– Ариан, ты же здесь главный, – заметила Ларалайн. – Почему бы тебе не применить свою власть?
– У нас в межвремье демократия.
– С твоим характером? – не поверил Кален.
Двери открылись. Ларалайн чуть не попали по лицу, но она вовремя отскочила в сторону.
На пороге замка стояла принцесса Бэлл. При виде Санни на ее лице отразился испуг. Растерянный принц подался вперед, но черты сестры неохотно исказила вынужденная отстраненность.
– Здравствуй, Санни. Ариан, надеюсь, ваши вести действительно важны. Мне едва удалось уговорить родителей.
– Спасибо. – Он кивнул ей.
– Я сделала это не ради тебя. – Бэлл явно сдерживалась, чтобы не ударить его кулаком по лицу.
Именно из-за Межвремья раскололась ее семья. Держи он язык за зубами, и Санни не сторонился бы ее сейчас. Но владыка времени был слишком болтливым, когда дело касалось тех, кто им восхищается: он любил унижать их прилюдно и наблюдать за тем, как в их глазах гаснет любовь.
Ларалайн прошла в замок первой. Над входом в тронный зал висела величественная картина. На ней были изображены все члены королевской семьи Уоллинс: словно безжизненные королева и король, рядом с ними с обеих сторон – Бэлл и Мелва.
Сердце Санни упало.
– А где ты? – бестактность Калена оказалась очень кстати.
Тревис поддержал его кивком.
Команда остановилась возле массивных дверей. Бэлл постучала и услышала безэмоциональное «войдите». Охранники впустили их в розовый зал. Бархатная красная дорожка вела к тронам правителей. Они восседали на них с застывшим на лицах высокомерным выражением, смотря на пришедших снисходительно.
Король был крупным человеком лет сорока пяти, с короной больше его головы и в смешных королевских одеяниях. Он хмурил темно-розовые брови и потирал подбородок, фокусируя внимание то на Ариане, то на Калене. На сына он старался не смотреть.
Королева же была худощавой женщиной с четко выраженными скулами. Темно-розовое платье с закрытой грудью, пышными рукавами и воротником до подбородка придавало ей лишь бо´льшую величественность, а нежные руки, аккуратно лежавшие на коленях, говорили о ее сдержанности.
– Приветствую, – голос Ариана отразился от стен зала, увешанного гобеленами от пола до потолка. – Вы, как всегда, прекрасно выглядите, миссис Элла.
Королева вытянула шею.
– И вы, Эремор, тоже.
– Прекращай, Ариан. Давай сразу перейдем к делу.
«Он даже не поздоровается с Санни?» – промелькнула мысль у всех членов команды.
Бэлл опустилась на трон рядом с матерью.
– Я хочу предложить вам кое-что. – Ариан сделал шаг вперед. – Ради спасения настоящего, как и его представителя, Альмента, нужно чудо, и это чудо есть у вас.
Король Эремор начал ерзать на месте.
– Нам нужно сердце вашего королевства. С вашего разрешения, конечно же…
– Ты сошел с ума! – Эремор вскочил с трона. – Я не готов жертвовать своим народом ради чужаков. Ради мира этих… – Он небрежно махнул рукой в сторону Калена и осекся: – Я отказываюсь.
Межвремье остался непоколебим. Его улыбка привела короля в замешательство.
– Я ожидал подобного ответа. Если вы разрешите, то ваше королевство останется в целости и сохранности.
– Но бремя его падет на мои плечи и будет передаваться моим детям. Я не желаю им подобной участи.
– Неужели она ужаснее той, на которую вы обрекли Санни? – съязвил Кален.
Ариан дрогнул.
– Вы так любите своего ребенка, что выгоняете его из дома, делаете изгоем и, чтобы от него не осталось и следа, перерисовываете картины с ним, а трон, принадлежавший ему, убираете куда подальше? Так вы их любите?
На растерянном лице Эремора на секунду проступило загнанное выражение.
– Не слушайте его. Он еще глупый ребенок, – вежливо напомнил Ариан.
Иона подошла к Калену и прошептала:
– Ты уже один раз все испортил. Так помолчи сейчас.
– Но ты же сама так считаешь!
Глубоко в душе он начал волноваться, что вновь все рушит, но был слишком прямолинейным, чтобы промолчать, а правда – слишком тяжелой и невыносимой, чтобы смириться с ней.
– Вы ведь все считаете, что это неправильно. Так не должно быть.
– Кален… – обратился к нему Тревис.
– Мы сейчас не об этом, – вмешалась Ларалайн. – Твое красноречие сейчас не к месту.
– Уверены? Да ладно вам. Я понимаю, правила и все дела, но какого…
– Заткнись!
Санни не смел шелохнуться, сжимая кулаки и не поднимая взгляда.
Кален хотел подойти к нему, но младший Уоллинс сделал несколько шагов в сторону и гневно произнес:
– Не лезь не в свое дело! Мы сейчас здесь не за этим. Не мой мир в опасности, а твой! Спасение нужно тебе, а не мне, а ты сам все портишь! Снова все рушишь, как и вчера. Если мое присутствие создает столько проблем, то я уйду. Жду вас на улице.
Он вышел из зала. Когда дверь захлопнулась, Кален осознал, что вновь поступил по-идиотски.
Не успели король и королева раскрыть рты, когда двери вновь распахнулись, и в зал влетела Мелва. Испуганная, запыхавшаяся, с блестящими от слез глазами.
– Мама, папа! – Она не сразу заметила гостей. – Санни…
– Успокойся, дочь. – Эремор поднял руку и обратился к Ариану: – Продолжай.
Мелва оскорбленно посмотрела на родителей и, развернувшись, скрылась за дверями.
Ариан с подозрением поглядывал на членов команды. Иона впервые видела его таким напряженным.
– Дальше нам придется продолжить разговор наедине с вами, король Эремор.
Мужчина на троне сжал подлокотники и издал задумчивое мычание. Его жена сидела все в той же позе. Она была словно неживая, ненастоящая, не человек. Все происходящее – даже истерики Санни – не заставили ее даже шелохнуться.
– Хорошо, – ответил король.
Он спустился к Ариану и махнул ему, указывая в конец зала. Там находилась скромная дверь.
Они вошли в комнату и погрузились во тьму. Эремор щелкнул выключателем. Тусклый свет озарил полки с многочисленными бутылками вина. В помещении было сухо, но пахло кислым.
Эремор откупорил одну из старейших бутылок с красным вином, вытащил из стеклянного шкафчика бокалы, вручил один Ариану и наполнил их напитком. На запах вино оказалось как испорченный виноград, но терпкий вкус ударял в голову и заставлял мыслить яснее. Ариан сделал всего глоток, пока Эремор осушал бутылку.
– Итак, – король вздохнул с облегчением, отставил бокал, сложил руки на груди и сел за столик, – я слушаю тебя.
