– Не обращай внимания, – мягко говорит Рич, заглядывая мне в глаза.
Но Кристина права. Я только сегодня ругала ребят за то, что те устроили представление, а сама сейчас занимаюсь тем же. Тихий час не оправдание. Мало ли кому захочется в туалет, а тут мы с Ричем демонстрируем высшую степень клейкости нашей слюны.
– Нет, нам нельзя так открыто выставлять напоказ то, что мы вместе. Это неправильно, – упираюсь в широкую грудь ладонями и пытаюсь отойти, но кольцо рук вокруг моей шеи только сильнее сжимается.
– Ты же не будешь делать то, что говорит тебе сучка блондинка, отчаянно желающая залезть мне в штаны?
– Нет, дело не в ней. А в том, что я не хочу подавать ребятам плохой пример. Давай как-то сдерживаться что ли. И штаны свои тоже держи закрытыми! Иначе останешься без того, что из них можно достать.
Рич снова лыбится, но вероятно, в чем-то со мной согласен, потому что, наконец, дает мне вдохнуть полной грудью, расцепив руки. Хотя, честно признаться, мне гораздо больше нравилось дышать им.
– Пойдем на спортплощадку, мы с Саней хотим мяч побросать.
– Иди, я позже приду. Мне нужно выполнить еще одну сверхсекретную операцию.
Рич недоверчиво вскидывает бровь.
– Это какую?
– Одна моя Золушка кое-что потеряла, и боюсь, будет очень недовольна, если весь лагерь начнет примерять эту вещичку в поисках законной хозяйки.
Шварц, кажется, не понял, о чем я, но решил не вникать в подробности и отправился к Саше.
Я нахожу в душе одиноко висящие на крючке розовые потеряшки и передаю их в руки владелице. Миссия выполнена и можно расслабиться на пару часов.
Завариваю в домике кофе и иду на площадку, уже издалека упиваясь зрелищем полуголого Шварца в кепке козырьком назад и свободных шортах. Он ловко забрасывает мяч в кольцо и, увидев меня, посылает воздушный поцелуй. Само очарование. Да такое сексуальное, что я как сумасшедшая фанатка готова обвешать его плакатами комнату и круглосуточно пялиться на поджарое крепкое тело.
Усаживаюсь с краю на скамейку и медленно тяну напиток, наблюдая за тем, как эти двое умело орудуют мячом. Рич с Сашкой с первого дня на одной волне. Они понимают друг друга с полувзгляда, и оба терпеть не могут Юру. Вообще, у нас довольно дружный коллектив, не считая некоторых индивидов, но это скорее исключение, чем правило.
Телефон начинает вибрировать в кармане, отвлекая меня от получения эстетического наслаждения. Отставляю кофе в сторону. Спустя секунду понимаю, что правильно сделала, потому что если бы я не убрала его, сто процентов бы обдала себя кипятком, увидев номер звонящего. Я помню его наизусть, хоть удалила сразу же после того, как узнала, какое его хозяин дерьмо. Пару секунд сомневаюсь поднимать ли трубку, но потом решаю взять. Мало ли по какой причине оно мне звонит.
– Да? – встаю с лавочки и отхожу в сторону вьющейся по ограде поля лозы винограда.
– Привет, детка, – вещает бодрый голос на том конце.
– Я тебе не детка, Никита.
– Прости, забыл. Услышал твой голос и как на пару месяцев назад вернулся.
Морщусь от одного его голоса. Знаете, как иногда бывает. Человек в секунду из любимого превращается в ничтожество одним своим поступком, перечеркнув все то хорошее, что ты в нем видел, и выпускает наружу истинную грязь. Вот так случилось с Никитой. Я смотрела на него влюбленными глазами, как на Божество, а когда он сам мне сказал, что я больше ему не интересна, потому что была экспериментом, разбился как статуэтка Будды на мелкие осколки, оставляя от себя лишь перепачканные черенки.
– Ты звонишь мне об этом сказать? Что изобрел машину времени?
– Нет, если бы изобрел, исправил бы все то, что натворил.
– Ты о чем?
– Я понял, что соскучился, Аль. Я такой мудак.
– С этим не спорю.
– Хм, – на фоне щелкает зажигалка, и Никита, судя по всему, подкуривает, – Заслужил.
– Ты и не такое заслужил. Все сказал? – нет желания слушать его бред. Напился, наверное, и как все пьяные бабы решил позвонить бывшей.
– Нет, Аль. Я тут на днях твою фотку увидел в инсте. Со Шварцем. Ты с ним теперь?
Непонимающе хмурюсь.
– Откуда ты знаешь Рича?
– Его каждая собака знает. Помнишь, мы в клуб «Хилл» ходили с тобой? Он там ди-джей. Вы там познакомились? Еще когда мы вместе были?
Мне кажется, или я слышу в его голосе стальные нотки?
– Нет, мы познакомились не там.
– Но вы вместе?
– Это не твое дело. Ты потерял право узнавать с кем я, когда вписывал мое имя номером тридцать пять, Никита.
Он тяжело дышит, и я даже вижу выражение его лица. Когда он злился, он становился практически неуправляемым. Только я не понимаю причин для злости прямо сейчас.
– Аль, он такой бабник. Он тебя потрахает и выкинет, как шавку. Поверь, я знаю десяток баб, побывавших в его кровати.
Не успеваю сообразить, как мой телефон исчезает из руки. Резко оборачиваюсь. Желваки на лице Рича ходуном ходят, когда он подносит смарт к уху:
– Говорю первый и последний раз, – угрожающе цедит сквозь зубы, смотря при этом прямо на меня. Вдоль позвоночника холод скользит от ярости, пылающей на дне темных зрачков, – Скулящей шавкой станешь ты, если еще раз наберешь этот номер. Усек?
– Да кто ты такой? Ты вообще знаешь с кем говоришь, ди-джей, бл*дь? – раздается раздраженный крик из трубки. Я не могу оторвать взгляда от Рича. Мне кажется, он сейчас расплющит мой телефон от силы, с которой сжимает его.
– Да. С будущей шавкой. Ты меня услышал. Номер стер, память свою отформатировал нахрен, чтобы даже имени Альбины не вспоминал. Иначе я буду говорить с тобой по-другому.
– Да ты…
Рич прерывает разъяренный поток слов и скидывает звонок.
– Еще раз позвонит, сразу давай телефон мне, – говорит серьезно и пристально блуждает взглядом по моему лицу. Пытается понять возымели ли слова Никиты нужный эффект. В другой ситуации я бы возмутилась на бесцеремонное вторжение в мое личное пространство. Но не в этой. У меня нет ни малейшего желания выслушивать бред недоделанного Казановы. Кто бы говорил об использовании девушек?
Вместо ответа обхватываю Шварца за шею, и привстав на носочки, мягко целую в сжатые от гнева губы.
– Слушаюсь, сэр.
Напряженное тело мгновенно расслабляется и, хмыкнув, он крепко обнимает меня за талию:
– Скажи это сегодня у нас в комнате, и тебе пиздец.
– Хочешь, чтобы я была послушной? – игриво прикусываю губу, наблюдая как меняется тональность его взгляда с гневного на обжигающий.
– Нет, мне нравится, когда ты показываешь зубки. Но если со словами «Слушаюсь, сэр», ты сегодня сделаешь мне оху*нный минет, твоя малышка завтра весь день будет кричать мне вслед благодарности.
