Что дальше? Так, так, так… Поесть бы. Ведь остальные действия будут зависеть от результатов допроса воровки.
Я выдернула три цветка из букетика, растёрла их между пальцами. Сок цветов остался на руках, и я провела ими по шее и мазнула за ушами. Из голубых цветков получались необыкновенные духи, но обычно туда добавляли при варке ещё кучу разных ароматов. А теперь у меня появилась возможность насладиться чистым благоуханием соцветия.
Поднявшись с постели, я подошла к зеркалу в углу и осмотрела свой костюм. Он почти не пострадал ото сна, пусть и не выглядел теперь шикарно. К новому лицу привыкнуть не могла, потому сосредоточилась на волосах. Достала из сумки гребень, сотворила нехитрую причёску и вколола украшение – несколько цветов из букета. Затем взяла плеерон и отправилась искать укромное место для разговора с Доном Миром и Генрихом. Эта задачка серьёзнее, чем мысли о поступках Эрана.
Я улыбнулась, вспомнив нелепое поведение мага и то, как он окатил себя водой. Давно не встречала ничего искреннего, дворец вообще не место для тех, кто открыт и не скрывает своё отношение к другим. Злость, желчность, расчёт – первоначальные познания при дворе. Эрану однажды придётся в это окунуться, и мне искренне жаль, что я увижу его изменившимся.
Глава 4
Следующая остановка – «Замуж». Выходим, девушки, выходим…
Я спустилась по лестнице и остановилась возле закрытой двери. Подёргав её, вспомнила про электронный ключ. Вытащила его из кармана брюк, прислонила к считывателю красную боковину и услышала лёгкое шуршание. Толкнув дверь, я оказалась на улице.
Итак, как меня и предупреждали, в двух шагах вход в одноэтажное здание с большим окнами, из которых лился неяркий свет. Драконы любят мерцание и блики огня. Они их завораживали. Правило простое: хочешь иметь послушного дракона, будь любезен и создай ему уютное стойло. В общем, эта координата местности прояснилась.
Чуть дальше находилось весьма внушительное строение с двумя входами. Около каждого замер робот-охранник. Фасад здания увешан специфичными приборами для защиты от внешнего вторжения. Я даже присвистнула от зависти:
– Надо же! Отсюда парадом командовать можно!
Когда подлетала к замку, я не заметила строения или не обратила внимания на него, увлекшись созерцанием древности. Энн права: нагромождение средств видеонаблюдения и защиты не увязывалось с красотой старинного замка. Современность следовало вынести за рамки, а точнее за стены строения, чтобы соблюсти некую иллюзию чистоты и первозданности мира с его сложными и простыми устоями прошлого.
Прошлое…
В прошлом мне приходилось бывать в Хиссе по делам государственной важности, в связи с прямыми поручениями Суверена, просто таки от случая к случаю. Меня покорял масштаб технологий, количество центров для обучения и переквалификации людей. Концентрация школ и высших учебных заведений на один город Хиссы достигала угрожающих масштабов.
Впрочем, обучение стало неким дополнительным доходом правительства отдельных провинций и столицы Хиссы. По одному из дополнений к мирному договору с бывшими колониями, на их территориях запрещалось устраивать высшие учебные заведения. Центром просвещения, культуры, определённых стратегических ценностей стала Хисса. Расплачивались только за такой конструктивизм остальные страны. За каждого ученика или студента вносилась весьма круглая сумма денег.
Исключение составляли школы для магов. Правительством Хиссы в принципе поощрялось обучение магической элиты из бывших колоний, а уж совершенствование их Дара и подавно. Исторически так сложилось, и тут никакие законы и соглашения не действовали. Возможно, это своеобразные поблажки ныне суверенным державам, которые всё равно оставались в кабале у Хиссы.
Впрочем, а где нет такой традиционности, обязательности, или проще – кабалы? Да, повсеместно маги правили страной, состояли в учёных советах, были совладельцами предприятий. Такова дань традиции, некая условность, пусть чародей и далёк от науки, а на учёных советах ему было тошно находиться от количества невероятных обсуждений практических вопросов. Это чувствовалось, стоило лишь посетить парламент, состоящий из людей, и послушать, что говорили гражданские деятели на заседаниях по узким вопросам. Но неизменным оставалось одно: всё и вся согласовывалось с правителем.
Суверен – наше всё! Да здравствует Суверен!
М-да-а-а…
Мне иногда казалось, что ещё немного- и до восстания недалеко. Люди, чародеи учились совсем в другом мире, жили в нём, контактировали друг с другом. А потом возвращались на родину, в бывшие колонии, и снова привыкали существовать другой, незаметной жизнью. Да, тут непросто удержать свою гордость и разочарование в узде. Куда проще с криками: «Долой самодержавие!» – отправиться под пули и магические заклятия, а там будь что будет. Вовсе нет, мирсиацы весьма дальновидны и расчётливы. В главном законе Мирсы записано: «Только маг вправе принимать решения и брать на себя ответственность за всё, что его окружает». Этот закон не менялся на протяжении многих веков. Тем и жили, не тужили, получая удовольствие от древнего уклада и не забывая совершенствоваться и совершенствовать незаконное для колоний, по правилам Хиссы, производство.
У нас в какого мага не ткни пальцем – все нарушали закон. Я ведь тоже поощряла преступную, подпольную деятельность. У нашей семьи под покровительством и в собственности около трёх оружейных заводов и семи научных лабораторий, занимающихся разработкой биологического и химического оружия. Суверену в наследство от предков осталась привязанность к учёным, простым людям, кто мог принести пользу государству. Потому, как прадеды и прабабки, он содействовал патронажу чародеями научных разработок. У нас действовало производство и научные центры, хотя официально они назывались завуалировано: «Совет по потреблению».
В общем и целом, политика, бизнес и магия сочетались и умножались в нашем довольно тихом государстве. Только по скромности своей, может по лености или какой другой причине, мирсианцы предпочитали развитие не афишировать, довольствуясь малым: общим законом и чувством собственного достоинства.
Я ещё раз оглядела здание, увешанное всевозможными приборами и камерами, и решила, что туда не пойду. Провинциальная скромность и уязвленная гордость, которую некоторые кардинальные люди называют завистью, не позволяла переступить порог сего заведения.
Пришлось свернуть за угол и направиться в сторону леса. На середине пути остановилась, вспомнив, что таких деревьев, как в заповеднике, нет ни в одной стране мира. Начну говорить с кем-нибудь по плеерону на фоне пирамидальных фиртоков с их раскидистыми кронами и бледно-голубыми стволами – сразу понятно будет, где я обретаюсь. Следует топать обратно к замку и оттуда говорить с Генрихом, если понадобится.
Впрочем, сейчас важно пообщаться с Доном Миром, а он доподлинно знал, где я нахожусь. Итак, поболтаю с Доном, а потом, вечерком, на сытый желудок, с Генрихом и его возлюбленной. Надо прояснить ситуацию с тем, что происходило у них там важного. Даже если не пригодится сейчас – уж потом поможет точно.
