Я не понимаю как вести себя и чего от него ждать. Просто поиграет и уедет дальше работать в свой клуб, где его окружают сотни доступных девиц? Или наше общение не закончится в последний день лагерной смены?
– Нииииит, – падают на кровать и едва не скулю от безысходности, – что мне делать, а?
Подруга удивленно оценивает мое состояние и присаживается рядом:
– С чем?
– С ним.
– Нравится тебе, да? Признаешься наконец? – от этого Шерлока в джинсах от Guess не спрятаться, не скрыться.
– Угу. Только я его не понимаю. Он то козел придурошный, то дракон из сказки, который оберегает принцессу.
Нитка смеется и заботливо гладит меня по голове, прям как ребенка.
– Главное, что не принц.
– Может, было бы проще, если бы был принцем?
– Неа. Тогда бы ты не обратила на него внимания. Нам же, бабам, принцы нафиг не нужны. Золушки остались в восемнадцатом веке. Теперь если мужик не стукнет кулаком по столу и не рявкнет «Я так сказал», мы не начнем по нему сохнуть.
Ну вот. Правда же. Что нам девушкам надо? Хотя, Юру можно было с легкостью назвать принцем, пока он не показал свое нутро. Так что может именно поэтому мы женщины и выбираем тех, кто сильнее, могущественнее, и огромными лапищами защищает нас от таких, как принцы?
– А этот не просто кулаком стучит, – тяжело вздыхаю я, вспоминая хищный взгляд Шварца, направленный на мою талию, когда мы с Юрой танцевали.
– Именно поэтому я думаю, что тебе стоит сжалиться над драконом и подарить ему уже, в конце концов, свою девичью честь.
Не могу не улыбаться.
– Да он уже отобрал эту честь сам.
– Завоеватель! – восклицает брюнетка и вскидывает указательный палец к верху. – А вообще, вам стоит поговорить нормально. Пусть скажет тебе чего хочет. Просто секса на несколько дней, или же он посягнет на твое личное время и после смены. Во всяком случае, ты будешь уже знать к чему готовиться, и тебе станет проще.
Наверное, она права. Если я изначально пойму, чего хочет Шварц, отпустить себя станет легче. В конце концов, если ему просто нужен секс, то я постараюсь не впускать ненужных эмоций, и тогда уж использую его тело по собственному желанию. На подсознании замечаю, что эта мысль не особо приятно уживается в голове, но другого выхода нет. Не хочу снова чувствовать себя поверившей в любовь дурой.
Набравшись смелости, я наконец встаю с кровати, забираю свой отряд, и мы все дружно отправляемся в клуб. Проходит минут сорок прежде чем в дверном проеме показывается Рич. Нет, я совершенно не засекала время! Облаченный в черные джинсы и простую белую футболку, он направляется в сторону временных диджеев. Злюсь сама на себя за то, что даже сейчас провожаю взглядом его огромную спину, и отворачиваюсь. Хотела же сначала поговорить, идиотка! Вот именно эти эмоции я и имела в виду.
Минут пятнадцать мы с ребятами танцуем. Юра больше не старается подойти ко мне. Утром предпринял попытку поговорить, но мне даже стоять с ним противно. Я считала его другом. Нормальным парнем. И в прошлом году мы довольно-таки неплохо общались. Если бы я знала, что внутри он такое дерьмо, не тратила бы на него свое время вообще. Ненавижу лицемеров и врунов. Как теперь до конца смены с ним пересекаться?
Ответить на свой же вопрос я не успеваю, так как в зале начинает звучать романтическая песня.
Sixpence None the richer- Kiss me.
Моментально замираю. По спине несется холодок предательского предвкушения. Назвать ее медленной нельзя, но нынешнее поколение вряд ли вообще знакомо с этим треком. Закрадывается сомнение, что ребята могли бы догадаться поставить ее сами. Даже непонятно как двигаться под эту музыку. Разворачиваюсь и тут же встречаюсь носом с широкой грудью.
Крепкие руки обхватывают мою талию, пока я запрокидываю голову. Шварцвальд. Аромат мужского тела мгновенно захватывает в плен мои легкие, отравляя собой и подкашивая колени.
– Это же не медляк, – говорю смущенно, осознавая, что на нас смотрят ребята.
– Мне не нужен медляк, чтобы танцевать с тобой, Аля.
Широкая улыбка растягивает чувственные губы, на которые я пялюсь, как школьница, и он вдруг отходит на шаг, взяв меня за руку, поднимает ее к верху и крутит меня пару раз, как волчок. Удивленно оборачиваюсь вокруг себя, слыша довольные оклики ребятни, а потом оказываюсь прижатой спиной к его телу. Сильные руки разводят мои ладони в стороны, легко ведут бедрами, пока я, краснея еще сильнее, пытаюсь понять, что мы делаем. Танцуем? Под быструю песню? Длинные пальцы скользят по моим запястьям, оставляя тепло в тех местах, где они касаются.
– Апельсинка, я намереваюсь сегодня танцевать с тобой под все песни, поэтому просто расслабься и получай удовольствие, – хриплым голосом говорит на ухо, ловко вертя меня из одной стороны в другую. Ловя на лету и умело управляя, как кукловод своей куклой. Чувствую себя странно, легко, будто попала в какой-то старый диснеевский фильм. Не замечаю, как начинаю подпевать припев песни, и уже сама с каким-то щенячьим восторгом поглядываю на Рича снизу-вверх, когда он в очередной раз прижимает меня к своему горячему телу. Волевой подбородок в миллиметре от моих глаз, и мне стоит огромных усилий, чтобы не уткнуться носом в жилистую шею и не втянуть его запах, который итак уже везде на мне. Рука на талии вжимает в себя, но не пошло, как тогда в клубе, все же он понимает, что сейчас вокруг как минимум сотня подростков, и это радует. Хотя бы какие-то рамки, но все же у него они есть.
Под конец песни не понимаю как, но мы оказывается в самом дальнем углу клуба, где свет намного тусклее, а ребят почти нет. Я даже не заметила, что мы сюда докружились. Музыка сменяется теперь уже на настоящий медляк, и Рич, как по щелчку пальцев, меняет свою хватку вокруг моей талии. Теперь она становится не просто уверенной. Он по-хозяйски вжимает меня в свое тело, заставляя вспомнить о том, кто он на самом деле. Непонимающе веду глазами по широкой линии скул. Прям пятьдесят оттенков Шварцвальда. Секунду назад один, сейчас совсем другой.
– Не забывай, пожалуйста, что мы здесь не одни, – считаю нужным напомнить, потому что чувствую, как мне в живот начинает вырастать его пушечное орудие, с каждой секундой твердея все сильнее.
– Если бы мы были одни, мой член уже был бы в тебе, Апельсинка, а не страдал от болезненного заточения.
Меня бросает в жар от его признания, но не смотря на пошлые замечания, надо признать, что Рич не дает волю рукам. Они строго на уровне талии, иногда передвигаются на лопатки, от чего мне становится тяжело дышать. Это еще интимнее, чем если бы они оказались у меня на заднице. Одна его ладонь занимает чуть ли не половину моей спины, и я чувствую себя совсем крошкой в его объятиях. Когда танцевала с Юрой, подобных мыслей даже не возникало. А сейчас все мои нервные окончания натянуты, как струна.
Сглатываю, отворачиваясь от его шеи, и тут же слышу, как Рич втягивает воздух над моей головой.
