Нателла — умничка, в тридцать три она с нуля создала свою школу, которая превратилась в мультиязыковой центр. Тут было всё, что так или иначе касалось иностранных языков и стирания барьеров в коммуникациях между людьми, а главное — царила неповторимая атмосфера. К нам дети приходят даже с насморком, в каникулы и расстраиваются, если по какой-то жуткой случайности типа первого января или прорыва отопления отменяются занятия.
Взрослые тоже у нас занимаются, но акцент всё-таки ставится на подрастающее поколение. Мы все, как семья, держимся друг за друга и за работу, хоть и получаем далеко не большие деньги. Что поделать? За кайф надо платить, в том числе маленькой зарплатой.
Нателлу как олицетворение и душу нашего коллектива я страшно люблю и уважаю. И, конечно, не хочу подводить. Но с другой стороны, собственное мнение у нас принято высказывать, чем я и занималась в данную минуту.
— Мне прекрасно работается здесь, Нат! Я не хочу в чужой офис с дресс-кодом и занудами, — сказала я, садясь на стул. — И потом куда я дену детей?
— Никуда детей девать не надо, — улыбнулась Нателла. — Просто вместо дополнительных переводов, которые ты берёшь, будешь заниматься только одним проектом. Он для Центра очень важен, потому что ребята платят дурные деньги с барского плеча. Ты заработаешь здорово сама, и мы заработаем. Кроме того, этим продажникам кто-то посоветовал именно тебя, как супер специалиста, так что о другом двуязычнике они и слышать не хотели. Подавай им Мари Убейволка и точка!
Приятно, конечно, но не радостно.
— Жаль, им не подошла Люся Штык. У неё тоже хорошая фамилия.
Я вздохнула. Сразу после универа я успела поработать секретарём и переводчиком, и впечатления остались так себе. В одном месте меня просто превратили в курьера за пирожками, в другом начальник распускал руки, в третьем я попала в натуральный клубок змей, где токсичный дух активно поддерживался руководством. Да уж, мне есть с чем сравнить!
— Не хочу-у-у, — снова выдохнула я, пытаясь надавить на жалость.
— Мари, детка, а ты представь, что ты лётчик. Вот прикинь, он не может сказать «не хочу, идите вы нафиг со своим Гонконгом»! Он садится за штурвал и летит. Или космонавт. Болтается там на своей орбите несколько месяцев. Хоть тебе месячные, хоть голова болит, хоть день рождения…
— У космонавтов не бывает месячных… — хмыкнула я.
— Они бывают у всех. Даже у нашего дворника, хоть и не явно, — тоже хмыкнула Нателла.
— Угу, когда он из вредности не чистит снег только у нашего крыльца или сбивает сосульки, целясь в прохожих.
— Зато видишь, ему душевно тяжело, а он трудится — посмотри на это с такой стороны! Никем не замеченный героизм и явная психотравма, — заявила Нателла. — Но ты точно осознанней нашего дворника Равшана, не так ли, детка?
Вот и что на это скажешь?
— Да уж, придётся побыть космонавтом. Земля-земля, я — Марс, полёт нормальный, — кисло ухмыльнулась я.
Нателла встала, обошла стол. Я тоже поднялась со стула, а она приобняла меня за плечи.
— Я горжусь тобой! Лети! И чтоб до пяти вечера я тебя здесь не видела!
— Господи, я же совершенно не одета для офиса! — всплеснула я руками, осматривая критическим взглядом свой синий балахонистый свитер, джинсы, кроссовки и три пера в пучке на голове. — Меня просто выгонят!
— Выгонят? Вольёшься в обычный режим, и дело с концом, — невозмутимо улыбнулась Нателла. — Давай, сходи, поговори с ними, это всего в двух кварталах от нас. Офис номер шестьсот. Они занимают весь шестой этаж в бизнес-центре на Красноармейской, не промахнёшься!
— Есть сэр, — отдала ей честь я, как американский «морской котик», щёлкнула подошвами кроссовок и подхватила рюкзак.
Мне очень понравилась мысль Нателлы про «выгонят и дело с концом». Тем более не стоит наряжаться. В конце концов, и правда, что я капризничаю? Пойду, как есть, и грудью на амбразуру.
* * *
Я шагала по залитой солнцем улице, смотрела на ветки с набухшими почками и пыталась вернуть себя в русло позитива. Итак, с одной стороны, я могу заработать деньжищ и отложить на поездку на море. Возможно даже на Италию, если меня не выгонят в течение всего периода аутсорсинга — это плюс номер раз!
Я окунусь снова в офисную скуку, чтобы ещё больше ценить свою практически свободную жизнь, стиль и возможность прыгать с учениками по классу в рабочее время. Хотя куда уж больше? Но ладно, это плюс номер два!
Я и на это место работы смогу дотопать из дома пешком, это плюс намбер три!
В проектах, тем более в канадских при компаниях с иностранным капиталом я никогда не участвовала, то бишь получу новый опыт, выучу новую лексику, расширю кругозор, но при этом не лишусь любимой работы, — это плюс номер четыре!
Я буду радоваться, если меня выгонят, и это будет жирный плюс номер пять!
Я хитро улыбнулась, затем набрала полные лёгкие свежей весенней прохлады и напомнила себе, что к тому же сегодня солнце светит и весна. Это постоянно хорошо — так же, как и дождь, наливающийся в крошечных тучках над городом! Прекрасен и этот день со всеми его неожиданностями! Просто сюрприз на сюрпризе! По сути, даже прорыв канализации можно рассматривать как приключение, а это… ещё одно.
Я повеселела и пошла быстрее, разглядывая автомобили и подсознательно оглядываясь на белые внедорожники, хоть сколько-нибудь похожие на Порше. Вспомнила о красавце-не-таксисте, о его губах… Занятное вышло у меня позавчера приключение, и его послевкусие, как шоколад с перцем чили и малиной, до сих пор слегка будоражило, несмотря на вчерашние неприятности. Но что проходит, то проходит. Даже самые вкусные шоколадки заканчиваются.
* * *
Так, размышляя обо всём и ни о чём одновременно, я доплелась до бизнес-центра через два квартала, одного из многих, недавно выстроенных на самом оживлённом проспекте города, и вдруг до меня дошло: тут же Валюха работает! Жаль, что вчера её загрузили работой, и она не пришла. Но плюс номер шесть, точнее даже семь, налицо!
Я вошла в холл, отразилась бледной молью с гулькой на макушке в зеркальной стене, получила уже подготовленный на моё имя пропуск на охране и вошла в лифт. Вместе со мной в него вплыли две леди в пальто и туфлях на высоком каблуке. Блондинка и ненатурально рыжая. Немногим старше меня, но по удельному весу апломба я по сравнению с ними находилась где-то на уровне дистрофика. Как из старого папиного анекдота «сестра-сестра, закрой окно, меня с горшка сдувает…»
Я улыбнулась. Они смерили меня взглядами и поджали губы. Мы вышли на одном этаже. Прошли к одной и той же двери, впрочем, тут единственной. Просочиться тенью мне не дали.
— А вы к кому? — с пристрастием спросила огненно-рыжая.
— В отдел кадров.
— Насколько я знаю, у нас вакансий нет, — язвительно заявила блондинка.
