– Ой, черти-демоны, не обижайтесь, что поносила вас. Ой, и убиенная с вами?! Вы уж меня куда-нибудь определите. Только одну не оставляйте! – безумные причитания Верки несказанно нас удивили.
Неужели она видит меня? Бедолага попыталась приподняться, опираясь на поваленные брусья. В подвальном помещении находился старый сломанный спортивный инвентарь. Забытый склад с забитой крестом из досок дверью должен был стать могилой для несчастной Верки.
– Дарья? – с опаской спросила несчастная. – С фоток, ну как живая! Муженек, бывший-то твой, тебя в свой фотоальбом куколок-невест поместил.
Случайно поглазела на него и попалась… Этот козел, когда меня прищучил, сам, бахвалясь, перед моим носом его пролистал. Много ж горемык там – молодых и в возрасте. Пройдоха ничем не брезговал, лишь бы выгода была. Я к чему – ты не терзайся и меня не терзай. За сынишкой твоим я хорошо ухаживала.
Такой ребеночек хороший! Глазенки зеленые, серьезные, будто взрослые. Все понимают. Маринка-ведьма приревновала меня к мальчику. Как есть! А когда сюда меня ирод Олег опустил на веревке, гадюка эта кричала: «Передай привет и спасибище утопленнице Дарье. Я буду нашему малышу матерью вместо неё, неумехи.» И засмеялась, как ведьма закаркала…
Потом, словно в горячечном бреду, Верка зашептала:
– В гостинице городской перевертыши остановиться на сутки хотели. Подслушала… когда руки веревкой крутили… Только Маринка теперь черненькая, дочкой псу-Олегу приходится. Он вдовец с двумя детьми… Не виновата я! По неопытности и тебя, Дарьюшка, и меня обманули нелюди лживые! Слишком доверчивые мы, в людях только хорошее видеть хотим! Ой, а с тобой? Признаю! Катька, ты что ли? Ты откинулась или еще нет?
– Так точно и нет, – выдавила сестренка, – раз узлы на тебе распутываю.
– Давай скорей, скорей! – Давясь шепотом, Верка опасливо озиралась вокруг. – А то демоны опять нагрянут, глумиться, пугать начнут. О-о-о, во-во, смотрите! – И она сжалась, сидя на корточках.
Вырвав руку из последней петли, Верка в кровь содрала кожу на запястье. Дрожащий указательный перст тыкал в сторону приближающегося мохнатого сгустка света. Неясный, мерцающий, он выкатился из косой трещины в противоположной стене. Катя направила на него фонарик. Косматый шар замер и завилял хвостом. Конечно, в сгустке света по полу проплыло очертание собаки. Дворняга, щенок, коричневый с белым пятном на лбу смотрел на меня большими печальными глазами. Он напряженно замер, подняв одну переднюю лапку и… с радостным звонким лаем кинулся лизать мои ноги. Я склонилась над ним. Щенок запрыгал, просясь на руки. Когда я взяла его, он обнял меня передними лапами и заскулил. Потом вырвался, сам спрыгнул на грязный земляной пол, заметался. Всем своим видом и призывным лаем показывал, чтобы мы последовали за ним. Призрачный щенок залез… Я не медлила и увидела это первой: под трещиной к стене был прислонен кусок фанеры, а под ней – ворох газет. В них покоился полувысохший трупик собаки, коричневой с бело-грязным пятном на лбу. В него и попытался улечься собачий дух. На усохшей шее кожаный ошейник с кличкой собаки.
– Ластик, – дрожащим голосом прочитала Катя.
По ее растерянному удивленному виду я поняла, что щенка она видела живого и раньше:
– Как же так?! Вот ты где нашелся!
Сестренка плакала. Стесняясь, растирала слезы по щекам.
– Я не плачу, это просто слезы.
Выронила фонарь. Он глухо стукнулся и погас.
– У-ду-ра-а-а-а!! Темно! – в ужасе завопила Верка. – Берегись, щас демоны хватать начнут!!
И правда, в заброшенном подвале стали происходить немыслимо пугающие вещи. Косую трещину в стене, из которой появился собачий дух, стало распирать с другой стороны. Она лопнула. Из рваного прохода заметался дневной свет. Из него в подвал выдвигались уродливые очертания: деревья с крючковатыми ветвями цепляли, нанизывали на себя птиц. Таких же уродливых и облезлых! Огромная длинная человеческая фигура со скрипом сложилась и зависла над коровой с двумя головами. Из пастей у неё торчали загнутые клыки. Морды щерились, свесив длинные языки. Глазищи насквозь просверливали затхлый подвал. Своими взглядами они словно душу вытягивали.
– Демоны, демоны, – тихо скулила Верка, пытаясь забиться за сваленный на полу хлам.
Но Ластик, звонко лая, звал нас туда к качающейся на кривых ногах страшной корове. Что произошло дальше, никто из нас не понял. Ластик ухватил меня за подол и потащил в рваный проход к уродливым монстрам. Странная липкая, клейкая сила отправила меня в неуправляемый полет за призрачным щенком. Катьку, как привязанную к моей руке, мотануло за мной. Верка, с криком: «Пропадать только не одной!» – уцепилась за неё. Нас буквально вышвырнуло в гнилую яму забитого дождевого стока. Неглубокого, но гадостно-грязного! Прямо к корове… Хотя при ближайшем рассмотрении она оказалась большим королевским догом. Не знаю, что показалось собаке, но ее хозяин при нашем неожиданном проявлении громко заблеял нечто нечленораздельное. И видимо в первый раз дог сам захотел побыстрее вернуться домой с прогулки. Они – собака и хозяин помчали от нас прочь на приличной скорости. А из этого старого дождевого стока призрак Ластика, пыжась, тащил маленькую обветшавшую детскую сумочку.
– Меховой заяц на крышке, – задумка мамы Наташи. Она сшила сумочку на Новый год для сестренки моей школьной подруги Ольги. Галюшу искал весь коттеджный посёлок. Она пропала вместе с Ластиком. Ольга оставила ее без присмотра всего на полчаса, и вот тебе – такое горе! Ребенку было три года. Играла в своем дворе. Непоседа жуткая! Но как она могла здесь оказаться?! Я ведь сыщицей захотела стать после этого случая. До сих пор мне не дает покоя тень моей вины. Мы тогда с Ольгой уединились секретничать – взрослыми себя считали.
Катя печально крутила в руках скорбную находку:
– Ластик, ты был бы суперпсом, если бы помог узнать, что стало с Галиной.
Ластик, конечно, уже не был живой собакой, да и супердухом тоже. Та странная липкая сила потащила его обратно в заброшенный подвал. Я видела ее, как серый роящийся дым. Беспокойная дуга, соединившая две роковые вехи. Сколько же маялась здесь бедная собачья душа?! Ее терзал заколдованный круг от места гибели в подвале до этого заброшенного стока. Значит, что-то страшное произошло именно в этой ямине. Но что?
Ах, Ластик, Ластик! Несчастный щенок, собрав все свои силы в комок, прыгнул мне на руки. Я инстинктивно схватила его, и нас вместе потащил его могильный рок. Пропадающий материальный мир, как через разбитое окно, я увидела в красно-оранжевом свете янтарного сердца – кулона. Но оно было на шее у Кати! Скрежет натянутых цепей разрывал душу. Сильна ворожба речных ведьм, сильнее могильного проклятия. Очнувшись, то есть озираясь по сторонам, увидела Катюшу, лежащую на краю грязного стока. Чуть жива и очень бледная. Ее пыталась тормошить перепуганная Верка. Ластик звонко лаял и прижимался к моим ногам. Видимо, он обрел свободу. Катя, спасая меня, оборвала его могильную цепь. Значит, буквально у неё на шее уже не один, а два призрака… И у одного из них в зубах кукла Лана.
