У доктора Вебера была репутация заботливого, скрупулезного клинициста. Его требования к пригодности пациентов для этого испытания, соответственно, были весьма строгими.
Дэн написал Веберу, сообщил ему медицинскую историю и статистику Брэда и, кроме того, сказал, что Брэд Макмиллан давал самую мощную иммунную реакцию из всех, кого Чен видел своими глазами. Чен не мог давить, но изложил свою точку зрения. Вебер спросил, хочет ли он направить к нему своего пациента.
Брэд записался на испытания антитела к CTLA-4 той же осенью.
Отключение «тормозов» у Т-лимфоцитов может привести к серьезной аутоиммунной реакции, которая в конечном счете может уничтожить не только рак, но и здоровые органы.
У некоторых пациентов блокирование «педали тормоза» CTLA-4 может в буквальном смысле определять, будут их Т-лимфоциты реагировать на опухоль или нет. А вот для пациентов вроде Брэда, с его гиперактивной иммунной системой, которая почти срывалась на аутоиммунность, блокирование «тормозов» оказалось весьма опасным маневром.
– У Брэда была совершенно безумная реакция, – вспоминает Чен. Антитела к CTLA-4 запустили в иммунной системе Брэда процесс, больше напоминавший бунт, чем точечную военную операцию. Первую инъекцию экспериментального лекарства MDX010 Брэд получил 5 октября. Буквально через неделю его шея, руки и лицо покрылись сыпью, а близ места инъекции на бедре появился огромный рубец. И с каждым днем становилось все хуже.
– Брэду было очень, очень плохо, – рассказывает Дэн. – Он не мог есть больше месяца, и в конце концов ему пришлось дать чуть ли не самые сильные из доступных нам лекарств, чтобы остановить иммунную реакцию.
Брэд лег в больницу под присмотр доктора Вебера через день после Рождества. Он потерял больше двадцати килограммов и пережил несколько ужасных недель. Атака иммунной системы на кишечник, как позже рассказывал Брэд, было самым жестоким из всего, что Брэду когда-либо довелось пережить.
Медосмотр показал, что экстремальная иммунная реакция повредила его желудочно-кишечный тракт. Оказалось ли ее достаточно, чтобы уничтожить заодно и рак Брэда? Об этом можно судить только со временем.
Брэд постепенно восстановился после клинического испытания антител к CTLA-4. В 2007 году его организм был чист от рака, он снова набирал вес и чувствовал себя практически как раньше. Семейное рождественское письмо было полно осторожной надежды, а в августе следующего года он написал своему другу, что снимки ПЭТ/КТ и МРТ мозга показали, что по-прежнему все чисто. «Это моя вторая двухлетняя годовщина НПЗ, – заметил Брэд, но решил, что на этот раз лучше ничего не праздновать. – Не хочу снова искушать судьбу!» Да и вообще, он знал, что сейчас Дэн особенно занят: трое детей, онкологическая практика и новая работа в отрасли биотехнологии.
* * *
В 2006 году Дэн Чен принял предложение Genentech, суперсовременные лаборатории которой стояли прямо на берегу залива Сан-Франциско. Открытая планировка и специализированные здания были последним писком моды. То было место, где собралось множество ученых-академиков, но при этом не академия. То был мощнейший запас ресурсов для разработки новых лекарств.
К сожалению, онкобольные вынуждены всю жизнь высматривать дым на горизонте. Рак может возвращаться снова и снова.
Уход за пациентами по-прежнему был очень важен для Чена8, и он сохранил свое место в Стэнфордском онкологическом центре. А Брэд по-прежнему был одним из его пациентов – или, если точнее, пациентом, который стал другом, человеком, который сумел вылечиться от рака. После последнего лечения Брэд регулярно делал снимки, и все было чисто, и к концу 2008 года они с Эмили наконец набрались достаточно уверенности, чтобы перестать высматривать дым на горизонте и начать составлять планы на лучшее будущее. Следующей осенью Чен получил электронное письмо от Брэда и Эмили, радовавшихся рождению дочери. А через пять месяцев Брэд написал снова. Он сделал снимки. Меланома вернулась – в том же месте, на внутренней стороне бедра.
Дэн забросал друга вопросами и вариантами: он уже связался со своим хирургом? Опухоль проверяли на конкретные мутации? Не думал ли Брэд попробовать лечение какими-нибудь одобренными цитокинами, например интерлейкином-2? Это не идеальный вариант, сказал Чен, потому что это средство активизирует иммунную систему в целом, а это большой риск для такой беспокойной иммунной системы, как у Брэда, но некоторым пациентам оно помогло. И, что важнее всего, Брэд его еще не пробовал9.
Гливек – это лекарство с небольшими молекулами, которое нарушает метаболизм некоторых видов рака. СМИ оптимистично окрестили его «волшебной пулей».
У Брэда заканчивались варианты. В арсенале онкологов в феврале 2010 года было не так и много средств – по крайней мере, против меланомы. Брэд и Эмили перестали думать о победе над раком. Теперь они поставили перед собой цель сдержать его, не дать снова распространиться после следующей операции. Даже это – уже победа. Брэд и Чен общались несколько месяцев; Брэд перебирал варианты и пытался разобраться в данных клинических испытаний, которые нашел в Интернете. Наконец он решил попробовать таргетированную терапию – «Гливек». Это было не иммунотерапевтическое средство, оно никак не было связано с иммунной системой. «Гливек» – лекарство с небольшими молекулами, принимаемое орально; оно нарушает метаболизм некоторых видов рака. В 2008 году некоторые оптимистичные медицинские журналы назвали это средство «волшебной пулей» и «чудесным лекарством». Другие даже говорили о нем как о «прорыве в лечении рака»10. Звучало все хорошо. Лекарство показало хорошие результаты для пациентов со специфической генетической мутацией11, вызывавшей одну из форм лейкемии. У Брэда не было ни мутации, ни лейкемии, но тогда была надежда, что «волшебная пуля» поможет и против других видов рака. Рискнуть стоило. Он мог попросить своего основного онколога из Калифорнийского университета в Сан-Франциско прописать это средство «офф-лейбл» и, что замечательно, оно еще и будет покрываться страховкой.
«Я бы посоветовал тебе попробовать его вместе с иммунотерапией, – сказал Чен, – может быть, с ИЛ-2». Если они и смогут победить этот новый рак, добавил он, то прямо сейчас, сразу после операции. Но Брэд уже и без того перетерпел немало побочных эффектов, а ИЛ-2 был особенно знаменит своей суровостью. Он сказал Чену, что «будет держать его в уме на всякий случай», и решил попробовать «Гливек». Какое-то время его стратегия работала, но потом перестала, и весной 2012 года Брэд услышал роковую новость. Четвертая стадия. Меланома дала метастазы в печень и, возможно, еще где-то поблизости. Он знал, что это плохой диагноз, но все еще надеялся победить – уже в пятый раз, сражаясь как можно агрессивнее, и он довольно хорошо представлял себе, как.
За время своей борьбы с раком (а он уже возвращался в пятый раз) Брэд стал своему доктору настоящим другом.
Наука о раке совершила значительный прогресс за одиннадцать лет, которые прошли с того времени, как Брэду диагностировали рак. Экспериментальный ингибитор контрольных точек, который Брэд принимал в 2004 году, превратился в одобренное FDA лекарство под названием ипилимумаб. Блокирование CTLA-4, «педали тормоза» Т-лимфоцитов, помогло некоторым онкобольным, но вот для гиперактивной иммунной системы Брэда это оказалось чересчур, так что от него решили отказаться. Но еще с тех пор, как они с Дэном Ченом стали друзьями, Чен проявлял немалый энтузиазм к другому открытию – еще одной контрольной точке. И в последние месяцы этот энтузиазм взлетел просто до небес. Брэд надеялся, что Чен сможет воспользоваться этими новыми событиями в своей жизни, чтобы спасти жизнь ему.
