– Но я же вижу, что вы облучаетесь гораздо больше других! – всхлипнула Ингеборга. – Здесь всех лечу я, и мне тяжело не заметить огромную разницу в уроне здоровью, полученном вами и вашими людьми! И я читала их отчеты! Вы чаще остальных находитесь в радиоактивной местности, проводите разведку пешком, выходите из спецпалатки раньше всех, покидаете транспорт ради ремонта и так далее! Это вас убивает!
– Я не собираюсь жить вечно. – Порфирьеву было вообще наплевать. – Сделай так, чтобы я мог продолжать работать. Если доживу до того момента, когда у нас нормально заработают биофермы и появится надежный автопарк для раскопок, то можно будет выходить на поверхность реже. Как раз люди обучатся, не будет такого дефицита специалистов. А то сейчас замениться не на кого, даже если захотеть. До Росрезерва добрались какие-то фээсбэшники, их как минимум немного больше, чем имеется бойцов здесь, а вооружены они лучше. И у них проблемы с продовольствием. У нас назревает война за Росрезерв, сейчас каждый боец на счету, но, насколько я понимаю, в случае открытой драки у нас шансов гораздо меньше. Поэтому лучший вариант – победить транспортом. У них с транспортом серьезные проблемы. Даже если за этот месяц они побывали в Росрезерве десять раз, то вывезли оттуда не более двадцати процентов продовольствия. Мы, если все получится, вывезем остальное гораздо быстрее. В идеале с ними бы вообще не пересекаться, но это вряд ли. Как только они поймут, что склады стремительно пустеют, то сделают все, чтобы нас перехватить. Поэтому нужно выяснить о них как можно больше до этого момента. Так что на данном этапе меня не заменишь.
– Но разве вместо вас не может съездить Абрек? – возразила Ингеборга. – Терек? Перс? Или Мангуст? Я слышала, что Мангуст даже когда-то служил вместе с вами!
– Теоретически могут, – согласился Порфирьев. – Но практически будет лучше, если поеду я. – На краткий миг в его глазах мелькнуло странное выражение, и Ингеборга почувствовала, что он что-то недоговаривает. – А им в любом случае еще придется туда прокатиться, если дело дойдет до войны. И не только им.
– Это ведь не самая главная причина? – Блондинка печально посмотрела на капитана. – Есть что-то еще, я чувствую… Вы мне не доверяете?
– Конечно, нет! – Порфирьев сделал изумленно-ошарашенную физиономию, мол, опомнись, женщина, с какого такого перепуга я должен тебе доверять?!! – Я и так тебе слишком много всего рассказал. Попробуй хоть одно слово кому-нибудь передать, я с тобой вообще никогда разговаривать не буду! Поняла?!
– Я никому не скажу. – Слезы совершенно по-предательски вновь покатились из глаз. – Я вас не подведу, честное слово…
– Все так говорят, – устало закрыл глаза капитан. – А бабы – особенно! Учти, я тебя предупредил. Долго еще мне тут лежать? В сон клонит.
– Еще полчаса. – Ингеборге все-таки удалось совладать с непослушными слезными железами. – Вы можете поспать прямо здесь, я пока поставлю вам капельницу. Я вас разбужу, когда биорегенератор будет полностью подготовлен. После сеанса вам нужно не менее шести часов сна и еще одна капельница. Вам приготовить койку в стационаре?
– Что, по-другому никак? – Порфирьев недовольно насупился.
– Можете поспать у себя в номере, но тогда обещайте, что впустите меня внутрь, когда я приду туда с капельницей, – не моргнув глазом заявила Ингеборга. – Я вам не помешаю! Пока вы будете спать под капельницей, я позанимаюсь на беговой дорожке!
– Тебе нельзя бегать. – Лицо капитана стало хмурым и еще более недовольным. – После травм прошло мало времени. Я останусь в стационаре.
– Бегать еще рано, это так, но я бы просто походила! – торопливо произнесла девушка. – Пешком! Не быстро, полчаса хотя бы, это пойдет на пользу… – Она погрустнела. – Можно походить по центральному коридору, но… я боюсь туда выходить… за каждым углом террористы мерещатся. А гулять с толпой охраны, это как-то… не знаю… Я правда не буду вам мешать!
– Это ты так думаешь. – Взгляд капитана неожиданно стал грустным и далеким. – Ладно, приходи. Только не буди. Я внесу пометку в дверные мозги, ты сможешь войти. – Он повысил голос и подчеркнул: – ОДИН РАЗ.
– Спасибо! – обрадовалась Ингеборга. – А то я за последний месяц сделала шагов меньше, чем раньше делала за одну тренировку! – Она достала заранее подготовленную для капитана капельницу и укрепила ее у него на предплечье: – Спите, я вас разбужу.
Здоровяк закрыл глаза, и спустя пару секунд диагност зафиксировал сон пациента. Разговор, как всегда, получился слишком коротким, но на этот раз было чему порадоваться. Полчаса окрыленная маленькой победой блондинка порхала, словно на крыльях, от биорегенератора к биорегенератору, не сводя глаз со спящего Порфирьева и машинально сверяясь с показаниями приборов. Заглянувшая в операционную Кристина удивленно подняла брови:
– Вау! Что я пропустила?! – Соколянская опасливо посмотрела на лежащего на медицинском столе Порфирьева, убеждаясь, что датчик подтверждает сон. – Он тебе улыбнулся? Разрешил подержать себя за пальчик? Постоять рядом без диагноста в руках? Откуда столько счастья?
– Я уговорила его пустить меня на беговую дорожку, – сияла блондинка.
– О’кей, беби, поздравляю! – Кристина закатила глаза, но сразу же поправилась: – А вообще, для тебя это победа, понимаю. Надо отдать ему должное, он не стебет тебя по поводу шрамов на лице. Я очень боялась, что он будет делать это и окончательно тебя добьет.
– Наоборот, он меня поддержал! – заступилась за спящего капитана Ингеборга. – У него когда-то тоже было повреждено лицо, он знает, каково это. Я ни разу не видела в его взгляде отвращения, когда он смотрел на то, что было у меня вместо симпатичной мордашки. Мне это сильно помогло справиться с паникой. Я уверена, что лицо хорошо зажило отчасти поэтому. Я не билась ночами в истериках, восстанавливающиеся кожные покровы и мимические мышцы не корежило в постоянных рыданиях, и полноценной регенерации тканей ничего не мешало. Я пока еще вся в пятнышку, как олененок, но это пройдет.
– Рекомендую наш солярий, – Кристина кивнула куда-то себе за спину. – Шрецкий установил здесь безумно дорогое оборудование, самая современная модель коллариума от ведущего мирового лидера-производителя, последнее поколение. Их разработали в прошлом году, в Москве такие были не везде, мне приходилось записываться заранее. Коллагеновая обработка кожи по новым стандартам, прогрессивное увлажнение и все такое. Загар в тридцать раз безопаснее, чем на солнце. Я выставлю для тебя нужные параметры!
– Буду иметь в виду, – кивнула блондинка. – Кристи, ты зачем пришла? Что-то не так в приемном?
– В приемном все о’кей, – успокоила ее Соколянская. – Два техника спят в креслах в ожидании очереди, остальных вписала в график и отпустила по домам, пусть позже приходят. Мы на всякий случай входной люк закрыли, чтобы со второго уровня никто не ломился, а то их там вечно толпа стоит. Сказано же, что в первую очередь обслуживаются сотрудники Центра! – Кристина недовольно скривилась и махнула рукой: – С ними пусть охрана разбирается, это их проблемы! – Она понизила голос: – Хотела спросить, есть новости по поводу моей… нашего разговора? У меня мало времени!
