– Думаешь, кто-то наблюдает за нами сейчас помимо автоматики? – улыбнулась блондинка.
– За мой – легко! – совсем тихо ответила Соколянская. – Даже если не смотрит сейчас, может запросить видео позже. Это надо учитывать! Спорю на мой будущий Центр, он неоднократно пробивал меня на тему, как я выгляжу и веду себя там, где его нет! Хотел убедиться, что я идеальна всегда, а не только у него на глазах! Когда борешься за самый главный приз, из образа выходить нельзя! Это провал! Потому что всегда найдется какая-нибудь завистливая сучка или прыщавый неудачник с голограмматором, которые только и ждут, когда ты облажаешься, чтобы выложить это в сеть! За мной даже соседка по номеру следит, я в этом уверена, хотя она ни разу не засветилась!
– Тебе виднее, – дипломатично оценила Ингеборга. – Укладывайся, у меня все готово.
Сеанс лечения ожидаемо прошел так, как было задумано, и через полчаса блондинка молча кивнула покидающей биорегенератор подруге в знак успешного окончания процедуры. Кристина взяла полотенце и продефилировала в душевые, откуда сразу же прошла в диагностический кабинет и несколько минут возилась с диагностом. Пока Ингеборга занималась остальными пациентами, Соколянская дождалась прибытия обеда из ресторана, выпроводила очередь за пределы медотсека и объявила о перерыве на прием пищи. Судя по ее приподнятому настроению, она была довольна результатами, но главный вопрос ее все-таки тревожил.
– Я проверила, – прошептала Кристина, когда они остались в приемном покое вдвоем, наедине с сервированным обедом, – все прошло идеально! Диагност показывает у меня биорегенеративную контрацепцию в сто процентов! На ближайший год гора с плеч! – Она бросила на блондинку пристальный взгляд: – Ты уверена, что автоматика не сообщила об этом людям Миронова?
– Уверена. – Ингеборга увлеченно разбиралась с едой.
– Как ты сделала это? – Кристине явно было мало одних заверений. – Ты подчистила лог-файлы?
– Я не программист. – Блондинка с сожалением перестала жевать. – Я не умею их подчищать. А даже если бы умела, то, боюсь, вряд ли моя квалификация оказалась бы выше Инженеров Миронова. Они там все золотые медалисты, победители всевозможных универсиад, олимпиад и вообще всего подряд. Скорее всего, они бы вычислили мои махинации очень быстро.
– Тогда как? – напряглась Соколянская.
– Я спрятала БРК внутри сеанса лечения органов бронхолегочной системы.
– То есть? – не поняла Кристина. – Как это «спрятала»?
– Биорегенеративная контрацепция представляет собой комплекс последовательных процедур, применяющихся к пациентке, – терпеливо объяснила блондинка. – Стандартная программа БРК включает в себя всю эту последовательность в строгом порядке, и ничего больше. Фильтр, установленный в логи Инженерами, не только фиксирует запуск программы БРК из списка, имеющегося в памяти биорегенератора, но и распознает всю последовательность процедур, из которых эта программа состоит. Они не просто вписали в фильтр название, они воткнули туда всю программу. Поэтому я разбила последовательность БРК на составляющие. И внесла эти составляющие в другой лечебный процесс, предварительно откорректировав его, чтобы не тратить впустую реагенты. В результате составные элементы БРК стали сегментами другого сеанса лечения, более сложного. Они не идут друг за другом, а вплетены в сложную процедуру как бы россыпью, но с сохранением правильной последовательности. В результате ты получила ту же самую БРК, но не сразу, а в виде мозаики, которая в финальной части сеанса сложилась в требуемое воздействие. Плюс еще небольшой перечень общеукрепляющих процедур. Мы есть будем?
– Круто! – оценила Кристина и тут же нахмурилась: – Ты уверена, что это сработало? Что фильтр ничего не заметил? Я видела, что программа не подала сигнала тревоги, но вдруг Инженеры следили за мной? Вдруг они все поняли и уже доложили… ему?
– Все сработало, как надо. – Ингеборга взялась за вилку. – Я проверяла на себе, никто не понял.
– Как это, на себе? – Кристина потянулась вилкой к тарелке, но остановилась. – Ты сделала БРК?
– Надо же было как-то проверить, что махинация удалась, – блондинка равнодушно пожала плечами. – Если бы фильтр Инженеров распознал мою хитрость, то Брилёву доложили бы о том, что я сделала себе БРК. Ну и что? Все прекрасно понимают, что он мне даже слова бы не сказал.
– Согласна! – подтвердила Кристина. – Ты единственный врач. Какая-то мелочь для себя лично – это не подпольными услугами на черном рынке торговать. Он бы не стал портить с тобой отношения из-за этого. Разве что ему стало бы любопытно, для кого именно ты так расстаралась, учитывая, что совсем недавно ты в очередной раз Порфирьеву, – она сделала злобный рычащий голос, передразнивая Варяга, – не пригодилась! – Соколянская невольно прыснула, но тут же поправилась: – Прости, зая, это я любя! То есть теперь мы можем делать БРК нужным людям?
– Конечно же нет! – зло вскинулась Ингеборга. – Я не собираюсь больше так поступать, это нечестно! И не нужно! Ты получила, что хотела, Светлане мы сделали БРК еще до запрета Брилёва, как только она стала обхаживать Карена! Больше делать некому! Не хочу стать похожей на Зарему!
– Изи, зая, изи! – перепуганно зашептала Кристина. – Я все поняла! Ты права! Мы не станем делать это! Только говори тише, умоляю! Не хватало все испортить сейчас, когда все уже о’кей!
– Может, мы наконец поедим? – Блондинка бросила на подругу недовольный взгляд.
– О’кей, о’кей, беби, молчу! – поспешила заверить ее Соколянская. – Не ожидала, что ты так заведешься, прости, я затупила! Приятного аппетита! Спасибо за помощь! Я о тебе не забуду!
Ингеборга лишь посмотрела на хронометр, молча вздохнула, и торопливый обед продолжился.
* * *
– Товарищ полковник! – Появившийся в дверях Арарат вытянулся по струнке. – Все готово, можно выдвигаться в медотсек!
– Ждите! – Вольготно развалившийся в эксклюзивном кресле Брилёв отвлекся от настенной видеопанели и бросил на него короткий взгляд. – Скоро буду.
– Есть! – Арарат козырнул и покинул помещение.
Взгляд полковника вернулся к мониторам. Отчеты служб, выведенные на них в несколько окон, одновременно вызывали приятное удовлетворение и серьезные опасения. Брилёв по привычке начинал с приятного, потому что, если начинать наоборот, то приятное после неприятного всегда казалось ему менее позитивным, чем если ознакомиться с ним до получения негатива. В этот раз он поступил так же, но негатива все равно оказалось слишком много. Формально отрицательных факторов было всего два, и все они имели место быть очень далеко от Центра, но при этом тянули за собой цепочку поистине катастрофических последствий. Справиться с которыми Брилёв был не в силах, что бы он ни делал, и надеяться оставалось фактически на удачу.
Первым и непреодолимым фактором были натовские боевые роботы. После того как крайняя экспедиция столкнулась с ними дважды, их рассказами, которые раньше считались чушью, пришлось заняться всерьез. Брилёв лично опросил Порфирьева дважды, с остальными разбирались люди Миронова, причем раз двадцать. Результат был неутешительным: о подобных разработках никто ничего не знает и даже не слышал. Полковник вспомнил итоговое совещание, на котором присутствовали все, кто только мог оказаться полезен, исключая лишь Овечкина. Учитывая его тотальное подчинение жене, которое помимо различных неприятных мелких факторов выражалось в потакании ее бизнесу на черном рынке и сливе ей секретной информации, быстро становившейся достоянием толпы, все доверенные люди Брилёва в один голос были против приема его в ряды сильных мира сего. В качестве прозрачного намека его одного оставили жить на втором уровне в утлой хибаре, кустарно переделанной из косметического кабинета, но Овечкин оказался настолько туп, что намека до сих пор не понял. Впрочем, в плане радио- и прочей связи парни Миронова ничем ему не уступали. А если и уступали, то настолько незначительно, что на фоне общемирового отсутствия связи этого заметно не было.
