Когда я затихаю, Лиза поворачивает голову и улыбается, я целую ее в губы, потому что она великолепна. Потому что мне миллион лет не было так хорошо, потому что она не разочаровала, а даже наоборот показала больше, чем я ожидал. Слегка вздремнув, мы снова набрасываемся друг на друга. Лиза мне позволяет абсолютно все. Сквозь темноту комнаты я нащупываю ее тело и погружаюсь, закинув ножки себе на плечи. Так продолжается всю ночь. Под утро липкая от моего удовольствия, красная и распухшая от царапин и поцелуев, она улыбается, когда я не могу сдержаться и снова вхожу, на этот раз сбоку.
Глава 21
Лиза
— Эй, здесь кто-нибудь есть?
Дрожу, переступая порог базы, потому что те два дня, что мы не встречались, превратились для меня в сущий кошмар. Часами я вспоминала губы и руки Кириллова, скучала по нему и бредила. Ходила, будто пьяная, сочиняя стихи, вместо того, чтобы работать... Работать не могла. Какая работа, когда я могла думать только об одном: когда увижу Кириллова снова? Правильнее было бы дождаться его звонка или прихода в гостиницу, но я просто не могла.
Сбежала сюда на обеде, в надежде увидеть его. Пусть нарычит, лишь бы встретиться с черными глазами еще раз. Но на базе тихо и почему-то открыто. Прохожу внутрь, оглядываюсь по сторонам, останавливаюсь возле пульта, разглядываю кнопки. Боже, как сильно здесь пахнет Олегом. Я схожу по нему с ума, после нашей ночи я чувствую его запах повсюду. Он будто впитался в меня. Кириллов мне снится, он мне чудится. Никак не обозначив наши отношения, утром он грел меня в своих руках, нежно гладил по голове… Хочу еще немного этого счастья. На пульте мерцают кнопки, горят лампочки разных цветов. И через секунду ко мне кто-то подкрадывается, зажимая рот рукой.
Этот кто-то нагло трогает мои бедра, залазит под юбку, мнет грудь, прижимая к себе, сгибает пополам и... Целует.
Когда он убирает ладонь с моего рта, я толкаю нападавшего, заливаясь радостным смехом.
— Олег Борисович, ты испугал меня!
А он целует мой подбородок и ухо, усмехается, подталкивая к столу, где расположен пульт.
— Хорошо, что пришла, — хрипло выдыхает, шарит под юбкой, ловко стягивая с меня трусики.
— Что ты делаешь? — хохочу еще громче.
Вот тебе и строгий, правильный начальник.
— У нас мало времени, скоро вернется моя команда с задания.
Подталкивает, заставляя улечься на пульт, раздвигает мои ноги и, смачивая пальцы слюной, начинает ласкать, да так активно, что я едва удерживаюсь в этом неудобном положении. Зрачки моментально расширяются, дыхание становится прерывистым, губы пересыхают, в горле что-то першит и еще не хватает воздуха.
— Олег Борисович, а как же главное правило базы МЧС?
— Какое? — жадно впивается в мой рот.
— Не заниматься сексом на пульте управления.
Он смеется, заставляя вскрикнуть, погружая в меня палец. Я охаю и задираю платье доверху, высвобождаю грудь.
— Мне кажется это нарушение всех инструкций, — прерывисто. — Я должна прекратить это и доложить в штаб о вашем непристойном поведении.
— Ты должна выполнять то, что я скажу! — грозно смотрит, а затем опускает голову и кусает мои соски, продолжая колдовать пальцами. Дергая ремень на брюках, заставляет меня сползти с пульта и, сгребая волосы в кучу, притягивает голову к паху, погружаясь в мой рот. Обожаю его целиком. Он шикарен абсолютно везде. Красивый и сильный.
Мы улыбаемся друг другу, когда мое платье летит в сторону. И, целуя меня в губы, он имеет между грудей. А потом я снова целую его. Мне нравится, как он стонет, когда я быстро и ловко обслуживаю своего спасателя.
Затуманенным взглядом наблюдаю за тем, как Олег Борисович теряет над собой контроль, как запрокидывает голову, повторяя, что я просто чудо. А потом, снова взяв меня за волосы, собрав их в пучок на затылке, заставляет развернуться и прогнуться в пояснице, укладывая грудью на пульт. Я чувствую каждую кнопку, рычажки и сигнальные огни, у моего лица на столе трещит рация. Но в момент, когда он соединяет наши тела, все остальное перестает иметь значения. Он вырывает из меня дикий вопль.
Кириллов не мягкий. Он трахает жестко, даже грубо. Но будь я проклята, если это не лучшее, что было со мной в отношениях с мужчинами. Невероятно, я абсолютно голая, лежу на пульте МЧС, и при этом начальник отряда со спущенными штанами и задранной форменной майкой загоняет мне до самого основания. За такое можно и под трибунал загреметь. Но я играю с ним, кручу попкой, и это распаляет его ещё сильнее. Он ласкает меня рукой и это божественно.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — шепчу, будто меня заклинило, ощущая каждый толчок, вызывающий сладострастное трение.
Я не знала, что интимные отношения могут быть настолько яркими. Такими, что можно не думать о том, что с минуты на минуту сюда вернется вся команда и плевать, закончился ли обед. Взлетаю в его руках, в глазах мелькают звезды. А он тихонько посмеивается, потому что чувствует, как сильно меня прошибает удовольствием. Безумие. Но это еще не конец. Я хнычу, потому что Кириллов словно поршень. Давит и жестко входит, не щадя, задевая какие-то сказочные точки внутри. Олег Борисович кусает, целует, мучает. И самое удивительное, что от того, как он наваливается, как жмурится, тяжело дышит и стонет мне в ухо, я снова вижу звезды и на этот раз они еще ярче.
Едва успеваем привести в порядок одежду, когда, громко переговариваясь, во дворе базы выгружаются из машины остальные спасатели. Решаю просто уйти, чтобы не компрометировать начальника. Быстро сбегая по ступеням, я спешу на улицу. Часы показывают полтретьего. В ужасе понимаю, что опоздала с обеда аж на полчаса. Но тело сладко ноет от радости и удовольствия.
Громко откашлявшись, Кириллов заставляет меня обернуться. Не думала, что он пойдет за мной. Разве не лучше для него сделать вид, будто я тут мимо пробегала? Он не смеётся, но карие глаза улыбаются. Стоит ровно, руки в карманах, вся поза такая, что хочется подчиняться. Остановиться и исполнять. Спорить страшно.
Но глаза другие, игривые что ли. По телу разливается тепло, мне нравится, когда он такой безрассудный. Раньше бы со стула не встал, а тут, смотри-ка, вышел на улицу. Нарушил все свои правила, и даже инфаркт не получил из-за этого. Ведь у подчиненных, что повылазили в окна и наблюдают за нами, явно возникнут вопросы.
— Использовала мужчину и бежать? — подходит он ближе.
Мне ужасно стыдно, вдруг Викинг и Петров догадаются, чем мы с их начальником занимались.
— Никого я не использовала, — прикусываю нижнюю губу, краснея, отворачиваюсь на секунду, потому что смотреть в эти черные глаза невыносимо.
Столько эмоций бурлит внутри, чувствую себя молоденькой дурочкой.
Нет, ну правда, я не знаю, как себя вести. Не могу ничего от него требовать. Он не мой мужчина и даже не мой парень. Я вообще ничего не могу. Кинулась в омут с головой, но знала, что у этого не будет продолжения. Барные девушки на то и барные, чтобы оставаться в темноте пьяной ночи. Очевидно, что я как любая женщина уже увидела вдалеке розовые замки и влюбилась в Кириллова по уши. Ругаю себя за него каждый день, но отказаться не могу. Сама пришла. Так и мечусь между «можно» и «нельзя». Но умом осознаю, что его устраивает его жизнь, раз он лишь иногда получает удовольствие с другими женщинами, а по сути ничего не меняет. Живет с женой.
