Тот вошел, с порога бегло, но внимательно оглядел полковника и деловито направился к нему.
Павел поднялся навстречу, пристально всматриваясь в лицо, которое было ему хорошо знакомым, несмотря на сильное влияние возраста. И широкие скулы, и мощный, грубый подбородок, и мясистый нос, и толстые, плотно сжатые губы – всё это он уже видел когда-то и не один раз.
– Чтоб меня черти взяли, Иван Павлович! Какими судьбами? – с искренней радостью на лице Гронин вышел из-за стола.
Адъютант в чине капитана остался стоять в сторонке, с интересом наблюдая за происходящим. Когда-то очень давно Логинов долгое время курировал группу Гронина, и у них сложились очень хорошие, можно даже сказать, теплые отношения, и сейчас оба действительно были рады встрече.
– Я тоже рад тебя видеть, Паша, – в выцветших глазах Логинова светился огонек искренности. – Очень рад.
Он протянул руку идущему навстречу Гронину, но тот не только пожал её, но и по-дружески обнял старого знакомого. Затем отошел на шаг и снова посмотрел на пожилого генерала.
– Как выжили, Иван Павлович? Как оказались в «Булате»?
Паша указал рукой на стулья. И генерал, и его адъютант сели.
– Долгая история. В основном повезло, – отмахнулся Логинов. – Лучше ты расскажи свою.
Гронин коротко рассказал, как они прятались в бункере, как выбрались, и как долго потом расковыривали собственными руками сделанный завал.
– Мда. Но если кто-то и мог дать миру восемь лет форы, а потом за год догнать его, так это ты, Паша, – отметил Логинов. – Когда Иволгин проболтался, что ты был у него, я чуть рот не раскрыл от удивления. А потом он заявил, что не хочет брать тебя к себе, и я подумал – вот старый пердун, кого ж ещё принимать-то, если не таких орлов, как Гронин? Пришлось брать дело в свои руки, но не так уж быстро оно у нас идет.
Это была интересная информация. До этого момента Павел был уверен, что главная причина, почему их приняли – их контакт с «Чаяном». И в принципе, он все ещё не видел повода сомневаться в своих допущениях. Потому, услышав слова Логинова, Гронин первым делом задумался над тем, как именно мыслит старый лис, сидящий перед ним: допускает ли он, что Павел ему не поверит, или уверен в своей убедительности?
«Что ж, сыграем», – решил Гронин.
– Так за то, что нас приняли, я должен благодарить вас?
– Себя в первую очередь, – возразил Логинов, и добавил. – Нельзя разбрасываться такими людьми. Эх, жаль что в нужное время мы этого не понимали. Столько толковых ребят тогда порасходилось…
Наступила непродолжительная пауза. О чем думал генерал можно было лишь догадываться, а вот Гронин размышлял о том, насколько хорош остается Логинов в оперативных играх в его-то годах. Определенно не стоит недооценивать его, и определенно не за тем он здесь, чтобы пожать Павлу руку и посмотреть на старого знакомого.
Прервал паузу сам же Логинов.
– Эх, старый я пень, так рад был тебя видеть, что забыл, зачем приехал, – пожурил он сам себя.
– Ну, так рассказывайте. Я, если честно, тоже разволновался. Даже забыл устроить угощение…
– Нет-нет, ничего не надо, – замахал руками Логинов. – Нет у меня времени. К сожалению. Ещё и архаровцы мои ждут перед тоннелем – твои пропустили только мою машину. Представляешь, заявили, что будут из гранатометов по нам стрелять, если мои парни на БТР-ах попытаются заехать в тоннель. Ты там разберись.
– Разберусь, товарищ генерал. Обязательно, – с небольшой досадой ответил Павел.
– Хорошо, – продолжив, Логинов показал, что верно расценил причину этой досады. – Слушай, ты не расстраивайся, что я не могу остаться. Мы ещё встретимся попозжей и тогда обязательно посидим, как полагается.
– Я всё понимаю. Буду ждать с нетерпением.
Генерал снова выдержал паузу, собираясь с мыслями. Взгляд старика часто отрывался от Павла и блуждал по его спартанскому кабинету.
– Дело ведь вот какое, – начал он. – Я поручился за тебя и взял под свою ответственность и кураторство, так что территориально ты, конечно, относишься к Иволгину, но реально отчитываться будешь только передо мной. Старый дуралей, видать, боится, что ты его подсидишь.
Гронин криво усмехнулся. Кто о чём… Он был уже более менее осведомлен о ситуации в иерархии «Булата» и сложностях их командной цепочки. И меньше всего сейчас ему хотелось влезать в эту гнилую систему старого образца, а Логинов позволил ему стать условно автономным. Это уже само по себе стоило отдельной благодарности, и Павел понимал, что генерал вряд ли поступил так из-за прихоти или доброты.
– Звание твоё тоже сохраняется, всё-таки, как ни крути, а народу у тебя как раз на полноценный полк.
Генерал выдержал паузу, наблюдая за реакцией Гронина. Тот ограничился сухим кивком.
– Но, к сожалению, времена настали паскудные, и для радости мало поводов, – продолжил Логинов. – Кстати, меня вон в коридоре чуть не сбил какой-то нервный офицерик из гильдии – видать, ты ему не пришёлся по душе. Чего он хотел?
Паша коротко, скрыв некоторые детали, рассказал о сути разговора с посланником Леонелли.
– И ты отказался? Ого. Стальные у тебя яйца, скажу я тебе, – восхитился Логинов. – Хотя я это всегда знал. Но ты это, смотри, будь внимателен – гильдия отказов не любит, а Леонелли вообще говнюк редкостный. Может и напакостить в ответ. Если что – сразу мне говори.
– Знаю, Иван Павлович. Не впервые с ним имею дело. Но за совет спасибо. А что за времена-то настали? Расскажете?
Логинов вздохнул. Много всего крутилось в его старой, но ещё совсем не глупой и далёкой от маразма голове. Он занимал одно из центральных мест в иерархии «Булата», и потому знал очень многое. Но Паше сейчас не нужно было этого знать, если вообще нужно будет хоть когда-то.
– Что ты знаешь о современной политике? Об основных игроках? – спросил генерал вместо ответа.
Гронин, подумав, коротко рассказал обо всех, кого знал, даже о «Рассвете» и по выражению лица и похвальной реакции Логинова понял, что удивил старого генерала.
– Ну, что тут скажешь, – восхищенно покачал головой старик. – Где же ты, Паша, был десять лет назад? Дорогой ты мой, как бы всё было сейчас, будь ты тогда с нами.
Гронин промолчал. Нет смысла рассуждать о подобном.
– Из всех ты только «Свободу» не назвал, – продолжил генерал. – Но оно и не странно – они далеко на севере и в Сибири. Нефть там качают вместе с торговцами. Но то тема для другого разговора.
– Ясно. А про монахов что можете сказать?
Логинов вздохнул, глядя в стол.
– Много чего. Собственно, про них я и пришёл поговорить. Хреновые это сукины дети. И опасные, как ядовитая змея. И беда в том, что собрались они устроить большую заварушку.
– Насколько большую?
