Лихие ребята на боевых машинах и паре БТР-ов с поддержкой взвода бойцов приехали к месту стоянки «Анархистов» и разоружили их под прицелами крупнокалиберных пулемётов, затем арестовали Ростовцева и куда-то забрали, а остальных загнали в ветхий барак, расположенный неподалёку. Единственными, кто не упал духом в этой непростой ситуации, оказались Лёша и Косарь, да ещё, наверное, Толя, но они не спешили ничего предпринимать, а ограничились наблюдением за противником, окружившим их расположение. Впрочем, что вообще они могли сделать без оружия и под бдительным надзором?
Так в напряжённом ожидании прошло почти полдня. Андрей очень не хотел, чтобы из-за него пострадали те, кто ни в чём не виноват и, опасаясь за жизнь и здоровье Ростовцева, дважды порывался выйти к окружившим их солдатам и сдаться, но Игорь с Толей Черенко сначала отговаривали его, а затем один нытьём, а другой силой удерживали командира от такого безрассудства. Андрей злился, ругался, но справиться с Толей не мог. Наконец, безопасники вернули лейтенанта-бедолагу, правда, со следами легкого «мордобития», но извинились и пообещали в течение суток посадить «анархистов» на поезд, как минимум до Луганска. А вскоре гильдейские снабженцы подвезли и запрашиваемый провиант.
Такая резкая и кардинальная смена настроений настораживала.
– Рассказывай, – попросил Ростовцева Андрей, когда безопасники удалились.
– Тебя искали. Не верили, что ты мёртв, – коротко ответил танкист.
– Чёрт… Но как тогда…
Андрей в задумчивости почесал слипшиеся, немытые волосы.
– Я им ничего не сказал, – догадался о сути невысказанного вопроса Ростовцев. – Но всё это выглядит очень подозрительно. Сначала они только спрашивали, потом били, потом угрожали пытками, а потом раз и: ты свободен, братишка. Хрень какая-то…
Да, это было самое удачное объяснение – хрень какая-то. И пока что оно было единственным. Конечно, после произошедшего ехать куда-то по протекции этих «товарищей» из службы безопасности было опасно, но отказаться – ещё опаснее. Кто знает, что они выкинут, если попытаться их переиграть? Андрей слишком хорошо знал возможности торговцев, чтобы не питать иллюзий на счёт своих перспектив в таких «играх». Если бы он был им так сильно нужен, если бы они хотели его поймать, то с лёгкостью бы нашли способ «разговорить» Ростовцева… А может, они ему всё-таки поверили? Или связались с кем-то из «Булата» или даже с Грониным, и те как-то повлияли… Чёрт, где же правильный ответ?
Андрей в компании Корнеева и Игоря ещё долго сушил себе голову над этой задачей, но однозначного ответа не нашёл. Впрочем, Корнеев сказал очень дельную вещь:
– Если бы они захотели, то просто потянули бы на допрос нас всех. У них там наверняка есть соответствующие специалисты – они выделили бы самых психологически слабых из нас, быстро сломали их и всё узнали. Отсюда вывод: или они дураки, или ты им больше не нужен.
– А может быть такое, что кто-то им приказал нас отпустить? – неуверенно спросил Игорь.
Вместо ответа Лёша ограничился лишь невозмутимым взглядом. Игорь немного смутился, но продолжил.
– Они про Луганск говорили… Может, нас ТАМ будут допрашивать?
В этот раз Корнеев решил снизойти до ответа.
– Сейчас весь отряд был у них под контролем. Глупо таким образом предупреждать Андрея о риске и отпускать. Подобные ошибки свойственны дурачкам, вроде Олега Гронина, но для контрразведки торговцев это уж чересчур топорная работа.
Оба Романовых не смогли сдержать улыбки, услышав такое сравнение.
Косарь, сидевший неподалеку и прислушивавшийся к разговору, прочистил горло, давая понять, что тоже хочет что-то сказать. Благодаря своему весёлому нраву он сумел быстро расположить к себе многих бойцов подразделения, но пока остерегался влезать в какие-то важные разговоры. Впрочем, до этого действительно серьёзных разговоров и не было.
– Хочешь что-то сказать? – обратился к нему Андрей.
– Да так, просто из личного опыта. Лёха дело говорит – гильдейские безопасники настоящие профи. Я наслышан о них, а с парочкой даже приходилось иметь дело – там лохов не держат.
Даже если бы Косарь не сказал этого, Игорь и сам не собирался дальше настаивать на своей версии. В любом случае на этом обсуждение сложившейся ситуации прекратилось.
На следующий день «Анархисты» и их товарищи оказались в поезде. Им выделили два ободранных товарных вагона, в которых раньше, судя по вони, перевозили то ли скот, то ли раненых, а возможно, что и тех, и других одновременно. Кроме ароматов вагон обладал и другими «приятными» качествами: он постоянно скрипел, приоткрытая дверь постукивала, сцепка между вагонами то и дело гулко лязгала, а порой и вовсе издавала какой-то инфернальный грохот. Многие надеялись нормально отоспаться во время поездки, но уснуть в таких условиях могли лишь люди со стальными нервами, например, Воробьёв. Хотя нет, он тоже не мог.
В таких случаях на помощь приходили разговоры. Но в вагоне, где ехал Андрей, разговаривали мало. В основном потому, что здесь собрались такие титаны болтовни, как Корнеев, Руми, Воробьёв и прочие чрезвычайно «общительные» люди. Впрочем, такая ситуация была на руку Андрею, который не горел желанием с кем-то разговаривать и, закрыв глаза, сидел неподалёку от двери, где воздух был немного свежее. С другого края двери тихо переговаривались несколько танкистов Ростовцева. Говорили в основном о последних событиях и немного о том, как радостно, наконец, будет снова вернуться домой.
Во втором вагоне атмосфера была куда веселее. Здесь разговоры шли об оружии, пьянстве, драках, пьяных драках, пьяных вооружённых драках и, конечно же, о женщинах. Ну и о драках ещё немного. Первой скрипкой выступал, разумеется, Косарь. То и дело звучали анекдоты и раздавались взрывы хохота. В какой-то момент Кот, которому Косарь пришёлся очень по душе за свой весёлый нрав, решил задать тому вопрос, который многих интересовал уже давно.
– Слушай, Косарь, а как тебя звать? – громко спросил он.
– В смысле? – покосился на него Косарь. – Так и звать.
– Не-е, я не про позывной, а про настоящее имя.
Косарь немного отвернул лицо, чуточку прищурил один глаз и покосился на Кота.
– Косарь я, – будто напоминая, сказал наёмник.
Но Кот не собирался так легко отступать.
– Да ладно тебе? Мы же теперь не чужие люди. Что, западло назвать своё имя?
– Вот пристал… Нет у меня другого имени, – коротко вздохнув, быстро проговорил Косарь.
– Да как это нет? Что, мама в детстве так назвала? – не отставал Кот.
– Ну, реально. Просто в нашей бригаде имена были не в моде – вместо них у каждого был уникальный позывной. Мой был – Косарь. А настоящее имя я уж девять лет, как позабыл. Оно вылетело в трубу вместе со старым миром.
Кроме них в вагоне в этот момент больше никто не разговаривал. Всем стало интересно послушать ответы наёмника.
