И не стоит мне говорить, что везде так, не поверю! Благодаря понтам казаки выставили к чертям с этих земель турок. А те, что разбогатели до уровня купцов, застроили центральные улицы особняками и украсили их всевозможными финтифлюшками, ещё когда царица Екатерина запрещала излишества. Лихой народ, свободное казачество, что с него взять? В общем, купцы соревновались, кто круче выпендрится, а мы теперь любуемся городом.
Я тоже понтами заражён, это нормально. И я строил свой английский дом, который отдал Лиз и детям, с мыслью переплюнуть угловое жилище короля автомойщиков Конопатько. Тот возвёл замок а ля французский Шато на Луаре, теперь мается с отоплением. Он, как и Наполеон, попух на наших зимах… Впрочем, я тоже не пользуюсь благами — живу в квартире с коммунистическими бюстами и залитым потолком. Да и плевать. Захочу, ещё дом построю. Но не хочу. Вон семейство купцов Парамоновых, про которых сегодня наслушался историй, свалило за границу во время революции, и заброшенные склады залило родниковой водой — хочешь пей, хочешь купайся. Кажется, у кого-то свыше есть специальная губозакаточная машинка для тех, у кого понтовость повышена.
Думая чёрт знает о чём, лишь бы не о Марианне, я прошёл к уже накрытому столу. Топы расслабленно переговаривались, протягивая вышколенной обслуге бокалы под вино. В барном меню у нас тут тоже эксклюзив — пусть радуются.
— И всё-таки канадское виски не сравнится с шотландским, — говорил Майк Загорски, смакуя охряную жидкость и играя кубиками льда в шоте.
— На любителя. Я вообще виски не понимаю, хоть оно и составляет часть вашего ассортимента… — ответил Энрик Дюпон. И дальше пошёл разглагольствовать о винах — о чём ещё может говорить заядлый француз, если не о сырах и не о женщинах?
Я сел на оставленное для меня кресло с полной готовностью проявлять дальше чудеса северокавказского гостеприимства. Марианны нет — ревность адью, салют рабочий процесс! Это французы придумали: Шерше ля фам — ищите женщину. Идиоты! Я скажу по-другому: не ищите, сама найдёт и всё испортит. Работайте, пока не нашла.
— Алекс, у тебя прекрасная команда, — заметил Шерман Менье.
— Спасибо, работаем на совесть, — улыбнулся я.
— А где наша чудо-переводчица? — поинтересовался Аднан Озчивит.
И этот туда же!
Я откинулся на спинку кресла и без зазрения совести соврал:
— У неё заболело горло. Я отпустил её подлечиться. Завтра важный день, много работы.
— Как жаль! — пробасил Джерри Карлофф.
Рожи французов скисли. Выкусите! Вообще не понимаю, зачем им переводчик, если они и так прекрасно справляются со своим хромым на последний слог английским? Но вслух заявил:
— Не расстраивайтесь, я не позволю вам скучать! Давайте лучше поднимем бокалы, наполненные прекрасными напитками компании «Карлоффс» за дорогих гостей, как это принято по русскому обычаю! За синергетику традиций и новых технологий!
Валентина и мои менеджеры тоже не дремали, подъехала главный бухгалтер Долли и дамы из маркетинга. Шутки, факты вперемешку с бизнес-вопросами, алкогольные напитки полились рекой, угощения сменялись, как на пиру у римлян — хоть гусиное перо заказывай, чтобы освободить желудок и начать по новой. Разговоры топов постепенно от бизнеса перешли к бильярду, качеству сигар и политике. Долли стреляла глазами в Шермана Менье, в общем, никто не скучал.
Часа через три бизнес-вакханалии Валентина поймала меня в тёмном лабиринте, ведущем к туалетам, и спросила:
— Александр, просто для информации. Я выписала пригласительный на завтрашний бал-показ вашей супруге. Но уточнить хотела: посылать за ней машину или она возьмёт такси?
Я поперхнулся воздухом:
— Пригласительный для Лиз? Зачем?!
— Ну как же, — растерялась Валентина. — Это светское мероприятие. И вы же снова вместе, а раньше вы всегда…
— Что ты мелешь?! Я уже говорил тебе, Валентина: не пей коньяк на работе. А сейчас ты на работе.
— Я вообще-то пью крепко заваренный чай вместо коньяка, у меня фальшивка в графине, как и у вас.
— Тогда что заставило тебя подумать, что Лиз и я… — Я вперился в неё взглядом и, надеюсь, в нём было достаточно выразительности, чтобы говорить правду, ничего кроме правды или задушиться добровольно.
— Но Александр… — моргнула моя помощница и сцепила на животе пальцы, как защитник при пенальти. — Вы же сами аннулировали развод! Ваша супруга… Елизавета Михайловна звонила юристу Наташе, чтобы она подготовила и прислала ей на почту разные виды брачных контрактов. И Наташа отправила. А я это знаю потому, что она у меня уточняла электронный адрес Елизаветы Михайловны, с прежнего приходили отбойники, что тот не существует…
Я лишился дара речи. У меня галлюцинации — дыма кубинских сигар нанюхался? Неужели Лиз настолько далеко зашла в своей гнусности и безнаказанности?! Решила, что я у неё в наманикюренном кулаке — готов к употреблению, осталось только лимончиком сбрызнуть, как свежую устрицу?
Стало душно. Кровь прилила к моим щекам, не удивлюсь, если я покрылся при этом багровыми пятнами. Я прокашлялся в кулак и спросил строго:
— Так, ясно. Об этом знаешь ты, юрист Наталья… Кто ещё?
Валентина переступила с ноги на ногу. Несмотря на интимную полутьму ресторанного чрева было видно, как моя помощница побледнела.
— Весь офис.
Меня бросило в жар.
— А Марианна? — прорычал я.
Валентина робко кивнула. Я навис над помощницей, готовый её придушить:
— И какого чёрта, верная моя помощница, ты разболтала это всему офису?! Что это за вид подрывной деятельности?! Тебе работать в компании надоело?!
Она громко сглотнула.
— Это не я. Наш разговор с Натальей услышала Юля Горобец из маркетинга, а может ещё кто-то у кофе-машины… и Мари, она как раз рядом была…
Я выругался трёхэтажно и стукнул кулаком со всей дури в стену. Венецианская штукатурка пошла трещинами. Валентина вжала голову в плечи.
Паззл сложился! Марианна, моя Стрекоза, решила, что я решил, как последний трус, пойти на уступки и воссоединиться с бывшей женой! И она до сих пор так считает!
Выдыхая из себя то ли огонь, то ли пар, я зашагал вокруг Валентины, судорожно думая, что делать. Ждать, пока топы упьются и разбегутся по кроваткам, не было никаких сил. Но ведь я обязан, чёрт побери! И второй раз за сегодняшний день у меня возникло дикое раздражение по поводу моей работы и больших боссов. Мне сорок, я инвестор трёх компаний и бизнесмен, сколько можно прогибаться?! Захотелось свободы, не мнимой, пусть даже с корпоративными самолётами, а чего-то пошире, но… Спокойствие, только спокойствие!
Положение обязывает: король Лев, как меня называют подчинённые, и лучший управляющий северо-азиатского региона не должен вести себя, как взбалмошный мальчишка. Я просто права такого не имею!
