Кросстисс, преодолев много часов пути, приближался к своей цели — родовому гнезду, где он жил несколько сотен лет назад, где родился и вырос. Его окружала тишина и тьма лабиринтов. Сначала. Потом ему стали встречаться уже другие наги, направлявшиеся по своим делам. Они неизменно шарахались от него, как от привидения, шепча слова удивления и приветствия на своем языке. Он же не обращал никакого внимания на них и продолжал двигаться вглубь.
В большом зале, расположенном в самом сердце подземелий, было светло благодаря свечам и кристаллам, обильно усыпавшими стены и потолок. На широком круглом пьедестале замер, сгорбив мощную спину, правитель. Его лицо давно уже поддалось времени, которое, казалось, вообще не существует в этом месте. Мрачный взгляд уже не сменялся никаким другим возможно не одну сотню лет. Хаддар был главой этого подземного города время, близкое к вечности. Он держал перед лицом свиток и сосредоточенно водил пальцем по его коже, периодами хмурясь еще больше.
Недалеко от него в россыпи свечей, свернув хвост, сидела женщина-наг. Ее глаза цвета обсидиана были полу-прикрыты. Она пропускала сквозь изящные когтистые пальчики нитки с жемчугом, составляя замысловатые узоры ожерелий. И в каждом движении захватывающая дух ловкость была слегка оттенена величественностью. Как и полагается королеве.
Вдруг она вскинула голову и бросила удивленный взгляд в темноту. Ее глаза расширились, а губы задрожали:
— Кросстисс…, - прошептала она на своем языке.
Хаддар сначала уставился непонимающе на свою жену, потом проследил ее взгляд в сторону входа, расположенного между колоннами. Через несколько мгновений между ними появился Кросстисс. Он замер на секунду, всматриваясь в зал, потом направился прямиком к паре нагов. Хаддар надменно поджал губы, искривив уголки, в то время как его жена протянула руки навстречу своему сыну. Последний не заставил себя долго ждать, и тепло обнял упавшую ему в объятия женщину.
— Мой… — забилась в слезах Скарра, — мой сын…
Кросстисс гладил мать по волосам, улыбаясь ее словам. Но, обернувшись к отцу, застал лишь спину старого правителя. Хаддар возвратился к чтению своего свитка, не желая замечать сына.
Наконец Скарра оторвала глаза от груди Кросстисса и изумленно уставилась на него.
— Сынок… Недавно от тебя вернулась Моссаад… она так страдает… Она вновь пыталась примирить тебя…, - прерывисто комкала свистящие слова королева.
— Мама, — он нежно погладил Скарру по щеке, — меня не интересует Моссаад, ты же знаешь.
— Опять эти пустые разговоры! — вспылил наконец Хаддар, отшвырнув свиток в сторону. — Зачем ты здесь!? В очередной раз доказывать нам всем, какой ты превосходящий всех сын правителя?!
Кросстисс сузил глаза и мягко отстранился от матери.
— Я бы никогда этого не делал по своей воле, отец.
Повелитель скрестил руки на мощной груди и воззрился свысока на него.
— Неужели ты никогда не образумишься? — надменно выплюнул он. — Когда ты поймешь свое предназначение, Кросстисс?
— Ты прекрасно знаешь, что я давно его понял и принял, — поклонился ему сын, — в отличие от тебя.
Хаддар скрипнул зубами.
— Что ты здесь делаешь? — грозно спросил он. Скарра схватила сына за руку, стараясь предотвратить что- то нехорошее, но Кросстисс накрыл своей ладонью ее руку и улыбнулся ей.
— Я нашел свою спутницу, — спокойно сказал он, — и хотел сказать вам об этом. Она приняла мое предложение.
Хаддар зловеще ухмыльнулся:
— Я даже боюсь предположить, какой расе она принадлежит!
— Она эльфийка.
Скарра прижала ладонь к губам, сдерживая вскрик. Хаддар рассмеялся:
— Глупый! Она согласилась наверняка только из- за твоего дара! Кто не захочет продлить свою жизнь?
— Она ничего об этом не знает, — устало возразил Кросстисс, игнорируя тон отца.
— Можешь поиграться в любовь! — бросил Хаддар нервно, — Но ты разочаруешься! Она тебе не пара! А тебе нужно знать свое место! Ты слабеешь, Кросстисс, — повелитель перешел на зловещий свист, — чем больше проводишь времени с этими низшими расами, тем ничтожнее ты становишься!
— Хочешь проверить? — вдруг спросил Кросстисс.
В глазах старого нага мелькнуло сомнение, и даже страх. Его сын же был спокоен и уверен в себе.
— Уходи, — наконец спокойно сказал Хаддар.
Кросстисс опустил взгляд, взял мать под руку и направился к выходу. Уже за пределами зала Скарра повернулась к сыну и взяла его за обе руки.
— Ах, Кросстисс!
Он ей улыбнулся, и Скарра не смогла не ответить. Она расплылась в такой же счастливой улыбке, как и ее сын.
— Кто она? — потребовала она.
— Она моя единственная, как ты и хотела, — усмехнулся он, — ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь…
— И это наше проклятье! — нахмурилась она. — Кросстисс! Обещай мне только бывать здесь почаще! Я так скучаю!
Она снова обняла его и поцеловала в лоб.
— Хочешь, я заберу тебя? — вдруг дрогнувшим голосом спросил он. — Тебе тяжело здесь…
— Нет, дорогой, — всхлипнула Скарра, — я не брошу своего единственного и невыносимого… Я рада… рада на самом деле, что ты ее наконец выбрал…
— Спасибо, мама, — грустно улыбнулся он.
— А мне передали, что ты пришел, — вдруг раздалось от другой колонны, и из тени выполз на свет еще один наг. На его запястьях и шее горели золотые браслеты, длинные темные волосы с синевой были собраны частично на макушке, глаза небесно-голубого цвета горели в темноте.
— Каллаас… — оскалился Кросстисс в улыбке.
Молодой наг с самодовольной ухмылкой приблизился к ним и поклонился.
— Мама, позволишь нам пообщаться? — вкрадчиво, не спуская глаз c Кросстисса, проговорил он.
Скарра спокойно посмотрела на обоих сыновей.
— Кросстисс, найди меня перед тем, как покинуть наш дом…
Он спокойно проводил мать взглядом, потом повернулся к Калаассу. Тот кивнул ему и двинулся вперед. Наги оказались в одном из примыкающих залов, освещенном свечами. На полу были выложены причудливые мозаики из разноцветных необработанных горных пород, стены украшены коврами. Калаасс неторопливо направился к ложу из покрывал и подушек и, развалившись на них, пригласил жестом Кросстисса.
— Ну как моему старшему брату живется на воле? — поинтересовался он.
— Это не воля… это добровольное изгнание, — проигнорировав его приглашение, возразил Кросстисс, — как ты?
— Ну как я? — сузил глаза Калаасс. — Вынужден заниматься твоими обязанностями вместе со своими, пока ты там… дышишь воздухом.
Он сверкнул на брата белым огнем глаз в полумраке.
