У меня в запасе было около трех часов, и мне не очень-то хотелось коротать их в убогой обстановке стандартного номера.
Решив прогуляться, я переоделась и, накинув куртку, отправилась знакомиться с городом.
Может быть, в другое время года пейзаж порадовал бы взгляд пышной зеленью или золотистой листвой, однако сейчас, во второй половине ноября, улицы и скверы выглядели серо-коричневыми и унылыми, под стать однотипным панельным многоэтажкам.
Я неспешно перемещалась по направлению к клинике, равнодушно разглядывая вывески магазинов и афиши. Прогулялась по центральному парку города, решив, что парк — слишком громко сказано. Скорее, средних размеров сквер. Вероятно, сей титул он заслужил благодаря небольшому, но довольно чистому пруду, по прозрачной глади которого неторопливо плавали решившие остаться на зимовку утки.
Я лениво наблюдала за тем, как прожорливые птицы подплывали к берегу, стоило кому-нибудь из прохожих бросить в воду хлебную корку. Наконец я почувствовала, что успела слегка замерзнуть, и направилась в ближайшее кафе, чтобы согреться, а заодно и перекусить.
Глава 8
Времени оставалось все меньше, и я, расплатившись за ланч, вышла из кафе и направилась прямиком в клинику.
Теперь я шла уже в куда более быстром темпе, не глядя по сторонам. К тому же, как уже упоминалось, смотреть было особенно не на что.
— Добрый день! — Девушка-администратор приветствовала меня ослепительной улыбкой. — Вы на первичный прием?
Все в точности, как и в аналогичной частной клинике в Тарасове. Я мельком подумала, стоило ли Симонову столь стремительно перебираться из Тарасова в Подмосковье, хотя причину поспешной перемены места жительства я уже угадала. Теперь мне оставалось лишь убедиться в верности моей догадки.
Администратор пояснила, что доктор Симонов ждет меня в своем кабинете на третьем этаже, и я направилась к лифту.
Едва войдя в кабинет, я сразу же узнала молодого человека с фотографии на страничке соцсети.
Антон Симонов, видимо, изо всех сил стремился создать образ респектабельного, уверенного в себе доктора, но не слишком-то в этом преуспел. Ни белоснежный халат, ни массивный браслет часов на запястье не делали его солиднее или, что называется, представительнее. Во всяком случае, в моих глазах.
— Слушаю вас. Какие у вас жалобы? — произнес он чуть ли не скороговоркой.
Симонов силился держаться спокойно и уверенно, но в его устремленных на меня темных глазах читалась какая-то странная растерянность.
Казалось, Симонов постоянно ожидал какого-нибудь подвоха. Ну что ж, будем считать, что дождался.
Я опустилась в предложенное мне кресло и некоторое время молча изучала лицо сидящего прямо передо мной Симонова.
Того явно нервировало мое затянувшееся молчание, а я между тем раздумывала, как именно мне следует сформулировать свои основные жалобы. Нет, не на здоровье. Скорее, на того, кто призван это самое здоровье сохранять, а вместо этого…
— Вы на первичный прием? — Симонов смотрел на меня с таким видом, словно собирался умолять о помощи. — Так какие у вас жалобы?
— У меня их несколько, — заявила я.
— Слушаю вас, — оживился Симонов, явно испытав облегчение.
Ну, с этим он, допустим, поспешил.
— Во-первых, я жалуюсь на ваш поспешный отъезд из Тарасова. — Я сохраняла серьезный озабоченный тон, словно и впрямь объясняла причины своего обращения к врачу. — Что ж это вы, Антон Викторович, уволились из клиники «Асклепий» и даже не оставили бывшим коллегам свои координаты. Мне с таким трудом удалось разыскать ваше новое место работы. Да еще тратить время на дорогу, да и деньги!
Похоже, мои откровения сбили доктора с толку. И не на шутку встревожили, поскольку взявший было себя в руки Симонов вновь беспокойно заерзал в кресле.
— А вы хотели попасть на прием именно ко мне? — осторожно уточнил он.
— Ну конечно! — воскликнула я, для пущей убедительности округлив глаза. Как он может сомневаться!
— Но я не припоминаю вас среди своих пациентов. — Симонов в замешательстве смотрел на меня.
Теперь его лицо не выражало ничего, кроме искреннего недоумения.
— Так что же вас беспокоит?
— Меня очень беспокоит состояние вашего бывшего пациента, — заговорила я с серьезным озабоченным видом.
Брови Симонова взлетели вверх.
— Какого пациента? Вы его родственница?
Я удрученно молчала, и Симонов возобновил свои расспросы:
— Ну а почему же он сам не пришел? — Врач заметно нервничал. — Ему настолько плохо? Напомните, пожалуйста, его фамилию.
— Вашему пациенту действительно очень плохо, — подтвердила я. — До того плохо, что его даже убили. Как раз перед вашим отъездом из Тарасова. А что касается фамилии… Антон Викторович, неужели вы успели ее забыть? Позвольте вам не поверить.
Симонов уставился на меня во все глаза, даже рот слегка приоткрыл.
— Кто вы такая? — проговорил он наконец хриплым голосом. — Я сейчас позову охрану…
— И что вы ей скажете? — Я смотрела в лицо растерявшегося лекаря с нескрываемой насмешкой. — Я пришла на прием по записи, в точно назначенное время. И, заметьте, ваши услуги я уже оплатила. — Я продемонстрировала Симонову чек и квитанцию.
Тот скользнул по ней равнодушным взглядом.
— Лучше вернемся к обсуждению состояния здоровья Павлова Андрея Анатольевича, — благожелательно предложила я.
Едва я успела произнести имя погибшего «автокороля», как с Симоновым произошла разительная метаморфоза.
Он судорожно вцепился в край стола и, тяжело дыша, буквально впился мне в лицо расширившимися темными глазами.
— Кто вы такая? — произнес он свистящим шепотом. — Вы из этих? — Он почему-то кивнул в сторону окна.
Мне оставалось лишь гадать, кого именно он подразумевал под «этими». Вероятнее всего, бандитов, к коим он наверняка причислял и Павлова.
Я сжалилась над запутавшимся эскулапом и продемонстрировала ему свое удостоверение.
Тот недоуменно переводил взгляд с удостоверения на меня.
— Частный детектив? Но что вам нужно? Я же просто врач, я консультирую пациентов…
— Этому пациенту вы дали слишком подробную консультацию. Скажите, Симонов, кто вас надоумил убедить Павлова, что он серьезно болен и его дни сочтены?
Симонов вздрогнул и ничего не ответил.
— Учтите, Симонов, — я слегка повысила голос, — я не просто частный детектив. В данный момент я веду расследование совместно с полицией.
Симонов посмотрел на меня затравленным взглядом.
— Я… Я не могу с вами беседовать. Меня ждут пациенты, следующий прием…
