Я вовсе не жаждала видеть госпожу Мещерскую в качестве своей закадычной подруги, а со сплетнями я мирюсь исключительно по профессиональным соображениям и отнюдь не причисляю это занятие к своему излюбленному времяпрепровождению.
Однако предложение Мещерской мне в данный момент было на руку, и я с готовностью кивнула.
— Сок вполне подойдет, не будем придираться. — Лада подлила сока в мой бокал, себе же щедро плеснула вина.
Покончив с ритуальным действом, мы в неловком молчании продолжили трапезу.
Лада сосредоточенно жевала и казалась вполне спокойной. Я же внезапно почувствовала себя чуть ли не одураченной.
Как же ловко эта, казалось бы, простенькая Лада обвела меня вокруг пальца. Ведь действительно — одно дело задавать строгим голосом вопросы человеку, который тебе до лампочки, загоняя его в ловушку своими неопровержимыми доводами. И совсем другое — когда этот самый человек внезапно стал вам другом, вы ведь совершенно добровольно перешли с ним на «ты».
И как, скажите на милость, обвинять его во всех смертных грехах? Да уж, дала я маху, нечего сказать. А ведь еще минуту назад мне это казалось вполне удачным ходом…
А кстати, с чего я взяла, что эта самая Лада такая уж простенькая? Взять хотя бы ее трудоустройство в качестве няни в коттедже Павловых.
Многие ли женщины в Тарасове, ищущие аналогичную работу, могут похвастать подобным везением? Как правило, им удается подыскать вариант на весьма скромных условиях.
В таких случаях мама малыша обычно вынуждена прибегать к услугам няни, чтобы просто сохранить рабочее место. А уж о проживании на территории работодателя, как правило, даже речи не идет. В семье, где растет ребенок, скромными могут быть не только доходы, но и жилищные условия. А вот Ладочка умудрилась переехать в хоромы с бесплатным питанием и проживанием, да еще с жалованьем, о котором большинство ее коллег может только мечтать. А как ловко она обманула Павлова, влиятельного бизнесмена, наводившего ужас на своих конкурентов и даже в свое время проредившего их ряды, если уж на то пошло. А вот Ладочка разгрызла его как орешек, съев вкусное ядрышко и выплюнув скорлупки. А ведь скольким матерым хищникам Павлов оказался не по зубам! Его боялась даже собственная жена, железобетонная Марина, холодная красавица без эмоций и каких-либо сантиментов. А вот поди ж ты, законная супруга его терпела, а юная неопытная любовница использовала. И кто после этого простенький?
Все же не зря Лада Мещерская избрала своей стезей именно педагогику. Что ни говори, а эта профессия требует и знания психологии, и определенного артистизма. Но только если этот самый артистизм используется во благо, а не в качестве одного из способов манипуляции.
— Все-таки жаль его, неплохой был мужик. — Лада допила остатки вина в своем бокале и отодвинула фужер. — Хоть и сволочь, а все равно жаль.
Мадам, вы бы определились…
— Кофе будешь? — Лада посмотрела на меня, лицо ее слегка раскраснелось.
Сейчас кофе был бы кстати, тем более что и я была не против выпить чашечку-другую своего любимого напитка.
— Если не растворимый, то с удовольствием.
— Обижаешь. — Мещерская встала из-за стола, с некоторым усилием, надо заметить, и занялась кофемашиной.
Вскоре по кухне поплыл дивный аромат, похоже, хозяйка квартиры также была неравнодушна к превосходным сортам кофе.
— Угощайся. — Лада поставила передо мной дымящуюся кружку. — Кофейных чашечек я не признаю, предпочитаю, чтобы кофе было много.
Здесь я была с ней вполне солидарна и благодарно улыбнулась.
Сделав пару глотков, я почувствовала, что оживаю. Все-таки после нескольких часов за рулем по ночной трассе усталость дала о себе знать.
— Знаешь, — Лада задумчиво посмотрела на меня, — как только я тебя в первый раз увидела, сразу поняла, что ты меня раскусишь. Вот как знала, что ты еще вернешься. Но я на тебя не в обиде, ты не думай. Даже легче стало, что не надо больше носить это в себе.
Интересное заявление. Особенно если учесть, что Мещерская пока ничего конкретного мне не сообщила.
Нет, мне, конечно, очень лестно, что она столь высоко оценила мои дедуктивные способности. Хотя, возможно, она попросту «считала», что я порой бываю падкой на лесть, есть такой грех.
— Ты небось думаешь, что это я его убила? — внезапно спросила Мещерская, глядя на меня в упор.
Я, внутренне насторожившись, поинтересовалась с безразличным видом:
— А разве это не так?
У Лады вырвался злой короткий смешок.
— Ты же прекрасно знаешь, что я здесь ни при чем. Я уже сто лет не была в Тарасове и не собираюсь когда-нибудь туда еще хотя бы раз приехать. В страшном сне не приснится… Как, по-твоему, я могла это сделать?
— Ну, это не обязательно делать собственными руками. — Я пожала плечами и отхлебнула кофе.
— Ага, конечно! — Мещерская иронично хмыкнула, выразительно посмотрев на меня. — Киллера нанять, это же так просто! Да ты хоть представляешь, сколько это стоит?!
Я-то представляю…
— Да мне все это надо будет продать, — Мещерская плавным широким жестом обвела кухню, — чтобы хоть на задаток наскрести. И чего ради? Чтобы отомстить или что? И где после этого жить с ребенком? И к тому же за что мне ему мстить, сама подумай?
— Ну, предположим, за то, что он не ушел от законной жены, чтобы жениться на тебе и растить вашего сына, — бесстрастно отозвалась я.
— Да не его это сын! — взвилась Мещерская. — Ты и сама это прекрасно знаешь!
— Я знаю, а он — нет, — отрезала я. — Так и умер, не узнав правды. Может, ты боялась, что Павлов это узнает? Чем не мотив?
Мещерская тяжело вздохнула и обхватила голову руками.
— Как же вы мне все надоели! — вырвалось у нее с протяжным стоном. — Когда же вы от меня отстанете в конце-то концов!
Она вновь замерла, и на кухне воцарилось молчание.
— Не узнал бы он ничего и никогда, — проговорила она наконец каким-то бесцветным голосом.
— А настоящий отец Ярослава? — Я рассчитывала вывести Мещерскую из равновесия, однако не тут-то было.
— Тем более, — отозвалась Лада. — Он и знать ничего не хотел. И, как оказалось, к лучшему. А что касается мести, как ты говоришь, то за что мне ему мстить? Я кроме добра от него ничего не видела. А в мужья я его не хотела. Какая из меня жена бизнесмена, ну или сенатора. Или кем он там собирался стать. Я ведь ни ступить, ни молвить не умею, как в сказках говорится. Да и лень мне все эти премудрости осваивать и дресс-код соблюдать. Там ведь, в этом высшем обществе, столько заморочек, у-у-у! Сто лет не надо. Не мое это. Вот Маринка его — в самый раз. Но она и росла в такой обстановке.
Я недоверчиво слушала эти откровения.
Что это? Очередной спектакль? Или Мещерская и впрямь решила излить мне душу? Говорят же, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но ведь не так уж она и пьяна…
