Она все еще туго сжимается, пока я, охваченный первобытным инстинктом, проталкиваюсь вглубь.
– Моя вкусная девочка, – сипло шепчу ей на ухо. Из глаз разве что искры не сыплются от напряжения. Не помню, чтобы кого-то так сильно хотел прежде. Даже руки дрожат, когда с силой впиваюсь пальцами в ее бедра и начинаю насаживать на себя.
Аля немного приходит в себя и уже сама крепко обнимает меня за плечи и ищет мои губы. Ныряет влажной ладошкой под ворот футболки и царапает грудь.
– Мстишь? – хрипло смеюсь в покрытую капельками пота шею и веду по ней языком.
– Только начинаю, – отвечает Аля, больно кусая мои губы.
– Зря ты это, – рычу угрожающе, – Только сильнее распаляешь меня. Так бы отделалась тремя оргазмами, а теперь тебе пиздец.
Сбрасываю стройную ногу и резко разворачиваю к себе спиной. Беру ее руки в свои и заставляю упереться ладонями в стену. Отчаянно желая как можно скорее снова погрузиться в узкую плоть, дергаю Алю за бедра, стаскиваю трусики до колен и, взяв болезненно каменный член в руку, ввожу его в нее под аккомпанемент наших протяжных стонов. Начинаю жадно толкаться вперед, проникая с каждым разом все глубже, и улетаю от того, с каким остервенением моя развратница встречает жесткие толчки. Кажется, не только я ждал этого момента, как умалишенный.
Влажные звуки соприкосновения наших тел эхом отлетают от стен, пока я чувствуя себя потерянным в Апельсинке, наблюдаю за тем, как мой блестящий член вдалбливается в идеальное дрожащее от напряжения тело.
Ее попка идеальна, и я не могу отказать себе в удовольствии провести ладонью по изящной кошачьей спине сверху-вниз, а потом погладить большим пальцем еще одно отверстие. Аля моментально застывает, но я тяну ее к себе за шею, заставляя оторваться от стены и мягко успокаивающе целую.
– Тшшш, я ничего такого не делаю, просто хочу, чтобы ты кончила так, как еще никогда не кончала.
Синие глаза ищут в моем лице подвоха, но, когда я начинаю нежно поглаживать ее сзади, продолжая проникать в мокрую малышку членом, тело Альбины само расслабляется. Раскрываю языком ее губы и долго целую. Вытесняю из головы страхи, ведь сегодня я не планирую ничего большего, хотя до оскомины в зубах хочу. Я всю ее хочу. Только для себя. Каждый дюйм желанного тела теперь только мой.
Аля снова упирается ладонями в стену, и мои движения становятся жестче. Не могу больше сдерживаться. Член буквально горит, каждая мышца еще немного и разорвется от силы натяжения. Острое удовольствие нарастает в районе поясницы и стремительно опускается в пах. Когда влажные стеночки малышки снова начинают выжимать меня хаотичной пульсацией, а в уши проникает всхлип вперемешку с громким стоном, я еще несколько раз хаотично толкаюсь в Алю, продлевая ее оргазм, а потом достаю член и кончаю себе в кулак. Разряд двести двадцать пробивает насквозь. Ноги едва держат. Дыхания не хватает.
ЭТО.БЫЛО.ОХУ*ННО.
Упираюсь ладонью в стену, пытаясь найти кислород, но вместо этого тяну аромат апельсинов. Мой личный афродизиак. Хочу еще!
Спустя несколько долгих мгновений Аля разворачивается, поправляет одежду и даже немного смущается.
– Продуктивный разговор был? – издаю смешок, и потянувшись за пачкой мокрых салфеток на полке, вытираю руку.
– Очень. Только не по теме.
– Теперь можем по теме, – застегиваю ширинку и, отодвинув ворот футболки, оцениваю проделанную работу Альбины. На груди несколько крупных борозд с выступившей кровью. Хмыкаю.
– Это тебе за твои засосы. Нет, правда, ты вообще не можешь себя в руках держать, Шварцвальд?
– Могу, но не хочу.
– Ты со всеми подобное проделываешь?
– Ты об этом хотела поговорить? – криво усмехаюсь, притягивая к себе Альбину за талию. Всего две минуты без нее в моих руках, а мне уже чего-то не хватает.
– Да. Нет. О нас. – робко сбивается и вскидывает голову.
– Говори.
Беру ее за руку и тяну из клуба. Закрываю дверь на ключ. Надо было позаботиться об этом еще и до того, как вдвоем остались, но все мои мозги укатили в южном направлении.
– Мне нужно знать, чего ты от меня хочешь, Рич.
Прямо говорит Аля, когда мы медленно идем по узкой дорожке.
– Тебя хочу.
– Это я уже поняла, – синие глаза закатываются, – Понимаешь, я не из тех девиц, которые тебя окружают. Да, возможно наша первая ночь дала тебе неправильное представление обо мне, но честно сказать, это было впервые, когда я сделала подобное. То есть переспала с первым встречным. До этого у меня было всего два парня. А ты, ты просто попался под горячую руку.
– Вот спасибо, – останавливаюсь и разворачиваю к себе Пью.
– Ой, как будто ты сам тогда не оторвался на мне, – фыркает сладкая, и я смеюсь.
– И на тебе, и в тебе, и под тобой!
– Шварц!
Еще немного и Аля топнет ножкой, заставляя меня ржать еще сильнее. Только что едва не кричала от кайфа, а теперь дует губы как ребенок. Ну разве ее можно не хотеть? Рывком притягиваю к себе рычащего тигренка и обнимаю за шею, упираясь лбом в ее.
– Ты хочешь знать, просто так ли я трахаю тебя, или рассчитываю на что-то большее?
– Ну, вроде того, – краснея, прячет глаза, заставляя меня тем самым плавиться в этом не напускном смущении. Такая искренняя, оберегающая свое сердце от ран малышка.
– Если ты ждешь признаний в любви, Аль, то их не будет, я не умею этого делать, – отвечаю искренне, потому что ненавижу ложь в любом ее проявлении.
– Я не жду признаний. Я тоже тебя не люблю, идиот. Мы знакомы всего несколько дней. – ворчунья упирается ладонями мне в грудь, но не отталкивает, – Просто если ты трахаешь здесь не только меня, то лучше скажи, и разойдемся. Я не собираюсь быть одной из. И я даже не прошу давать мне обещаний, что после окончания смены мы будем вместе, когда вернемся в город. Я просто пытаюсь понять, вот эти все выходки твои – апельсины, Юра, дискотека и остальное по какой-то определенной причине? Или это как крепость для завоевания в одиночку?
Хороший вопрос. Я не искал на него ответа до того, как Аля его задала. Но я не привык жить, копошась в себе. Если мне что-то интересно, я занимаюсь этим делом, если нет – в топку. Хочу девушку – беру. Надолго ли? Не знаю. Как пойдет. Все, о чем я серьезно задумывался – это мое будущее в плане того, кем я хочу стать и где найти себя. Остальное имело малое значение.
Скольжу глазами по лицу Али и понимаю, что до нее еще никому не удавалось загнать меня в тупик таким легким вопросом. Может, потому что девушки соглашались на то, что я им давал сам? В который раз убеждаюсь, что Апельсинка особенная.
– Я не знаю, что будет после смены, Аль, – признаюсь, – И ты точно не крепость. Потому что, если разобраться, эта крепость уже давно атакована с помощью моего копья.
