От Тула и впрямь мокрое место осталось. Маленьким шариком он в ладони уместился.
– Ничего, отрастет, – успокоила Мишель Земта. – Я тебе твою часть потом занесу.
Круговерть тяжелого дня успокоилась только к вечеру. Но Василий с Анной в садовнической на ночь не остались – к нам с Дымком в дом перебрались. За детьми к Мишель было решено на следующий день к полудню съездить. А ночь… Прошла спокойно, слава Богу!!
35. Накликала! Я – Духовея
Семушка не утерпел и рано утром поехал за детьми. Катюша попросила в больницу Сереженьку привезти повидаться – соскучилась, бедная.
Чувствовала она себя хорошо, ослабла только немного. И Шкафчиков был настроен оптимистично. Я же в церковь спозаранку отпросилась – сил не было, так хотела помолиться да с батюшкой поговорить. Мучил меня один вопрос – можно ли от навязанных способностей отказаться. Не хотела я их! Страшно было с призраками да темными силами сталкиваться! Неужели на спокойную жизнь прав не имею? К счастью, двери церкви были открыты. И не одна я туда пришла. Знакомые Чудари поздоровались. Батюшка службу для нас провел. Мы вместе с певчими молились. И хорошо было так, светло, ладаном пахло! Отец Николай нас всех исповедовал – как камень с души свалился! И молитву надо мной отчитал. Иконку освященную на шею повесил, чтобы темные силы стороной обходили. Вот только на вопрос мой: «Значит, теперь все спокойно будет?» – он не ответил. Лишь сказал:
– Буду за тебя молиться, дочь моя, – и перекрестил на прощание.
А в моей голове из-за пережитых волнений это, как гвоздь, засело. Я уже в раздумьях к дому подходила, как вдруг, почудилось, что река у Седмицы не просто волнами плещет, меня зовет. Сказала себе твердо: «Нет, ни за что, хватит!» За ручку калитки взялась. Над садом птицы беспокойно с деревьев вскинулись. А от реки ветер низкие облака погнал. Одно из них, самое большое в кроне дуба зацепилось. Оттуда, из гнезда ворона его раскатистое «ка-а-ар» послышалось. И опять плещет вода, к себе зовет. Не знаю зачем я по склону спускаться начала. Зачем на беду свою в воду зашла. Зачем необдуманно, хотя и выстраданно к реке обратилась:
– Матушка-река, доколь страдать, у ворот смерти стоять?! Хватит! Возьми это проклятие мое. Я с живыми только общаться хочу!!
Постояла, послушала плеск волн. Они мне ничего не ответили. Подумала, что я здесь дура-дурой делаю? Меня дома ждут. Муж, наверное, с детками уже приехал. Нам Катюше в больницу кое-что из вещей собрать надо. Поплелась обратно мокрая и в мыслях растрепанная. Прохожу мимо дуба, а сверху ворон:
– Ка-а-а-р, и зачем ты, Дарья, себе утро мокрое устроила?! Кар-ра-кар-ра! Вижу! Ты теперь у нас Духовея. Значит, должен представиться. Я Ракаар – хранитель ветра и памяти по моей супруге Кааре.
Я как была, села в траву под деревом.
– И чего сидим? Муж твой у детей уже и в служебных собаках побывал и в ездовых лошадях. Совет бывалого родителя прими – с детьми построже надо быть! А то вырастут и все твои перья на свое гнездо выщипают. Иди, спасай супружника. Он в саду с воронятами твоими гуляет, ждет, когда в больницу поедете. Катюше мой привет, ка-а-а-р, передавай.
Онемела. Испугалась, что птичий язык понимаю. А ворон, наверное, решил, что я с ним поговорить хочу.
– Это мы ведь Олега с Каарой мальчиком спасли. И невольно в ответе за его злодеяния. Когда он убийцей сделался, доброе сердце жены не выдержало, заболело. Угасала жизнь моей любимой, как свеча. Последней каплей было душегубство против тебя. Умирая, Каара наказала за тобой приглядывать, от беды хранить, насколько хватит моих птичьих сил и разумения…
Из большого лохматого гнезда выглянула молодая, я бы сказала статная, ладная ворониха.
– Ща-ас, иду, зайка! Да, познакомьтесь. Дарья – это Аракара, легкое перо. Аракара – это Дарья – Духовея. Не думал, что еще раз смогу счастье обрести, – отвернувшись, вполкарка поделился ворон. – Надо к ней лететь. Она очень волнуется. Это ее первые детки. Очень шустрые воронята! Да, раньше одиннадцати часов свой дом не покидайте. Вам гостей дождаться надо… – И он, тяжело взмахивая крыльями, удалился в гнездо.
С трудом поднявшись на ноги, задумчиво побрела домой. Так я избавилась от ставшей ненавистной способности влипать в неприятности?! Наверное, нет. Чем же взамен наделила меня матушка– река? Как она поняла, о чем я ее попросила?
Добравшись до дома, обняв детей, сразу все рассказала Семушке, деду Василию, Анне и матушке Анастасии.
– Дарьюшка, да как же это? – всплеснула руками матушка.
– Духовеями особых блаженных называли. Отец батюшки Николая у наших местных духовеем слыл. Он слышал души живых и мертвых созданий. Что же это получается?! – волновался дед Василий.
– Дашенька, не волнуйся, разберемся. Считай, твой статус админа повышен, – постарался успокоить муженька. – Мы об этом Дерему или Земту спросим.
А что означало дождаться одиннадцати и гостей встретить? Мы заняли диван гостиной на первом этаже, ждать в принципе уже недолго было. Виктор попросил сказку почитать, но у меня от волнения руки ходуном ходили, аж книжка подпрыгивала. Витенька пожалел:
– Мамочка, не надо сказки. На Дымка. В нем нервы утопи.
Я была рада потеребить пушоню, а он вырвался:
– Мяу, некогда-ау-у. У сиреневых кусто-ув полевая мышь Туся встречу назна-у-чила. Что-то страшное о поле, что у мя-ка-заводе рас-кау-зать хо-у-чет.
И, подняв хвост трубой, Дымок рванул к входной двери. Серым дымом шерсти заполнился кошачий лаз и был таков. Я позвонила Мишель. Она удивилась и сказала:
– Сидите, ждете? А я сама хотела вам звонить. Дело очень важное. Не по телефону. Ждите…
Ворон ошибся. Не в одиннадцать часов, а в двадцать минут двенадцатого на «камазенке» приехали Мишель, Севастьян, Дерема, Земта и Яна-гинеколог. Руки у них, в прямом смысле, новорожденными детьми были заняты.
– Вот, полюбуйтесь, яблочки от нашей Кати-яблоньки. На неё очень похожи, прямо один в один – все семь девочек близняшек, – пропела Дерема.
В разговор вступила Земта:
– Дерема правильно почуяла. Я ж как в руки яблоки взяла, поняла сразу – не простые они. Под шкуркой – скорлупа. Яйца – человеческие, по ходу, словно матка в скорлупе. Клушка Деремы Илуша их высидела, помогла проклюнуться.
– Я детишек осмотрела в присутствии детского педиатра. Хоть веса небольшого, но здоровенькие, без отклонений, – серьезно заключила Яна-гинеколог. – На Катю все записи и анализы по беременности в своей клинике подбила. Она теперь без проблем свидетельства о рождении получит. Если, конечно, наша молодая многодетная мать и ее муж будут не против принять к себе беспокойный детсад. А я в крестные попрошусь, – улыбнулась Яна.
– Вот подарочек Хема Катеньке подарила! Тут уж не знаешь, радоваться или плакать начать. Дашенька, Семен, вы подумайте, как лучше Кате и Вячеславу эту новость приподнести, и помощь непременно предложите, по-родственному. Дело нешуточное, – попросила Дерема.
