Ну что, утопить этих фуфлометов в Дону? – покачав головой, спросил Арсений у своего спутника.
Тот пожал плечами, продолжая внимательно рассматривать Валеру.
– Значит, так! – подвел итог «законник». – Ты никому ничего не должен!
– Так они же сегодня придут за деньгами, – начал объяснять Валера. – Что я им скажу?
– Пошли их на фер от моего имени! И пусть зашлют мне те двести тысяч, которые они с тебя требуют! – вынес приговор Арсений. – А если у них есть что возразить, пусть приведут этих баб, я с ними со всеми разберусь по понятиям! Срок до конца недели! Как считаешь, Наполеон?
– Правильное решение, – кивнул человек-зверь.
Снова появился официант, принес на подносе две тарелки с даже на вид раскаленным и аппетитно пахнущим борщом. Валера невольно сглотнул слюну. Сегодня ему было не до еды, а сейчас проснулся аппетит.
– Спасибо! – он даже слегка поклонился. – Спасибо вам!
– Ладно, хватит благодарить! Ты прав, и разбор был легким, – сказал Арсений. – Ты, вижу, голодный? Так пообедай с нами!
– И за приглашение спасибо. Я не голодный. Пойду я тогда?
– Тогда иди, – усмехнулся Арсений, опуская в борщ ложку.
– До свидания!
Валера, словно на крыльях, вылетел из кафе. Возникший словно из ниоткуда официант тут же закрыл за ним дверь на засов.
* * *
Сборщики заявились вечером, той же компанией, что и вчера. Вышли на площадь со стороны железнодорожного вокзала, картинно побросали окурки на асфальт, неспешно подошли к Валере – он заметил их издали и ждал возле машины. Скрещенные на груди руки показывали, что он не боится, наоборот – чувствует себя хозяином ситуации. Эти четверо уже не казались ему такими грозными, как раньше. Только теперь он заметил цыпки на руках Гургена, обратил внимание на то, как слиплись и блестят от жира в свете фонарей грязные волосы Индейца… А двое безымянных казались ему теперь просто клоунами.
– Ну чё, не помогли тебе менты? – улыбаясь, спросил Гурген, поигрывая своим ножом – ловко, как в цирке. Видно, долго тренировался – Думал, мы не узнаем? За то, что к ментам ходил, с тебя ещё полтинник!
– Слышь, Гурген, да он лыбится! – сказал Индеец.
Гурген прищурил глаза, пытаясь рассмотреть лицо Валеры. Похоже, он ещё и плохо видел в сумраке.
– А ты чё такой веселый? – удивился Гурген. – Нашёл бабло, что ли? Ну, доставай!
– Слышь, Гурген, а кто вас смотрящими поставил? – с издевкой спросил таксист. – А ведь никто не ставил! Вы обычные сборщики, контролеры! И никаких разборов проводить не можете – это против правил!
– Да что ты гонишь?! – угрожающе процедил Индеец. – Гурген, оставь ему отметину на роже, чтоб запомнил, как надо с нами базар тереть!
С угрожающим видом Индеец сделал шаг вперед, но Гурген придержал за локоть. Чувствовалось, что слова Валеры его озаботили. Ибо просто так их не произносят!
– Это кто тебя наблатыкал? Твой Ашот, что ли? – спросил Гурген, исподволь «пробивая» для себя этот очень важный вопрос. – Так мы и набушмаченных фрайеров под шконку загоняли!
– Нет, – покачал головой Валера, продолжая улыбаться. – Не Ашот.
– А кто?!
– Арсений.
Если бы молния рассекла небо огненным мечом и громыхнул гром артиллерийским раскатом, это не произвело бы большего эффекта. Гурген покраснел и сравнялся цветом лица с Индейцем, а тот непонимающе закрутил головой.
– Ты был у Арсения?
– Конечно. Он сделал разбор и сказал, что я вам ничего не должен!
– Чё? – Индеец сплюнул. – Ты откуда, лошара, вообще про Арсения знаешь? Решил нас на понт взять? Гурген, он нас разводит!
Гурген молчал. Он окончательно сник. Просто так прикрываться именем Арсения никто не станет. Тем более такой лох педальный… Или он не такой уж лох?!
– Что еще Арсений сказал?
– Чтоб до конца недели вы занесли ему двести тысяч! – в голосе Валеры прорезались нотки торжества. А если не согласны, приводите Стеллу с Розой, он всей вашей компании разбор сделает… Кстати, ты сам себе полтинник накинул, теперь с вас двести пятьдесят тысяч!
– Все? – упавшим голосом спросил Гурген. – Ладно, мы пойдём и все проверим… Если ты сам это придумал, то лучше сам себя и убей! Для тебя лучше…
– Вроде, всё… Хотя нет! Вот ещё: идите-ка вы на фер! – Валера расхохотался.
Двое «клоунов» дёрнулись было вперёд, но Индеец их остановил. Похоже, он тоже понял, что шутки кончились. Но все-таки попытался сохранить хорошую мину при плохой игре.
– Тебе всё равно здесь больше не работать! – бросил он напоследок. – Знаешь, как бывает: то колёса сами по себе каждый день спускают, то машина сгорит… За всем не уследишь!
Гурген развернулся и пошёл прочь. Остальные поплелись следом.
– До конца недели, – крикнул вслед Валера.
Никто ему не ответил.
* * *
В следующие два дня «смотрящие» на вокзальной площади не появлялись. Таксисты, продавцы и прочий предпринимательский люд проявляли беспокойство, испытывая дискомфорт, как недоенные коровы – только что не мычали. На третий сборщики появились, но это были уже новые люди. Они собрали дань и за пропущенные дни, однако, к Валере так и не подошли. Зато внезапно дружной компанией объявились Марианна со Стеллой и Розой. Они были милы и улыбчивы, извинились за недоразумение: оказывается, Марианна была вынуждена срочно уехать и не успела предупредить товарок, но вчера вернулась, сполна рассчиталась, и теперь все в порядке. В качестве компенсации за моральный вред они подарили Валере фасонистую демисезонную куртку, со множеством карманов на «молниях» и с итальянским лейблом.
– Точная копия фирменной, ни один эксперт не отличит, – обворожительно улыбаясь, сообщила Марианна. – Скоро как раз похолодает, пригодится!
А Стелла с такой же улыбкой добавила:
– Там еще капюшон есть, в воротнике. Расстегнешь «молнию» – и готово: ни дождь, ни снег не страшны!
Розе уже нечего было добавлять, но она тоже широко улыбалась, показывая отсутствующие в глубине рта зубы.
