– Хозяйка исправится, в следующий раз получишь все три блюда.
– Все три? – воодушевляется Рич, игриво дергая бровями, и я тут же спохватываюсь.
– Нет, не три! Я не так выразилась.
Мужское лицо кривится в разочарованной гримасе.
– Уйди старушка и оставь нас голодных наедине!
Не могу не рассмеяться. Наклоняюсь, оставляю на его губах легкий поцелуй, и быстро убегаю.
Анитка требует подробностей, и я за завтраком делюсь с ней тем, чем считаю нужным, без углубления во все детали. Все же мы тут все в ограниченном пространстве, и раз уж я не ночевала в комнате, об этом еще не в курсе разве что косточка пса охранника. Да и плевать. Судя по всему, у Рича хорошие отношения с дядей, потому что по правилам лагеря между персоналом нельзя заводить отношений, но у нас привилегии. И снова дополнительное очко в корзину Шварцвальда. А мнение остальных меня не волнует.
***
Сегодня в лагере проходит день Нептуна. И это самый настоящий ад. Казалось бы – дети взрослые уже, не по двенадцать лет, должны относиться скептически к разрешению обливаться водой на протяжении всего дня, но неееет. Эти чертята видимо решили оторваться, потому что я только и успеваю менять одежду на сухую. Повсюду лужи, девчонки с мокрыми волосами, парни ржут как кони и устраивают засады. Ладно бы они только друг друга обливали, так нет же, им надо и нас. Аквамены малолетние. Я поначалу пыталась прятаться, но, когда за одним из кустов нарвалась на двоих парней с водными пистолетами, решила, что идея так себе. Потом одолжила у Саши пулемет и начала отстреливаться. Это помогло больше. Но все же решила, что лучше ходить в купальнике под майкой, чтобы не портить свое любимое белье.
В обед я пошла за отрядом, но, когда подошла к их палубе слегка напряглась. Толпа из десяти человек стояла у дверей комнаты девчонок и за чем-то с интересом наблюдала.
Подхожу ближе, расталкивая ребят, и натыкаюсь на картину, от которой у меня пропадает дар речи. На кровати лежит моя мисс ХэдЭндШолдерс, а над ней нависает Саша, тот, кого я называю Сердцеедом, и требует его поцеловать. Это вообще, что такое?
– Эу, – врываюсь в их идилию, – Вы обалдели, бракующиеся?
Эти двое с первого дня вместе. Везде ходят за руку, обнимаются, сюсюкаются, но вот это уже перебор.
– Альбин, спаси, – жалобно пищит Даша, отталкивая подрастающего Казанову.
– Быстро со мной, оба! – рычу, захваченная злостью, и указываю парочке на беседку. Нет, я не против их отношений, и пятнадцать лет – это в принципе не десять, но я несу за них ответственность, и устраивать подобный спектакль для других – верх легкомыслия.
Покрасневшая до кончиков ушей Дарья забивается в угол беседки, а Сашка вразвалочку заваливается рядом. Этот парень из интерната, как еще двое из числа моих подопечных. Они приехали группой, и ребят раскидали по разным отрядам, чтобы дать возможность познакомиться с другими. Я не могу сказать, что Сашка чем-то обделен или наоборот агрессивен. Нет, он нормальный парень и еще ни разу не проявил себя негативно.
– Вы обалдели? – едва сдерживаю нецензурную речь и пытаюсь по Даше понять, как она вообще себя ощущает. Создалось впечатление, что Саша только что заставлял ее.
– Аль, ничего такого не было, – подает голос светловолосый донжуан.
– Если бы было, я бы лично вас убила! Вы что устроили здесь? Ты специально это сделал? Показать какой ты крутой?
– Да ничего я не пытался показать, – взрывается Сашка и подскакивает с места, начиная мерять шагами беседку, – И вообще, давай мы сами разберемся, мы уже не маленькие!
– Вы здесь под моей ответственностью! Разберетесь сами, я не лезу к вам в отношения, но я прошу держать их при себе, а не демонстрировать всем.
– Мы не демонстрировали! Мы были одни в комнате, потом кто-то открыл дверь, вот они и собрались, тупицы.
– А ты бы мог повести себя как мужчина и не продолжать свой спектакль.
– Да это, бл*дь, не спектакль!
– Выражения выбирай! – угрожающе приказываю, наблюдая за тем, как он едва себя сдерживает.
– Извини. Этого больше не повторится.
– Я очень надеюсь! Вы не забывайте, что приехали сюда отдыхать. И что вам всего пятнадцать лет!
Я понимаю, что для подростков этот возраст кажется уже чрезмерно взрослым, но на самом деле это ведь не так.
– Не спешите жить, ребят! Во взрослой жизни полно неприятностей, и не надо туда рваться! Успеете!
– Ладно, я могу идти? – Сашка раздраженно ведет плечом, явно недовольный моими наставлениями. Привык жить самостоятельно. У таких, как он, нет родителей, и он с самого детства сам за себя несет ответственность. Понятное дело, что все, что я ему сказала, пролетит мимо ушей, хотя именно такие ребята в большей степени и требуют к себе особенного внимания.
– Иди.
Тяжелыми шагами выходит из беседки, а я поворачиваюсь к молчаливо уткнувшейся на свои ногти девчонке. Подсаживаюсь ближе.
– Даш, может ты расскажешь, что произошло?
Кукольное личико пунцовое от стыда, но она все же осмеливается поднять глаза.
– Ничего особенного, правда. Просто Саша хочет, чтобы я его поцеловала. Всячески выводит на это. Даже заставляет ревновать, обнимая других на моих глазах.
Кого-то мне это напоминает. Вижу цель – не вижу препятствий.
– А ты не хочешь?
Худые плечики со вздохом приподнимаются.
– Хочу. Но не так.
– Тебе не комфортно рядом с ним?
– Комфортно. Приятно находиться рядом. Но я не хочу, чтобы меня заставляли. У меня включается какое-то сопротивление сразу же. Я должна сама к этому прийти.
Не удерживаюсь и обнимаю ее за плечи. Что бы там они не говорили, а все же поддержка нужна даже тем, кто от нее всеми способами открещивается. Такие мои взрослые маленькие дети.
– Дашуль, ты все правильно делаешь. Ты никому ничего не должна! И Сашка не должен заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Если он не готов ждать, то это просто не твой человек.
– Но он мне нравится.
– Да, я вижу, – грустно улыбаюсь, – Но повторюсь. Ты не должна делать что-то, чтобы его удержать. Даже если он тебе нравится! Ищите компромисс. На него должны идти оба.
Светлые зеленые глазки взметаются на меня, и Дашута кивает.
– Спасибо, Аль. Все девчонки, которых я знаю, уже во всю хвастаются своими победами, а я как блеклая моль.
Это она то моль? Да эта девчонка через пару лет положит перед своими ногами добрую четверть мужского населения нашего континента, глупенькая.
– Не гонись за всеми, хорошая моя. Будь собой и слушай свое сердечко, оно всегда подскажет как правильно поступить.
