Прислушиваюсь к каждому голосу, попрятавшихся прощающихся парочек из-за деревьев, как вдруг слышу откуда-то со стороны хранилища для провизии приглушенные всхлипывания. Одно за другим. Сердце замирает, а ноги, вспомнив свое прямое предназначение, несут меня к небольшому зданию. Влетаю в дверь и, посветив себе фонарем от телефона, замечаю в углу одинокую забившуюся фигурку моей Мисс ХэдЭндШолдерс.
– Господи, Даша, – выдыхаю нервно и в два прыжка оказываюсь около нее. Падаю рядом и начинаю обсматривать с ног до головы на случай… да на любой случай!
– Аляяяя, – жалобно тянет моя девочка, утыкаясь мне в плечо мокрым носом, и обхватывает руками за плечи.
– Что? Что случилось? Даш, скажи, и я убью его! Вы с ним… – даже до конца договорить не в состоянии. Это же дети. Боже. Что же я наделала? Как могла не досмотреть? Внутри все сжимается, пока я глажу руками взлохмаченные волосы Даши. Меня саму разрывает от боли, глядя на её состояние.
– Нет, мы не переспали, – сквозь слезы всхлипывает котенок и начинает плакать еще сильнее.
О Боже… облегчение взрывает гранитную плиту обреченности. Слава Богу. Только сейчас понимаю, что я все это время практически не дышала.
– Тогда что? – интересуюсь, поднимая зареванную мордашку.
– Он меня бросил, – нос напротив морщится гармошкой, а в глазах столько боли, что не выдержал бы даже самый отъявленный сабмиссив. – Я сказала, что люблю его, но не готова пока к такому шагу, а он сказал, что только зря потратил на меня всю лагерную смену и ушел.
Ах ты ж… с силой сжимаю зубы и прижимаю к себе дрожащую Джульетту. Я убью его! Еще один подрастающий мудак. Скоро в мире на одного придурка станет больше, и можно только представить, сколько таких вот чистых сердец он разобьет.
– Тогда ты радоваться должна, Дашуль, – аккуратно стираю пальцами слезы на красном личике, пытаясь поддержать хоть как-то, – представь, если бы вот этому не самому лучшему представителю мужского пола ты бы подарила самое важное, что у тебя есть? Было бы гораздо хуже.
– Угу. Наверное.
– Не наверное, а точно! Он бы тебя и не вспомнил, а ты бы всю жизнь жалела. Теперь у тебя появился шанс потом в будущем, и лучше не в самом близком, – на всякий случай считаю нужным уточнить, а то эти детишки все слишком буквально воспринимают, – подарить самое важное достойному мужчине. Даш, только не спеши. И не делай этого ради другого.
– Ну, просто я думала, что нравлюсь емуууу, наверное, во мне дело, да? – мои утешения отдаются эхом от стен, но в нужные ушки не влетают, как и всегда. Женщина, пусть даже маленькая, почувствовав себя брошенной, чаще всего ищет проблему в себе, а не в носителях фаберже.
– Нееет, ты что! – уверенно сжимаю острые плечи, – я даже знаю одного человека, которому ты очень нравишься, и он всю смену об этом молчал.
Ну наконец-то хоть какой-то просвет. Даша поднимает на меня блестящие глазки и недоверчиво заглядывает в лицо.
– Ты о ком?
– О Сашке, физруке нашем.
Прости меня, Сашка! Но самооценку девочки нужно срочно поднимать! В таком состоянии я не могу позволить ей уехать домой!
Глазюки в удивлении округляются, но девчонка заметно приободряется.
– Он же старше меня, – хмурит брови и вытирает ладошкой нос.
– Конечно старше. Поэтому никак и не показывал своей симпатии. Это же уголовно наказуемо. Но этот Сашка гораааздо лучше твоего, уж поверь. И будь ты постарше, лет так на пять, думаю, все сложилось бы иначе.
Ох, мне надо язык оторвать за откровенную ложь, но главное ведь результат. Завтра все разъедутся, а у моей девочки вместо разбитого сердечка останется на память грезы о старшем парне – физруке. Да и еще о таком симпатичном. Через время она о нем и не вспомнит, зато таким образом самооценка Дашуты не будет расшатана.
По-хорошему, наказать бы еще и Казанову малолетнего, но думаю, у него еще все впереди. Жизнь всегда возвращает с торицей.
Глава 25
Рич
Автомобиль подъезжает к одной из немногочисленных высоток Братиславы, и отец с довольной улыбкой выбирается на улицу, кивком головы указывая следовать за ним.
За всю дорогу и во время нахождения в отеле он ни словом не обмолвился о причине приезда в Словакию. На кой хрен меня вырвали из райской Одессы и затащили сюда можно только догадываться. Хотя вариантов немного. А точнее всего один. Отец опять что-то задумал, и главным персонажем в его режиссерской работе должен стать не кто иной, как я.
Мы поднимаемся по ступеням стеклянного здания, внутри которого представительница рода женских манекенов скалит зубы в приторной улыбке и щебечет на английском приветствия. Отец коротко кивает в ответ и входит в лифт. Я же не отвечаю вообще никак. Меня все бесит и раздражает.
На седьмом этаже лифт звякает, и мы выходим в широкий холл.
– Ну как тебе, сын, нравится? – с гордостью в голосе интересуется папаша, одаривая голые стены любящим взглядом. На меня он так в жизни ни разу не смотрел. Ну конечно, я же не бетонная коробка, в которую можно вложить бабки.
– Что мне здесь должно нравиться?
Александр Альбертович оборачивается и в недоумении воззряется на нерадивого сына. То бишь на меня. Других у него, к сожалению, не имеется.
– Ну да, я же еще не объяснил что это за место, – вспоминает и отмахивается, открывая двери в смежную, такую же ничем не привлекательную комнату. – Здесь я планирую открыть офис нашей компании! Представляешь, Ричард, первый филиал «ЛесКомТорг» за рубежом. Мы поднимемся на новые ступени в развитии компании. Охватим еще большее количество потенциальных покупателей. – еще немного и отец засветится от ликования, как один из тех троллей.
– Ну поздравляю, а я тебе зачем? – скептически пожимаю плечами и достаю сигарету из пачки. – Мне что раньше, что сейчас до этого нет абсолютно никакого дела.
– На этот раз есть, Ричард! – что-то в его тоне заставляет поднять взгляд на решительно настроенного тролля, свет от которого потух и находится в стадии тления.
– И какое же? Думаешь, меня прельстит возможность управления твоей компании заграницей?
– Не неси ерунду, сын. Разве я могу доверить тебе, несмышленому в этой сфере, управление компанией в Европейском филиале? – вас когда-нибудь опускали собственные родители? Меня вот только что. Но в принципе я с ним согласен, потому что если я уж не собираюсь разбираться в ведении бизнеса в столице, то что там говорить о Словакии? Пропустим мимо ушей.
– Тогда что? Чем я могу быть полезен вашему превосходительству? – опираюсь бедром на подоконник и, осмотревшись в поисках какой-нибудь банки, струшиваю пепел от сигареты на пол. Этот жест не остается незамеченным для пристального взгляда отца. Он недовольно морщит нос.
– Значит так, все, что я тебе сейчас скажу, ты должен воспринять хладнокровно, без этих своих ненужных эмоций, – Щварц старший принимает деловой вид, как будто сейчас будет вести самые важные переговоры в своей жизни, и именно это заставляет меня напрячься. – Просто посмотри на это как на новый опыт.
