Человеком на поляне был Воробьёв, который сам вызвался на это дело. Имелся риск, что украинцы придут отнюдь не для разговоров и могут немедленно открыть огонь, и среди всех единственным, кто быстро согласился добровольно взять на себя этот риск, оказался Сергей.
Теперь он некоторое время лениво стоял у самой кромки поляны, а потом так же лениво ушёл с неё, оставив наблюдавших за ним украинцев в некотором недоумении. Это недоумение значительно усилилось, когда трое их товарищей, которые пошли в обход поляны с целью разведки или даже захвата этого «парламентёра», не вернулись и не подали никаких сигналов ни через три, ни через пять, ни через десять минут.
Вся эта троица в данный момент понуро сидела напротив Лёши, Андрея, Кота и Бодяги, безоружная и связанная. Рацию, до этого висевшую на плече у одного из них, теперь с задумчивым видом крутил в руках Андрей. Он с интересом поглядывал на троицу, среди которой затесался и уже знакомый им Иван.
– Ну и зачем ты так, Ваня? – с укором обратился к украинцу Бодяга. – Мы ведь ничем тебя не обидели.
Иван молчал. Не дождавшись ответа, Бодяга переключился на Андрея.
– Ну что, командир, будешь вызывать?
– Да, думаю, пора, а то сейчас ещё кого-то пришлют.
Рация в руках Андрея была самой обычной цифровой – китайский «Baofeng», коих в прошлом наклепали многие тысячи, если не миллионы. Частота, понятное дело, уже была настроена, так что Андрею оставалось лишь нажать на кнопку, что он и сделал.
– У меня ваши люди, но я не хочу кровопролития. Как на счёт переговоров? Приём, – уверенно сказал он.
Пауза длилась недолго, максимум секунд пять, а затем из рации полилась мелодичная украинская речь, сильно подпорченная агрессивным голосом говорящего. Мало что понявший Андрей бросил вопросительный взгляд на Лёшу.
– Непереводимый украинский фольклор, – невозмутимо пожал плечами Корнеев.
Ответ вызвал улыбки на лицах не только «анархистов», но и связанного Ивана. Остальные украинцы недовольно покосились на него. Андрей снова нажал кнопку на рации.
– Извиняюсь, но я не понимаю украинский. У вас есть кто-нибудь, кто готов к переговорам и разговаривает по-русски? Приём.
На этот раз пауза была продолжительнее, но ответ после неё – гораздо более спокойный, хотя говорил явно тот же человек. Видимо, большую часть гнева он излил в первой речи.
– У вас уже четверо наших хлопцев. Вы думаете, шо я вам ещё пришлю? – доверием там и не пахло. – Можем и по рации поговорить.
У говорящего был присущий многим украинцам акцент, но понять его не составляло никакого труда. Говорить по рации, конечно, замечательно, но для Андрея это было что-то наподобие переписки в чате – когда не видишь лица и глаз собеседника, и нет возможности пожать руки, то создаётся впечатление, что всё это не серьёзно.
– Ну-у… Давайте рассмотрим ваши условия. Приём.
– Отпусти всех и приходи вместе с ними, если тебе нужен разговор.
Услышав это, Андрей невольно нахмурился, но лишь на мгновение.
– Это не серьёзно. Давайте так – в знак наших добрых намерений я отпущу двоих ваших. Их выведет на поляну наш переговорщик. Когда они доберутся до вас – отправьте для разговора кого-то с вашей стороны. Как вам идея? Приём.
Молчание длилось дольше, чем ранее. Вероятно, на той стороне обсуждали варианты. Ни одна из сторон не доверяла друг другу, и это очень сильно усложняло ситуацию, но иначе было никак. «Анархисты» остро нуждались в помощи и не могли ни просто уйти, ни, тем более, воевать с большим отрядом на его же территории.
– Добро. Но если шось выкинете – гайки вам.
– Договорились, – улыбнувшись, ответил Андрей и переключился на Ивана. – Ну что, выбирай с кем пойдешь к своим. Кот, развяжи его.
Пока Кот возился с веревкой, Андрей продолжал.
– Передай там, что я не хочу стрельбы и жертв. У нас общий враг и я предпочту пожать вам руки и разойтись каждый своей дорогой, чем убивать друг друга. Мне нужна лишь небольшая помощь.
Иван слушал его внимательно, но толика недоверия в его взгляде определённо присутствовала. Интересно – почему? «Анархисты» ведь ничего плохого ни ему, ни его товарищам не сделали. Почему же он так сомневается? Неужели всё дело в том, что они – русские? Если так, то почему украинцы так к ним относятся? Андрей сделал себе мысленную пометку расспросить об этом кого-нибудь, кто может разбираться в вопросе.
Тем временем Корнеев знаком показал Андрею, что удаляется к остальным бойцам. Романов утвердительно кивнул и тот исчез в зарослях. Иван уже возился с верёвкой одного из своих товарищей и вскоре оба они, потирая руки, стояли напротив Андрея, с сожалением поглядывая на оставшегося связанным украинца.
Дав Коту указания на счёт пленника, Андрей жестом показал Бодяге и остальным украинцам, чтобы шли за ним. До поляны было недалеко, и вскоре парочка уже шла по ней в сторону своих под пристальными взглядами Андрея и Бодяги, а невозмутимый Воробьёв с флегматичным видом занял своё место. Иван и его товарищ дошли до края поляны и скрылись в зарослях, но представитель от украинцев так и не появился. Прождав несколько минут, Андрей достал рацию, собираясь нажать кнопку вызова, но к нему обратились раньше.
– Ваш парламентёр под прицелом нашего снайпера, – угрожающе сказал голос. – Отпустить наших и валить куда хочете.
Бодяга выругался, а Андрей опустил лицо и приложил ко лбу свободную руку. Это было совсем не то, на что он рассчитывал. Половина его плана только что с треском провалилась. Его противник не держит слово и угрожает, а значит, к нему ни в коем случае нельзя разворачиваться спиной. Похоже, придётся нападать.
Он поднёс руку с рацией к лицу, но нажимать «вызов» не спешил, обдумывая один не самый удачный план. Подумав, он вышел на связь.
– Не могу. Теперь не могу. Ты обманул меня – не выполнил собственные условия. Приём.
– Тогда мы убьём вашего бойца.
– И положите начало бойне, – парировал Андрей. – Послушай, поверь – мы не хотим драки. Всё, что нам нужно – выйти отсюда к своим и продолжить бить сектантов. Давай встретимся и обсудим это? Приём.
Респондент молчал.
– Мы вам не враги, приём, – добавил Андрей.
– Но и не друзья, – сразу же парировал украинец.
– Но что мешает нам ими стать?
– То, шо вы засланные! – последовал агрессивный ответ.
– Да не засланные мы! – в сердцах воскликнул Андрей. – Что ж ты такой упёртый!? Чего ты хочешь? Как тебе это доказать, а? Ну, неужели тебе проще воевать с нами, терять людей, друзей, но даже не попытаться выйти из этой ситуации по нормальному? Да какой ты, нахрен, после этого командир?
Пауза была очень длинной. Андрей успел остыть и даже пожалеть о своей горячности, но ответ показал, что она привела, наконец, хоть к какому-то эффекту.
