– Ничем не могу вам помочь.
– По моим подсчетам, у вас было десять миллионов, а на взятки ушло девять.
– Еще один был нужен мне для легализации.
– Вы купили дом в глуши, где вас без проблем прописали. И машину.
– Браво!
Я поклонилась.
– А в этой квартире вы как оказались? У вас же теперь другое имя.
– Кто будет проверять мои документы, если все консьержи помнят меня в лицо? Они выдали мне запасной ключ без лишних вопросов.
– Так, сейчас будет очень неприятный вопрос, – предупредила я.
– А до этого вы были сама деликатность, – усмехнулся Сергей.
– Зачем вы пытались убить своего отца? И как вы оказались в Черемухе?
– Значит, это все-таки был мой отец, и он живой?
– Пока да, но в тяжелом состоянии.
– У меня и в мыслях не было, как вы выразились, убивать отца. Я следил за Анной, вернее, крутился возле ее дома. Очень хотел напоследок поговорить.
– Почему напоследок?
– Я решил уехать куда-нибудь подальше от Москвы. В другой город, где ничто бы не напоминало о прошлом. Может, мне удастся начать жизнь сначала.
– Итак, вы следили за Анной…
– Да. Я подъехал к ее дому в десять вечера. Сидел в машине, взвешивал, решался, мысленно выстраивал разговор. С Антоном не хотел встречаться. Никто не знал, что я жив. Я предпочитал сохранить эту тайну.
– Анне пришлось бы открыться.
– Да. Но в ее молчании я не сомневался. Она немногословна.
– Это я знаю.
– Я просидел до половины двенадцатого, так и не решившись на встречу с ней. Уже хотел уезжать, как из подъезда быстро вышла Анна, села в машину и поехала. Я последовал за ней. Думал, что она где-нибудь остановится и выйдет, тогда я с ней поговорю. Это был удачный момент. Но она ехала и ехала. Рано утром я остановился на одной из заправок, а когда попробовал догнать ее, не смог найти. Очень долго кружил по окрестностям, пытался определить, куда она могла поехать. Потом проткнул колесо. Пока менял его, понял, что теперь найти Анну будет сложно. Решил вернуться назад, на то шоссе, где она проезжала, чтобы ждать ее возвращения. Потом уснул. После сна шансов на встречу почти не оставалось. Решил вернуться в Москву. Пока я пытался определить, где нахожусь и что здесь могло понадобиться Анне, пришло озарение. На карте я увидел название деревни, которая была записана у меня в свидетельстве о рождении. Не знаю, зачем туда приехала Анна, но я решил посмотреть на свою родину. Оставил машину на обочине и пошел, пытаясь восстановить воспоминания. Вдруг увидел машину Анны, уже хотел подойти, а тут появились вы: сели и уехали. Я побродил по деревне, но дом свой не смог найти.
– Вы позвонили в сельсовет?
– Да. Сначала хотел зайти и пообщаться, но он оказался закрыт. Зато на двери был написан номер телефона. Я позвонил и спросил, как найти Павлова Ивана. Потом пошел к отцу. Когда я отыскал его дом и вошел, произошло неожиданное: мой отец посмотрел на меня как на привидение, замахал руками и рухнул на пол. Я уложил его на кровать, пытался привести в чувство. Ничего не помогало. Вышел из дома, звал на помощь, но на той улице, кажется, никто не живет. Потом я испугался. Если этот человек умрет, начнут выяснять, кто я и что я. А я беглый каторжник. Опять загреметь в колонию, теперь еще на больший срок? Никогда! Я кое-как вызвал скорую и ушел. Понимаю, что опять не лучший мой поступок. Инстинкт самосохранения победил жалость к человеку, который, может, и не был моим отцом. Я вернулся в Москву совершенно морально раздавленный. Что бы я ни делал, все кончалось одинаково печально. Как изменить свою судьбу, повернуть удачу лицом?
– Давно это началось?
– С тех пор, как Анна бросила меня.
– Думаю, если бы Анна вернулась к вам, и несчастья бы отступили.
– Она замужем. Забыли?
– Нет, помню. Но всякое случается.
– Что вы этим хотите сказать? – с такой надеждой спросил Сергей, что у меня сжалось сердце.
– Потерпите немного, и я вам кое-что расскажу.
Из разговора с Сергеем было ясно, что он не знает, что случилось с Антоном. Значит, он не причастен к поджогу дома и ранению Антона, а я так надеялась расколоть его и закончить расследование. Но, наверное, так было бы слишком просто. Хотя я проделала такую работу, что он мог бы пожалеть меня и оказаться преступником. Ан нет, не все так просто!
– Вы знаете, что в Антона стреляли? – спросила я.
Сергей вздрогнул. С недоверием всмотрелся в мое лицо и, когда понял, что я говорю серьезно, спросил:
– Кто? Зачем?
– Я думала, вы знаете.
– Откуда? Он-то хоть жив?
– Да. Ему прострелили руку. Есть мысли, кто желает его смерти?
– Даже представить не могу таких людей.
– А вы сами?
– Я ревновал, злился, но желать ему смерти… За что? – вполне искренне удивился Сергей.
– Вот я и пытаюсь разузнать, кто и за что стрелял в Антона. Это ответ на ваш вопрос, что я делала возле Анны.
– Это она просила вас об этом? – с горечью спросил он.
– Нет. Я сама решилась на расследование, чтобы помочь Антону.
Сергей опять пристально рассматривал мое лицо. Что-то на нем прочитал и просветлел.
– Понятно, – как-то весело сказал он.
– Что вам понятно? – огорчилась я. Скоро не останется людей, которые не знали бы о моей любви к Антону – вон и Сергей, кажется, понял. Чтобы отвлечь его от этой мысли, я спросила:
– Значит, вы не знали, что он не живет с Анной?
– Нет. Нет! – он совсем воспрял. – Но почему?
– Во-первых, он скрывается от убийц, во-вторых, они разводятся.
– С Анной? – как-то глупо спросил Сергей.
– Ну не с убийцами же, – подколола я его.
– Почему?
– Она настояла. Не любит она его.
Сергей шумно выдохнул.
– Извините, – сказал он, – мне нужно выпить. Будете?
– Давайте, – согласилась я.
Он налил себе виски и быстро выпил. Жестом предложил спиртное в баре. Я молча указала на коньяк. Сергей налил мне и протянул бокал. Он обратно сел в кресло. Выпитый виски расслабил его. Он улыбнулся.
– Она что, влюбилась в кого-то? – с деланным равнодушием спросил он.
– Да. Давно любит одного типа, – пошутила я.
– Кого же, черт возьми?!
Я отпила коньяк и выдержала небольшую паузу для пущего эффекта:
– ВАС! – наконец-то произнесла я.
Он посмотрел на меня с недоверием и подозрительностью.
