Это было совсем не по плану. Романов помнил указание Гронина провести всё в чётко очерченном временном диапазоне, и он не намерен был его срывать. Негодование и злость зажгли Андрея, словно спичку, но он слишком много времени уделял своим эмоциям, изучил их, и научился с ними бороться. Лёша и Макс всегда говорили, что профессионал в любой ситуации должен сохранять хладнокровие, иначе он превратится в обычного специалиста.
– На конверте есть подпись и печать полковника. Я не мог их подделать. Поэтому немедленно вскрывайте его, иначе поедете общаться со службой безопасности, – сдерживая эмоции, проговорил Андрей.
«Анархисты» рассредоточились по блокпосту так, чтобы контролировать всех шестерых бойцов. Солдаты сержанта стояли с бледными лицами, но нельзя было уверенно сказать из-за чего они побледнели – из-за поведения командира или из-за того, что понимали, почему он так себя ведёт.
Бойцы «Анархистов» пока не вели себя агрессивно или вызывающе, не поднимали оружия и тем более не целились в солдат блокпоста, но чувствовалось, что они готовы к любому развитию событий. Про спецотряд Романова в «Убежище» ходило много слухов, страшно бесящих Олега Гронина, но их высокая подготовка и опыт к слухам не относились – все знали, что это правда. Это тоже наносило серьёзный урон боевому духу и уверенности бойцов старшего сержанта.
Сержант несколько секунд с сомнением смотрел на Андрея, но затем согласился.
– Ладно, – кивнул он и вскрыл конверт.
Он делал всё медленно и осторожно, будто боялся повредить лист с приказом. Очень неторопливо сержант достал его, расправил листок и принялся внимательно читать, то и дело переводя взгляд с листка на Андрея и обратно. Вряд ли там было так много слов, чтобы всматриваться в документ целую минуту, потому на этот раз Андрей окончательно убедился, что сержант намеренно тянет время.
Что ж, у «анархистов» имелся план действий на этот счёт. Андрей ощутил, как в кровь выбрасывается новая порция адреналина. Он уже интуитивно ощущал, что придётся делать.
– Ну?! – нетерпеливо спросил он, когда сержант, закончив читать, опустил руку с листком, медленно повернулся к своим бойцам, сделал к ним два небольших шага и молча топтался на месте.
Сержант повернулся обратно к Андрею, бросил на него короткий взгляд и отвёл глаза в сторону. Для Романова это послужило сигналом, что сержант пытается придумать, как ещё потянуть время. В этот момент прозвучал новый сигнал, который означал только одно: вы возитесь слишком долго. Прозвучал он со стороны базы и это были звуки выстрелов.
Расстояние до сержанта составляло метра три. Теоретически, можно было бы попытаться обезоружить его силой, но сержант почти не уступал в телосложении Толе Черенко, а Толю Андрей ещё ни разу не смог одолеть в схватке, хотя пытался уже раз пять. К тому же этот метод даже при успехе займёт слишком много времени, и кто знает, чем обернётся его потеря. Нужен был вариант, который чётко покажет солдатам на блокпосте, что им лучше ничего не предпринимать, а «анархистам» – что нужно делать.
Решение, которое за долю секунды выбрал Андрей, ошарашило всех без исключения, а чуть позже – даже его самого.
Он в мгновение ока выхватил пистолет из нагрудной кобуры и дважды выстрелил в старшего сержанта. После демонстрации этого метода Лёшей в Вольном, Андрей уделил овладению им слишком много времени, чтобы у командира блокпоста был хотя бы минимальный шанс среагировать. Тот вскрикнул и повалился на землю – первая пуля попала ему в бронежилет, а вторая в правое плечо. Кроме сержанта вскрикнул кто-то ещё, но Андрей не обратил на это никакого внимания.
– Всем сложить оружие! – прорычал Андрей, без раздумий направляя пистолет на ближайшего к нему солдата.
Сержант только-только успел повалиться на землю, а «анархисты» уже взяли на прицел всех солдат блокпоста. Со всех сторон послышалось: «поднять руки!», «на колени!». Если у солдат и была какая-то воля к сопротивлению, то сейчас они оказались настолько поражены и подавлены случившимся, что просто не могли его оказать. Дезорганизованные, потерянные, они один за другим сложили оружие и легли на землю, сложив руки за головой, как от них требовали.
Андрей уже стоял над стонущим сержантом, целясь в него из пистолета. Бегло осмотревшись, он увидел, что на выходе из тоннеля на земле лежат ещё пятеро бойцов внешнего блокпоста, а возле них стояли готовые к любым неожиданностям Бодяга и Шелковский.
Аня с круглыми от страха глазами стояла, прислонившись спиной к микроавтобусу, и не сводила взгляда с Андрея. Пистолет она, слава богу, держала опущенным, хоть и вцепилась в рукоять обеими руками, будто боялась, что он может выскользнуть. Отовсюду слышался треск пластиковых наручников, затягивающихся на запястьях бывших охранников блокпоста.
– Катя! – позвал Андрей, убедившись, что всё теперь идёт как надо.
Хорошо понимая, что нужно делать, Катя подбежала к раненому сержанту, вынула у него из кобуры «ПМ» и, не обращая никакого внимания на его ранение, крики и ругательства, стянула его запястья за спиной наручниками. Только после этого она приступила к осмотру раны. Со стороны базы продолжалась стрельба. На этот раз более интенсивная, но всё ещё не тянущая на полноценный бой.
– Косарь! Если вы закончили – действуем по плану! – Андрей отдал этот приказ и взялся за рацию. – Корень, это Анархия, приём.
– Корень на связи.
Спокойный, как всегда уверенный голос Корнеева, прибавлял уверенности и самому Андрею.
– У нас порядок. Приём, – сообщил Андрей.
– Понял тебя. Конец.
Пока они разговаривали, Андрей визуально контролировал происходящее. Бодяга и Шелковский криками подгоняли, по сути, уже пленников к небольшому кирпичному зданию КПП, туда же заводили солдат внутреннего блокпоста Кот и дядя Ваня. Игорь, Карданов и Воробьёв помогали Косарю спешно оборудовать позиции для обороны, в том числе развернуть и подготовить к стрельбе установленный здесь пулемёт НСВТ. Катя перевязывала тихо матерящегося сержанта. Не хватало только Руми, но она вряд ли пилила где-то ногти – скорее всего, была занята выбором или обустройством скрытой позиции. На мгновение у Андрея проскользнула мысль, что сержанта можно было бы обезвредить как-то иначе, не калеча, но быстро исчезла – приказ и безопасность его бойцов превыше всего.
Когда Лёша отключился, Андрей, наконец, позволил себе взглянуть в сторону Ани. Та по-прежнему стояла у микроавтобуса и ошарашено следила за происходящим.
– Ты в норме? – немного резковато спросил Андрей, быстро подойдя к ней.
Она перевела на него взгляд, но не отвечала.
– Аня! Ты в норме?! – ему пришлось повысить голос.
– Д-да, – она закивала, но глаза оставались такими же ошалелыми.
– Уйди в тыл, поближе к тоннелю, – Андрей указал направление рукой. – Если здесь начнётся бой – беги на ту сторону, к Корнееву. Поняла?
Девушка замерла, ничего не отвечая. Что бы ни чувствовал к ней Андрей, сейчас это было очень маловажным.
