– Можно всё, – кивнув, наконец, согласился Макс, – но я думаю, что ты должен решить это сам.
«Что он такое говорит? Сам? Интересно, это как именно – пристрелить Буреева? Сломать ему руки или ноги? А затем всем, кто примет его сторону?», – пронеслось в голове у Андрея.
Он некоторое время ожидал, что Родионов продолжит, однако тот молчал.
– Но как? – ужав свои мысли до двух слов, огорчённо спросил Андрей.
Макс слегка выпятил нижнюю губу и на секунду вскинул брови.
– Подумай. Есть много вариантов. Но сразу тебе говорю, что ротация – это херовая затея.
– Хм… И почему же?
Макс несколько секунд внимательно и задумчиво смотрел на Андрея, размышляя над формой ответа.
– Послушай, если я это сделаю – он везде будет рассказывать, что ты слабак, что он вынудил тебя прийти к такому решению и трусливо добиться перевода. Твоему авторитету будет нанесён тяжелейший удар, понимаешь?
– Чёрт.
– Да. Дело вот какое. Дисциплина – основа организации, – Макс затянул свою старую, хорошо известную Андрею песню. – Нет организации – подразделению звездец. Судя по твоему рассказу этот Буреев – полный гондон, потому что херит всё, чему я и мои ребята учили его бойцов и его самого. Так что первое, что мне хочется сейчас сделать – пойти и порвать его на куски. Но если я так сделаю – все поймут, что это ты на него накапал, поэтому я дам тебе денёк-другой, чтобы ты попытался сам решить вопрос.
В ответ Андрей лишь тяжело вздохнул и опустил лицо. Он рассчитывал получить здесь помощь и поддержку, а в итоге остался при том, с чем пришёл. Некоторое время Макс задумчиво глядел на него, а потом его губы вдруг стали растягиваться в хитрой улыбке.
– Не хотел тебе ничего говорить… Хотел, чтобы был сюрприз, но всё же скажу – я привёз тебе приятный подарок, – он многозначительно подмигнул Андрею. – Если я правильно помню, как у вас в подразделении всё устроено, то считай, что я дал тебе козырь против Буреева. Вернее, вернул. Правда, козырь этот сейчас сильно помятый и не в самой лучшей форме, но само его присутствие это уже неплохо.
Андрей заинтересованно смотрел на Макса, ожидая продолжения. О ком он говорит?
– Иди-иди. Сам всё увидишь.
Попрощавшись с подполковником, заинтригованный Андрей поспешил в расположение взвода, строя догадки о чём мог говорить Родионов. И то, вернее тот, кого он там увидел, и правда оказался тем ещё сюрпризом. Окружённый бойцами на ящиках для патронов сидел… Толя Черенко собственной персоной и уже увлечённо травил какие-то байки.
Кто-то увидел приближающегося Андрея и обратил на это внимание Толи. Черенко с радостными восклицаниями спрыгнул с ящиков и, прихрамывая, ринулся к командиру, заключив парня в продолжительные, очень крепкие объятия, которые чуть не выдавили из Андрея весь дух.
– Как же я рад тебя видеть, – с трудом выдавил Андрей.
Он вовсю старался сдержать слёзы, выступавшие то ли от радости, то ли от боли из-за «тисков» Черенко.
– Да, командир, я тоже.
Черенко, наконец, выпустил Андрея из тисков и отступил, внимательно его разглядывая и качая головой. Впрочем, видок у обоих был тот ещё.
– Теперь рассказывай, – потребовал Андрей. – Всё по порядку.
Толя вернулся к ящикам и принялся рассказывать свою историю. Повествование заняло примерно час и местами было весьма захватывающим, но о некоторых вещах Толя умолчал. Затем наступило обеденное время и бойцы направились обедать, а Андрея Толя придержал. Присутствовавший здесь Корнеев тоже было направился в сторону полевой кухни, но Черенко будто бы нехотя попросил задержаться и его.
Андрей сразу догадался, что здесь что-то неладно. Если бы Толя попросил остаться только его одного, то это ещё куда ни шло, но если он обратился и к Корнееву, которого не очень любил, то, видимо, дело серьёзное.
– Есть ещё кое-что, мужики, – глядя в землю и поглаживая нос, тихо сказал Толя.
Лёша с Андреем уставились на Черенко в ожидании продолжения, но тот молчал, потирая то переносицу, то лоб, и не поднимал глаз.
– Ну? – нетерпеливо спросил Андрей.
– Я… короче, я кое с чем столкнулся…
Черенко с усилием разгладил ладонью лоб, явно не зная, как правильно продолжить разговор. Матвей-то его сразу понял, потому что украинцы и сами столкнулись с такой же проблемой, видели почти то же самое, но вот свои… Эти «свои» теперь вопросительно глядели на него, требуя продолжения.
– Короче, я там такое видел, что даже не знаю, как это описать… – мялся Толя. – Кое-что очень опасное и… непонятное.
– Дай угадаю – ты о роботах? – абсолютно ровным, будничным тоном уточнил Лёша.
Черенко моментально, словно током ударенный, впился удивлённым и одновременно испуганным взглядом в глаза Корнеева. Причём не только из-за того, что Лёша угадал, но и из-за его равнодушного тона. Ну как, как можно говорить о подобном так спокойно?
– Откуда… как ты догадался?
Андрей перехватил инициативу и рассказал Толе всё, что им удалось узнать от дяди Вани. Черенко сосредоточенно выслушал его, а потом рассказал подробно о том, что видел сам, и в этот раз добавил про разгром партизанского отряда, о котором узнал от Матвея.
– О-о, – протянул Андрей и повернулся к Лёше. – Это же точь-в-точь как то, что рассказывал ты.
– Да, сомнений больше нет – это одни и те же ребята, – согласился Корнеев. – Это они обстреляли тогда нас вместе с людьми Косаря.
– Не понял? Чего?! – вскинулся Толя. – Так вы что-то знали и скрыли от меня?
– Не кипятись, – попытался успокоить его Андрей. – Ничего мы не знали. Сейчас всё расскажу.
И он подробно рассказал обо всех частях пазла, которые им удалось собрать на данный момент. Толя слушал не перебивая, лишь изредка хмыкая да кивая.
– Да-а, дела-а, – задумчиво протянул он, когда Андрей закончил рассказ. – Родионов что об этом думает?
– Никто пока не знает.
Черенко явно удивился, потому что его голова забавно дрогнула и подалась немного назад.
– В смысле никто не знает? Почему?
– Потому что паника начнётся, – сразу же вставил Лёша. – Что мы можем сказать? Что можем доказать? У нас есть только домыслы и что-то, что мы якобы видели. Нам попросту не поверят.
– Ещё и посмеются, – добавил Андрей.
Некоторое время Черенко, кривя губы, сосредоточенно смотрел на Лёшу, затем отвёл взгляд и выдал короткое:
– Ну и хрень…
– Именно, – кивнул Андрей. – К тому же мне в принципе нельзя сейчас выступать перед людьми с голословными заявлениями. Мой авторитет и так расшатан.
На Андрея снова был направлен длинный, озадаченный взгляд.
– Не понял? Что это значит?
