Остается радоваться, что террористы не решились вовлечь медотсек в конфликт в самые первые минуты мятежа. Совершенно непонятно, с каким настроем его люди шли бы в бой, зная, что медицинской помощи им ждать неоткуда, и чем бы все это закончилось. Теперь, когда предстоит штурм медотсека, у Абрека и его людей совсем не столько решительности, как раньше. А ведь они даже не в курсе, кто такие Соколянская и Снегирёва на самом деле. Пожалуй, пока об этом лучше не знать никому, так надежнее и меньше панических настроений среди личного состава. Пусть найдут способ, как спасти все сразу, это в их интересах!
* * *
Но в действительности все сложилось абсолютно иначе. Полдня ушло на планирование операции, потом Абрек со своими людьми сымитировал успешный штурм распределительной станции и уничтожение Беспалова. Бункеру вернули энергоснабжение и толпу выпустили из заблокированных номеров. Половина баб попадала в обморок при виде коридоров, заваленных обезображенными мучительной агонией трупами, другая пребывала в шоке. Пришлось загнать всех обратно в номера, впрочем, заставлять никого не пришлось, толпа заперлась очень быстро и самостоятельно. Никто даже не возмутился тем, что после трех суток голода администрация планирует открыть рестораны только после того, как коридоры будут очищены от трупов.
Но все это мало волновало Брилёва, потому что к тому моменту террористам было предложено провести переговоры, и они от переговоров отказались. Не помогли ни уговоры, ни обещания всего подряд, ни нытье толпы, которая ринулась в сеть гнобить террористов упреками и обвинениями. Прослушка показала, что предатель в первую же секунду заявил Беспаловой и остальным террористкам, что в день захвата «Подземстроя-1» Брилёв тоже вызвал местную администрацию на переговоры и расстрелял всех, как только они появились. Поэтому соглашаться с предложениями Брилёва нельзя категорически. Террористки предателю поверили, и план операции развалился.
Несколько часов они вообще никак не реагировали на все попытки администрации наладить диалог. За это время террористы дважды пытались проникнуть в кабинет Снегирёвой, но к тому времени блондинка очнулась и каждый раз стреляла в двери. Попасть в кого-либо у нее не получилось, но пули пробивали офисные двери кабинета насквозь, и террористки прекращали попытки проникновения. К тому моменту Зарема тоже очнулась и потребовала, чтобы ее уложили в биорегенератор. Толстуха выставила какую-то из стандартных программ и провела в БР часа три, после чего ее отнесли на кровать в стационаре. К тому моменту инженеры Миронова уже разместили в сети видео нападения Заремы на Снегирёву, и террористки его увидели. Но на все их вопросы Зарема ответила, что ничего не помнит, и жаловалась на боли и сильную слабость. Сначала Брилёв был уверен, что толстуха симулирует, но вскоре оказалось, что стандартная процедура в биорегенераторе не смогла решить проблему серьезно поврежденной кости, и медсестре начало становиться хуже. Еще раз запустить БР ей не хватило сил, и Зарема потеряла сознание.
Террористки попытались открыть дверь в кабинет Снегирёвой со стороны стационара и даже убеждали блондинку в своей дружелюбности, предлагая выйти и оказать помощь самой себе. Но в ответ та вновь выстрелила в дверь и заползла под стол, где ее стало почти не видно. Наблюдавший за этим Абрек сказал, что Снегирёва из-за травм и кровопотери вряд ли отчетливо понимает, что происходит, и наверняка даже не разбирает доносящихся из-за дверей криков террористок. Она просто слышит резкие звуки, считает их враждебными и стреляет наугад. Посовещавшись, террористки не пришли к единому выводу, что предпринять относительно Снегирёвой, и на время оставили ее в покое, сосредоточившись на противодействии Брилёву.
И выдвинули ему ультиматум, сразу же поставивший перед полковником массу проблем. Старые стервы поняли, что терять им больше нечего, и степень реальности озвученных ими требований их вообще не интересовала. Террористки заявили, что основывают в Центре собственное государство по примеру ныне сгоревшего Ватикана в ныне сгоревшем Риме. Данный Вуменкан объявляет медотсек своей государственной собственностью и будет продавать Центру медицинские услуги по тарифам, которые объявят позже. К жестокому убийству тысячи человек Вуменкан вообще не причастен, потому что это дело рук сошедшего с ума офицера Беспалова, и никто из лидеров восстания такого приказа ему не давал. Все переговоры с Центром Вуменкан будет вести только дистанционно, на своей странице в сети, там же будут приниматься заявки на лечение. Государственной границей Вуменкана является гермопереборка, отделяющая подуровень, в котором находится медотсек, от остального бункера, поэтому все номера, находящиеся внутри подуровня, автоматически являются собственностью нового государства, а их жители – его населением. В заключение террористки посоветовали всем, кто с этим не согласен, покинуть территорию Вуменкана, а тем, кто согласен, наоборот, присоединиться к ним и получить гражданство. Свои вооруженные силы новое государство разбило на две части, меньшая из которых устроила нечто вроде блокпоста возле люка в подуровень, большая так и осталась в медотсеке, переместившись из операционной в приемный покой.
В итоге успешный штурм стал вообще невозможен, потому что стоит только на блокпосту вспыхнуть перестрелке, как об этом узнают в медотсеке и уничтожат биорегенераторы. Беспалова прямо заявила об этом, обращаясь к Брилёву на срочно созданной специально для этого странице министерства иностранных дел Вуменкана. И потребовала организовать доставку в новоиспеченное государство горячей пищи в счет оказанных в будущем медицинских услуг. Наглость террористок вызвала в сети бурю негодования, но террористок это не волновало. Из-за того, что второй уровень голодал четверо суток, начались жалобы на необходимость получения медицинской помощи, особенно для детей, и террористки заявили, что Вуменкан готов лечить детей в кредит. Однако Снегирёва реагирует на попытки контакта предельно агрессивно, и вообще непонятно, что с ней будет дальше, а Зарема находится без сознания. Поэтому администрация Центра должна направить в Вуменкан Соколянскую и Яковлеву для обеспечения функционирования медотсека. Обе студентки, прочтя это, пришли в ужас и тут же заявили, что к террористкам не пойдут ни за что, тут же спровоцировав в сети бурный обмен мнениями.
Чтобы протянуть время, полковник устроил затяжные и запутанные письменные переговоры. Параллельно вся его команда ломала голову над решением проблемы. Рассчитывать на то, что без пищи террористки ослабеют, и их удастся нейтрализовать без урона медотсеку, не приходилось. Мятежники без еды четвертый день, вода у них есть, обессилят они не скоро. Для того чтобы взорвать гранату возле биорегенераторов, много сил не нужно, Абрек вообще заявил, что при наличии воды неделя без еды проходит для здорового человека без последствий. Ждать, когда террористы умрут от голода, нереально. Раньше умрут его раненые люди и Снегирёва, чего допустить крайне нежелательно. А на втором уровне еще кому-то из детей поплохело совсем не вовремя, да еще не одному, а сразу многим, жалобы поступили от трех десятков мамаш. Все, и свои, и посторонние, ждут от Брилёва решения проблемы, но внятного решения он пока не видит.
Всю ночь работники Центра выносили трупы, и нуждающихся в медицинской помощи прибавилось. От обилия мертвецов людям становилось плохо, у многих не выдерживали нервы, им требовалось успокоительное, которое приходилось поднимать со складов третьего уровня. До утра Брилёву не удалось сомкнуть глаз ни на минуту, потом оказалось, что коридор выделенного для складирования трупов подуровня заполнен мертвецами в пять слоев, места больше нет, а локализовано не более семидесяти процентов тел. Брилёв даже не подозревал, что тысяча двести трупов – это просто дико много, когда видишь их сконцентрированными в одном месте. Пришлось срочно выселять жителей из соседнего подуровня, что немедленно повлекло за собой еще одну массу проблем. Оставшихся без жилья людей кое-как расселили где придется, и второй уровень стал представлять собой жуткую смесь морга с бомжатником. Это подняло среди его обитателей новую волну негодования. Население второго уровня, даром что остались одни молодые бабы, требовало от Брилёва нейтрализовать террористов, спасти единственного врача, вернуть медотсек, восстановить в Центре прежнюю спокойную жизнь, на былую несправедливость которой уже никто не жаловался, и тому подобное.
