Как же теперь отличать сюжет от варианта? Если, скажем, мы имеем сказку вида:
А1 В1 С Д1 Г1 Z1 и т. д., а вторую вида:
А1 В2 С Д1 Г1 Z1 и т. д.,
то спрашивается: изменение одного элемента (В) при сохранении всех других уже дает новый сюжет или это только вариант прежнего? Ясно, что это вариант. А если изменены два элемента, или три, или четыре, или если пропущены или добавлены 1–2–3 элемента? Вопрос из качественного сводится к количественному. Как бы мы ни определяли понятие сюжет, отличить сюжет от варианта совершенно невозможно. Здесь может быть только две точки зрения. Или каждое изменение дает новый сюжет, или же все сказки дают один сюжет в различных вариантах. В сущности говоря, обе формулировки выражают одно и то же: весь запас волшебных сказок следует рассматривать как цепь вариантов. Если бы мы могли развернуть картину трансформаций, то можно бы было убедиться, что морфологически все данные сказки могут быть выведены из сказок о похищении змеем царевны, из того вида, который мы склонны считать основным. Это очень смелое утверждение, тем более что картины трансформации мы в этой работе не даем. Здесь важно было бы иметь очень большой материал. Сказки могли бы быть расположены так, что картина постепенного перехода одного сюжета в другой получилась бы довольно ясно. Правда, местами получились бы известные скачки́, известные провалы. Народ не дает всех математически возможных форм. Но это не противоречит гипотезе. Вспомним, что сказку собирают не более ста лет. Ее начали собирать в такую эпоху, когда она уже начала разлагаться. Сейчас новообразований нет. Но несомненно, были эпохи чрезвычайно продуктивные, творческие. Аарне считает, что в Европе такой эпохой было Средневековье. Если представить себе, что те столетия, когда сказка жила интенсивно, для науки безвозвратно потеряны, то современное отсутствие тех или иных форм не будет противоречить общей теории. Точно так же как мы на основании общих астрономических законов предполагаем существование таких звезд, которых мы не видим, возможно предположить существование сказок, которые не собраны.
Отсюда вытекает очень важное следствие методологического характера.
Если наши наблюдения о чрезвычайно тесном морфологическом родстве сказок верны, то из этого следует, что ни один сюжет данного рода сказок не может изучаться без другого ни морфологически, ни генетически. Путем замены элементов по видам один сюжет превращается в другой. Конечно, задача изучить какую-нибудь отдельную сказку во всех ее вариантах и по всему ее распространению очень заманчива, но для фольклорных волшебных сказок эта задача, по существу, неверно поставлена. Если в такой сказке встречается, например, волшебный конь, или благодарные животные, или мудрая жена и т. д., а исследование будет касаться их только в данной комбинации, то может случиться, что ни один элемент данного соединения не будет изучен исчерпывающе. Выводы из такого изучения будут неверными и шаткими, так как каждый такой элемент может встречаться и в другом применении и может иметь свою историю. Все эти элементы должны сперва быть изучены сами по себе, независимо от их применения к той или иной сказке. Сейчас, когда народная сказка для нас все еще полна потемок, нам нужно прежде всего освещение каждого элемента в отдельности по всему сказочному материалу. Чудесное рождение, запреты, награждение волшебными средствами, бегство – погоня и т. д. – все это элементы, которые заслуживают самостоятельных монографий. Само собой разумеется, что подобное изучение не может ограничиваться только сказкой. Большинство ее элементов восходит к той или иной архаической бытовой, культурной, религиозной или иной действительности, которая должна привлекаться для сравнения. Вслед за изучением отдельных элементов должно следовать генетическое изучение того стержня, на котором строятся все волшебные сказки. Далее непременно должны быть изучены нормы и формы метаморфоз. Только после этого может быть приступлено к изучению вопроса о том, как создались отдельные сюжеты и что они собой представляют.
Заключение
Работа окончена, нам осталось дать заключение. Резюмировать тезисы нет необходимости – они помещены в начале, ими проникнута вся работа. Вместо этого можно указать, что наши положения, хотя они и кажутся новыми, интуитивно предвидены не кем иным, как Веселовским, и его словами мы и закончим работу. «Дозволено ли и в этой области поставить вопрос о типических схемах… схемах, передававшихся в ряду поколений как готовые формулы, способные оживиться новым настроением, вызвать новообразования?.. Современная повествовательная литература с ее сложной сюжетностью и фотографическим воспроизведением действительности, по-видимому, устраняет самую возможность подобного вопроса; но когда для будущих поколений она очутится в такой же далекой перспективе, как для нас древность, от доисторической до средневековой, когда синтез времени, этого великого упростителя, пройдя по сложности явлений, сократит их до величины точек, уходящих вглубь, их линии сольются с теми, которые открываются нам теперь, когда мы оглянемся на далекое поэтическое творчество, – и явления схематизма и повторяемости водворятся на всем протяжении» (Веселовский 1913, 2).
Приложение I
Материалы для табулятуры сказки
Так как мы могли рассмотреть только функции действующих лиц и должны были оставить в стороне все другие элементы, то здесь мы даем список всех элементов волшебной сказки. Список не вполне исчерпывает содержания каждой сказки, но большинство укладывается в список целиком. Если представить себе каждую из таблиц исполненной на отдельном листе, то приведенные ниже заголовки дадут горизонталь, а выписываемые под ними материалы – вертикаль. Функции действующих лиц сохраняют ту последовательность, которая определена выше, в главе III (см. с. 33 и cл.). Последовательность остальных элементов допускает некоторые колебания, которые, однако, не меняют общей картины. Изучение каждого из выделенных элементов или группы их открывает широкие перспективы для всестороннего изучения сказки в целом, подготовляя историческое изучение вопроса о ее генезисе и развитии.
Таблица I. Начальная ситуация
1. Временно-пространственное определение («в некотором царстве»).
2. Состав семьи:
a) по номенклатуре и положению;
b) по категориям действующих лиц (отправитель, искатель и пр.).
3. Бездетность.
4–5. Молитва о рождении сына:
4) форма молитвы;
5) мотивировка молитвы.
6. Чем вызвана беременность:
a) намеренная (съедена рыба и пр.);
b) случайная (проглоченная горошинка и пр.);
c) насильственная (девушка похищена медведем и пр.).
7. Формы чудесного рождения:
a) от рыбы и воды;
b) из очага;
