Мероприятие, как и планировалось, закончилось грандиозным побоищем, о котором много шумела пресса. Позже Геббельс писал: «Я до сих пор помню сцену, которую не забуду никогда; на подиуме стоял молодой человек из СА, которого я не знал. Он бросал свои снаряды в наступающую красную толпу. Внезапно пивная бутылка, брошенная издалека, ударила его по голове. Широкая струя крови потекла по его лицу. Он с криком рухнул. Но через несколько секунд снова поднялся, схватил со стола бутылку с водой и швырнул ее в холл, где она разбилась о голову его противника» (12).
В результате скандала, закончившегося с прибытием полиции, тысячи берлинцев, которые никогда не слыхали о партии Гитлера и ее целях, теперь узнали о ее существовании. На следующее утро об инциденте и о нацистах кричали все крупные заголовки во всех берлинских газетах. И хотя отзывы оказались враждебными – дело было сделано. За несколько последующих дней 2600 человек подали заявления о приеме в нацистскую партию, а еще 500 человек изъявили желание вступить в штурмовые отряды.
В борьбе за красный Берлин Геббельс выдвинул эффектный девиз «Адольф Гитлер пожрет Карла Маркса», под которым вывел своих людей на улицы. В конце 1920-х годов берлинские улицы принадлежали коммунистам. Нацисты со своими лозунгами и знаменами осмеливались появляться только на грузовиках, с которых штурмовики хором выкрикивали лозунги. Со временем, в результате десятков уличных боев и множества убитых, улица очутилась под контролем нацистов, и непосредственная заслуга в этом принадлежала главному вдохновителю коричневого наступления – «маленькому доктору» (как называли Геббельса соратники).
Иногда столичный гауляйтер даже проявлял своеобразное чувство юмора. Так, чтобы сорвать премьеру знаменитого антивоенного фильма «На Западном фронте без перемен» (по роману Э.М. Ремарка), подручные Геббельса неожиданно запустили в зрительный зал белых мышей и ужей. Элегантная публика, собравшаяся на премьеру, оказалась шокирована и напугана. А на улице тем временем проходила многотысячная демонстрация нацистов, протестующих против показа фильма. В конце концов, власти фильм запретили.
А если было необходимо для дела, Геббельс спокойно и нагло врал. Так в июне 1932 года он публично утверждал: «Мы не получаем никаких средств ни от банков, ни от фондовых бирж, ни от олигархов. Как партия рабочих мы вынуждены финансировать сами себя» (13). Однако, как один из ведущих политических руководителей партии, Геббельс понимал, что каждое слово этой тирады – ложь. Люди осведомленные знали, что через молодого человека по имени Отто Дитрих (он стал впоследствии пресс-секретарем Гитлера), у которого имелись семейные связи в Руре, Гитлер познакомился с миллионером Эмилем Кирдорфом. Кирдорф вместе с крупнейшим магнатом Фрицем Тиссеном стал оказывать нацистам весьма солидную финансовую поддержку, что серьезно подтолкнуло развитие партии.
Затраты нацистской партии на последнем этапе перед ее приходом к власти (на пропаганду, на СА, на выборные кампании, аппарат, предвыборную борьбу, авиарейсы и т. д.) составили около 300 миллионов марок. Впрочем, некоторые исследователи оценивают расходы в более скромную сумму – от 70 до 90 миллионов марок (14). Но и это немалая цифра.
Одним из решающих моментов в борьбе Гитлера за власть стал его доклад в «святая святых» промышленных кругов – Дюссельдорфском индустриальном клубе в «Парк-отель». Позже Тиссен подтвердил: «Я действительно связал Гитлера со всеми рейнско-вестфальскими промышленниками» (15). «7 января 1932 года Гитлер произнес речь, длившуюся почти два с половиной часа в «Индустриклубе» в Дюссельдорфе. Речь произвела глубокое впечатление на собравшихся промышленников, и в результате в кассу национал-социалистической партии хлынули крупные вливания из промышленных концернов» (16). Два основных тезиса его речи состояли в том, что:
1. Установление сильной власти в Германии обеспечит небывалый расцвет германской экономики и откроет путь к мировому доминированию немецкого капитала. «Государство силы создаст предпосылки для дальнейшего расцвета экономики».
2. Установление сильной власти обезопасит немецких промышленников от коммунистической угрозы.
Страх перед красными действовал безотказно. В 1932 году под антикоммунистическими лозунгами нацисты умудрились развернуть борьбу даже против правительства антикоммуниста фон Папена. Центральный орган НСДАП «Фёлькишер беобахтер» после выборов 1932 года выпускал статьи под заголовками типа «"Заслуга" Папена: увеличивается число парламентариев-коммунистов» или «Пестование Папеном коммунистов вселяет тревогу всему миру» (17).
Тем более удивительно знать, что единственное обращение нацистов к народу по радио (до их прихода к власти) было резко антикапиталистическим. Произнес ее заместитель Гитлера по партийным вопросам Грегор Штрассер, с которым Гитлер имел серьезнейшие идеологические разногласия. Но обычный немец, слушавший эту речь, знал лишь то, что Штрассер являлся вторым человеком в партии. И, в общем-то, слова Штрассера до сих пор звучат по-социалистически актуально: «Народ протестует против экономической системы, которая мыслит лишь в категориях денежных купюр, прибылей, дивидендов и которая забыла думать о работе, о созидании. Народ добивается от государства, чтобы оно снова обеспечило людям честную оплату за честный труд» (18). Как знакомы нам, сегодняшним, эти старые песни о главном.
На волне обнищания населения и мирового кризиса в результате очередных парламентских выборов 1932 года нацисты стали, наконец, самой большой политической силой в рейхстаге. В день открытия вновь избранного парламента 230 национал-социалистических депутатов – все в сапогах и форменных коричневых рубахах – вошли в полукруглый зал парламента, где шло заседание, которое открыла пожилая Клара Цеткин (старейший депутат рейхстага, коммунистка) и через несколько минут Герман Геринг, получив перевес в 63 голоса, совершенно легально был избран председателем рейхстага.
Незадолго до парламентских выборов прошли и выборы президента, на которых уже во второй раз победил Гинденбург, причем во втором туре ему противостоял сам Гитлер. Не помогло фюреру даже то, что после первого тура голосования в его поддержку выступили в специальном обращении около 50 известных лиц – представители знати, генералы и профессора. Однако широкое признание позволило ему начать политический торг с властями и попытаться занять пост канцлера.
Гитлера представили Гинденбургу. Тот не произвел на рейхспрезидента никакого впечатления. «Этого человека назначить канцлером? Я сделаю его почтмейстером – пусть лижет марки с моим изображением», – холодно заметил старый вояка (19). Единственное, чего удалось добиться Гитлеру, – это отмены запрета на деятельность штурмовых отрядов, введенного властями после очередного уличного побоища.
После отмены запрета на СА сразу возобновились столкновения на улицах, то есть продолжилась эскалация того хаоса, к которому так стремились нацисты. За пять недель до 20 июля (выборов в рейхстаг) только в Пруссии произошло почти 500 столкновений, в которых 99 человек были убиты и 1125 ранены (20). А 17 июля в гамбургском районе Альтона в ответ на провокационное шествие 7000 национал-социалистов по улицам рабочего района коммунисты открыли по ним огонь с крыш и из окон домов. За этим последовало сражение возле тут же сооруженных баррикад. 17 человек убиты, многие тяжело ранены. Из 68 человек, погибших в июле, 30 были сторонниками коммунистов и 38 – национал-социалистов (21).
