– Какого хрена ты здесь делаешь?! – первым отошёл от удивления Толя Черенко и подошёл к ним.
Косарь не спешил отвечать, демонстративно игнорируя Толю. Вместо ответа он неторопливым, вальяжным движением достал из кармашка на разгрузке сигарету, закурил, обвёл окружающих лукавым взглядом, сопровождаемым лёгкой улыбкой, и удовлетворённо хмыкнул.
– Та-ак, похоже, мне не рады, – протянул он.
– Вот тут ты, курвин сын, не ошибся, – Черенко, не скрывая недовольства, подошёл ближе.
Андрей, с подозрением наблюдая за этой сценой, не забывал осматриваться, ожидая, когда появятся и другие люди Косаря. Странно, конечно, что Косарь не покинул Вольный вместе с Монье, но, может, она дала ему задание поймать Андрея, и поэтому он здесь?
Помимо таких мыслей, Андрей также отметил, что от Толи в сторону Косаря исходит слишком уж много агрессии и озадачился этим фактом. Ему пока никто не рассказывал, что произошло после того, как Лёша с Толей ушли и до того, как сам он выбрался из лаборатории или что оно там такое.
А произошло вот что.
* * *
Ещё поднимаясь наверх, Лёша понял, что, возможно, Андрей совершил ошибку не только в том, что остался один на один с блондинкой, но и в том, что разделил группу и отправил их двоих в лапы к её людям. Возможно, Андрей рассчитывал, что наверху у них при любых обстоятельствах будет больше шансов выжить. А, может, надеялся на хорошие отношения, которые установились у них с Косарём, но если так, то зря – наёмник был непредсказуем и вряд ли можно уверенно предугадывать его действия. Лёша редко ошибался, но он не был роботом, поэтому иногда проколы случались и у него.
Когда двери лифта открылись, Лёша с Толей увидели дюжину стволов, направленных на них. Их прошлые трюки явно были учтены, поэтому сейчас ничего сделать было нельзя, разве что ретироваться обратно в лифт, но это Косарь, командовавший этим импровизированным «комитетом по торжественным встречам», предвидел.
– Быстро вышли из лифта или мы откроем огонь! – громко и без намёка на дружелюбие предупредил он. – Считаю до трёх! Один… два…
«Анархисты» в достаточной мере знали Косаря, чтобы понимать, что проверять блефует он или нет – крайне опасно для жизни. А считал он намеренно очень быстро.
– Выходим, – сообщил Лёша напарнику и покинул кабину.
Черенко последовал за ним. Двери лифта пока оставались открытыми и давали призрачную надежду, что «анархисты» смогут попытаться скрыться за ними в случае чего, но через пять секунд они с шумом захлопнулись, похоронив эту надежду.
– Вижу, что граната ещё при тебе… Всё оружие, кроме неё – на землю и оттолкнуть от себя, потом руки за голову! – последовала новая команда.
«Анархисты» выполнили и её. Косарь зачем-то вышел немного вперёд – то ли для того, чтобы его лучше слышали, то ли, чтобы покрасоваться.
– Сейчас вам скуют руки, – предупредил он. – Если вы хоть на сантиметр шевельнёте ими до того, как это сделают – умрёте.
– Какого хера, Косарь? – разгорячённо заговорил Толя. – Мы же на одной стороне.
– Нет никаких сторон. Есть приказы. Дважды я не предупреждаю.
Двое его бойцов отделились от группы и, не прекращая целиться в стоящих на коленях мужчин, медленно приблизились и зашли им за спины. Косарь и остальные бойцы ни на мгновение не спускали с них глаз, пока не услышали хруст пластиковых наручников, а граната в руке Алексея не оказалась в руках бойца Косаря. Только после этого они немного расслабились.
– Хорошие мальчики.
Не ясно было, кого именно Косарь похвалил.
Его бойцы, сковав «анархистов», поснимали с них гранаты и всё, представлявшее угрозу, что смогли найти. Косарь тем временем подошёл ближе и присел перед пленниками на корточки. Покрытый камуфляжной раскраской АК-12 болтался у него на плече, и когда он присел, то ствол автомата будто ненароком уперся в колено Толи Черенко.
Косарь, слегка прищурив глаза, внимательным и безжалостным взглядом рассматривал людей, которые ещё не так давно спасли его жизнь. Давно небритая щетина на его лице вблизи выглядела неряшливо и некрасиво, впрочем, как и на лицах пленных.
– Где она? – спросил он, явно имея в виду Монье.
– Внизу. С Романовым.
Ответ Корнеева был краток. Он собирался пока что этим ограничиться, но в разговор влез Толя и сразу испортил весь его план.
– Когда он увидит всё это – вам и ей жопа, – угрожающе заявил Черенко. – Так что освободи нас и побыстрее.
Косарь слушал его, не перебивая, но с таким выражением лица, будто умилялся ребёнку, который впервые сказал слово «мама». Затем, когда Толя закончил, он снова повернулся к Корнееву и выражение его лица вновь сменилось на сосредоточенное, с лёгким налётом самоуверенности.
– Почему вы их там оставили?
– Скоро взрыв. Романов прогнал нас, а сам остался охранять Монье.
Косарь немного склонил голову набок и чуть больше прищурил правый глаз, что, вероятно, означало недоверие.
– Настоящий рыцарь, – саркастично отметил он и поднялся, глядя на пленных сверху вниз. – Там недолго ждать. Если она не появится до взрыва…
Он не стал заканчивать фразу, но всем и так было понятно, что он хотел сказать.
– Косарь, курва мать, нахрена? Ты вообще уже озверел? – снова не выдержал Толя.
Косарь, начавший уже, было, уходить, остановился и снова повернулся к ним.
– Вы влезли сюда без разрешения. Только за это Монье может приказать пристрелить вас. Вы ведь знали это…
– Помоги нам? Мы же ничего такого не сделали? – перебил его Толя.
Наёмник вздохнул и отвернулся, бегло окинул взглядом своих бойцов и снова посмотрел на пленных.
– Не серчайте, братишки, но не могу. Я тут мало что решаю. Вы сами пришли сюда, так что без обид.
Сказав это, он ушёл, а Толя яростно заскрипел зубами. Через полминуты их подняли на ноги, вывели из ангара и поставили на колени у стены соседнего здания, приставив для охраны двоих бойцов. Корнеев молча ждал, глядя в землю, а Толя всё не унимался и донимал охранников вопросами, на которые те, впрочем, не отвечали. Так они и простояли некоторое время, пока не ощутили, как содрогнулась под ногами земля. Они не видели источников, но заметили, как через непродолжительное время из нескольких мест вокруг них вверх потянулся чёрный дым.
Ни Романова, ни Монье они пока так и не увидели.
– Стоп, я не понял, курва мать, а где Андрей?!
Вопрос Толи был очевиден, но некому было на него ответить. Настоящие же проблемы начались, когда откуда-то, словно чёрт из табакерки, выскочила Монье. Она, прихрамывая и держась за ободранное до мяса плечо, вышла из-за угла здания под ободряющие возгласы своих бойцов. Вся в крови, грязи и в саже, злая, как оса, увидев «анархистов», она немедленно изрекла короткий приказ.
