— И вы решили вернуться в коттедж без мужа? — Я оставила без комментариев злобный выпад госпожи Павловой.
Та в ответ усмехнулась:
— Я позвонила Виталику, сказала, чтобы ждал меня неподалеку от ресторана. Я поехала на своей машине. У меня ведь нет заскоков после той аварии… Рядом есть маленький переулок, без видеокамер. Там я его и подобрала, и мы поехали прямо сюда. — Павлова покосилась на меня. — Мне просто нужно было с ним поговорить. Он последнее время начал брыкаться, все намекал на какие-то моральные нормы, жаловался, что ему стыдно обманывать хорошего человека… Это он про моего муженька.
Она вновь усмехнулась.
— Сам-то он мне уже давно надоел… Это я про Виталика. Слишком молодой, почти двадцать лет разницы. Как оказалось, это не всегда хорошо. Говорить с ним не о чем, сплошная скука.
— Вот как? — Я задала вопрос нейтральным тоном, однако Павлова, будучи неглупой женщиной, мгновенно уловила саркастическую нотку.
— Представьте себе, так бывает. Да, он красавчик, я не спорю. Но… не моего круга.
— А что же произошло, когда вы с Виталием приехали в коттедж? — Я не стала развивать тему отношений зрелой дамы с молодым любовником.
— Мы вошли в холл, меня слегка замутило от выпитого, и я присела на диван.
— Вы в таком состоянии вели машину? — не удержалась я от вопроса.
Та презрительно покосилась на меня.
— И как вы терпите несовершенство этого мира, такая правильная… Нет, за рулем был Виталик, тоже тот еще моралист. Когда я села на диван, схватилась за голову, он попытался вокруг меня хлопотать, а я терпеть не могу всех этих сюсюканий. Я ему довольно резко сказала, чтобы он шел наверх в гостиную и ждал меня там.
Павлова прервала свой рассказ и отпила немного кофе.
— Там мы с ним обычно развлекались, — пояснила она с усмешкой. — В свою спальню я его не приводила, это место исключительно для сна.
— И он пошел наверх. — Мне пришлось направить повествование в нужное русло. — Что произошло дальше?
— А дальше все происходило одновременно, — монотонно заговорила Павлова. — Я услышала, как Виталий наверху что-то закричал. Едва я успела рассердиться, что он так громко орет — у меня и без него голова раскалывалась, — как в дверь вломилась полиция. Я, оказывается, ее и не закрыла. И тут целый отряд, какие-то люди… Один подошел ко мне, начал задавать вопросы, но я ничего не могла понять. Вверх по лестнице побежали автоматчики. Зачем их столько, не понимаю. Через несколько секунд выволокли Виталика. Это было ужасно. Он кричал, что ни в чем не виноват, но на него надели наручники и вывели на улицу. Оказалось, его увезли. Меня продолжали о чем-то спрашивать, но я сидела в каком-то ступоре. Потом вместе с ними я поднялась наверх… Увиденное повергло меня в шок, без всяких преувеличений. Конечно, я подтвердила, что это сделал Виталий, а кто же еще?
— Но почему вы так решили? — Мне было важно, что именно ответит Павлова на этот прямой вопрос.
— А что вас удивляет? Оказался наверху, нос к носу с человеком, с женой которого крутит роман. Я думаю, Андрей нас выследил и опередил, чтобы взять с поличным. Может, он сам хотел застрелить Виталия, но тот перехватил ружье и убил Андрея. Я допускаю, что Виталий своим поступком спас мне жизнь. Если бы Андрей убил Виталия, то после него убил бы и меня. С него станется…
— Вы уверены, что все произошло именно так? — уточнила я.
Павлова кивнула:
— Это единственное объяснение, которое мне приходит в голову. Я, конечно, в чем-то даже благодарна Виталию. Возможно, если бы не он, я бы сейчас тут перед вами не сидела. Но что я могу сделать? Как-никак, а ведь он все-таки убийца.
Павлова почти слово в слово пересказала версию, которой придерживалось официальное следствие.
Мои худшие опасения подтвердились — положение Виталия Сурикова на данный момент почти безнадежно. Мне оставалось уточнить еще некоторые детали:
— Скажите, а почему ваш муж оказался столь щедрым к некой Мещерской? Кажется, она работала у вас няней?
— К Ладочке? — Улыбка Павловой получилась презрительной и жалостливой одновременно. — Ну как же, это ведь наша бесценная помощница, куда же без нее. Да мы бы попросту пропали в те трудные для семьи времена.
Павлова закусила губу.
— Да попросту залетела она от моего любвеобильного муженька, вот и все! — проговорила Марина звенящим от злобы голосом. — Пока я валялась на больничной койке, они тут вовсю развлекались. Ну а когда меня выписали, он ее тут же отослал куда подальше. Купил ей квартиру в другом городе, каждый месяц переводил деньги. Я ведь все знала.
Я не верила своим ушам. Так вот оно что! Значит, у Андрея Павлова в Самаре растет ребенок от другой женщины. Вот чем объясняется его щедрость по отношению к Мещерской, а вовсе не ее былыми заслугами в качестве няни и бесценной помощницы.
— Я на нее зла не держу, вы не подумайте, — заявила Павлова. — И оспаривать условия завещания, конечно же, не буду. Как-никак, последняя воля покойного.
Павлова зло рассмеялась.
— У вас остались еще какие-то вопросы? — Это был прозрачный намек, что мне пора уходить.
— Только по поводу водителя Андрея Анатольевича. Калачев, если не ошибаюсь. Его ваш муж также упомянул в завещании. Вы не могли бы дать мне его координаты?
В глазах Павловой вновь что-то промелькнуло, но так стремительно, что я даже не успела уловить, что именно. То ли тревога, то ли отвращение. Эта женщина умела владеть собой.
— Незаменимый Костик, — произнесла она чуть ли не мечтательно. — Постоянно крутился возле Андрея, был для него не просто водителем, а, что называется, правой рукой. Муж любил о жизни с ним побеседовать, даже по некоторым вопросам бизнеса советовался, представляете?
Почему-то меня это не удивило, а вот снобизм госпожи Павловой мне был не совсем понятен. Как будто, если человек стоит несколько ниже на пресловутой социальной лестнице, он не способен дать разумный совет.
— Вероятно, для этого имелись свои причины? — осторожно поинтересовалась я.
— Да, вроде бы у Костика в прошлом была какая-то сложная история, — задумчиво проговорила Павлова. — Он ведь не всегда работал водителем. Андрей, по-моему, упоминал, что у Калачева был небольшой бизнес, но что-то там произошло…
Марина неопределенно пошевелила в воздухе пальцами.
— У него даже есть высшее образование, вот какой ценный кадр. Андрей просто не мог обходиться без разного рода блаженненьких. Уволилась Ладочка, ей на смену пришел этот самый Костик. У Андрея была какая-то нездоровая потребность опекать всяких там обиженных и обделенных. Он, и составляя завещание, остался верен себе.
Произнося эту небольшую речь, Павлова буквально сочилась презрением ко всяким там «обиженным и обделенным».
