– Шварц, ты ничего не попутал? Твое место у микшерного пульта, – командует бычара, распуская руки и толкая меня в грудь.
Народ тут же расступается, готовя площадку для незапланированного шоу.
– Тебе сказать где твое место, придурок? – я сегодня вежливый, бл*дь. Вдыхаю глубоко, чтобы не разрисовать кулаком его рожу.
– Ты кому место указывать будешь, ди-джей? – плюется слюнями кретин, еще раз взмахивая клешнями. Взлететь видимо желает до посинения. Если бы я не работал здесь, он бы уже целовал пол в засос. Должность обязывает оставаться адекватным, хотя это становится сделать все сложнее.
– Не беси меня, лучше свали по-хорошему, пока я еще в состоянии себя контролировать.
– Ты кого пугаешь, Шварц? Забыл с кем говоришь?
– С кем я говорю? С кошельком, который без денег отца и на запорожец себе не заработает!
– Ди-джей, за базаром следи. Говоришь с важным клиентом, должен мне ботинки лизать, ублюдок.
Тупорылое создание замахивается, накаляя и так бешеного психа внутри меня до отметки «Тебе полный пиздец, чувак». Хватаю занесенную руку и выкручиваю её, заставляя кретина наклониться в позу раком. Жаль, что поблизости нет представителей ЛГБТ культуры, а то бы порезвились ребятки. Мудак дергается, но я выкручиваю руку до хруста в предплечье.
– Кто еще кому ботинки лизать будет, баран? – перекрикиваю музыку, борясь с клокочущей яростью.
– Перестаньте, – знакомый голос обдает барабанные перепонки и отрывает от кайфа наблюдать за покрасневшей рожей ее бывшего и его же стремительно синеющей кистью. Все же поза раком – это его. Даже цвет панциря подходящий.
Поворачиваю голову на Алю. Грудную клетку рвет бешеное сердцебиение при одном взгляде на полуголую заразу. Я точно ее выпорю!
– Рич, отпусти его!
Буравлю Альбину глазами. С какого хрена она его защищает? Блуждаю по разъяренному лицу пронзительным взглядом, но в ответ получаю только молнии в черных зрачках. Аля тяжело дышит и вот-вот набросится на меня, как тогда в лагере.
Воспользовавшись секундным замешательством, мудак вырывается из захвата и разворачивается. Вскидывает кулак, но теперь Альбина останавливает уже его.
– Никита, хватит.
Рядом стоящие разве что вслух ставки не делают на то кто кого. Слышу сзади активное обсуждение и свое имя, но мне насрать. Сейчас только один вопрос разъедает мозги «Почему она с ним?»
– Что вы здесь устроили? – кричит бестия, разбудившая дракона внутри меня.
– Слушай, иди погуляй, – проигнорировав вопрос, обращаюсь к Никите как могу вежливо. Потому что сейчас я в состоянии мыслить адекватно только в его отсутствии.
– Куда?
– Далеко, баран, очень далеко!
– Слушай, ты, – бычится по новой, заставляя меня раздраженно выдохнуть. Как можно быть таким тупым?
– Послушай, мне нужно поговорить с Альбиной, – объясняю внятно.
– О чем тебе надо говорить с моей девушкой? – выстрелом палит мне прямо в ухо. Прирастаю к месту.
– С кем? – дуэтом летит по танцполу. На лице Альбины удивление, перемешанное с отвращением, а на моем каша из всего остального. Перевожу дикий взгляд с нее на смертника. Кулаки непроизвольно сжимаются.
– Никита, я не твоя девушка, – Апельсинка разводит руками так, как будто говорит это не впервые. И это помогает слегка обуздать монстра в моем обличии.
– Что значит не моя? А как же… – не успевает домычать фразу, потому что Аля его резко перебивает.
– Не твоя. Я тебе разве что-то обещала? Мы знакомые, на этом все. После того, что ты сделал, я никогда не буду твоей девушкой. Разве что в твоих извращенных фантазиях.
Лицо придурка искажается в злобной гримасе, и я тут же подбираюсь и заталкиваю Алю за свою спину. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть, закопаю прямо под плинтусом.
– Ну и будь с этим, шлюха, – вылетает из грязного рта и мой кулак тут же направляется в его холеную рожу. Только не успевает приземлиться под правым глазом, потому что Аля виснет на моей руке и останавливает удар.
– Уходи, Никита, – отдает приказ Королева, а потом, схватив меня за рукав, тащит к выходу.
Не сопротивляюсь, потому что внутри меня ураган в десять баллов требует объяснений. Две недели не видел её. Точнее вблизи не видел, так как, не выдержав и нескольких дней, пару раз подъезжал к её универу и как гребаный сталкер наблюдал из машины за тем, как Аля на переменах выходит на улицу и болтает о чем-то с другими. Бл*дь, я тогда мечтал стать хотя бы дворовым псом, чтобы подбежать поближе и обнюхать ее ноги.
Твердо решив не впутывать Алю во всю эту хрень с отцом, подумал, что будет лучше сначала найти выход из расставленной ловушки размером с обручальное кольцо, а потом уже в нормальном состоянии возвращаться к Апельсинке. То, что она бы заметила мой напряг, это однозначно, только рассказывать о затее отца не было никакого желания. Она бы начала волноваться, переживать, тараканы в ее голове бы устроили парад домыслов, и чтобы не вызывать всего этого буйства эмоций, проще было просто все решить самому. И что я теперь вижу? Пока я ищу варианты, как избавиться от бриллиантовой швабры, Аля зависает в клубе! И не просто, а со своим бараном Никитой. Полный вынос сознания.
Когда мы оказываемся на улице, Аля выпускает мою руку и разворачивается лицом.
– А теперь объясни мне, Шварцвальд, что ты устроил? – маленькая бестия еще немного и взорвется, грозясь ошпарить меня кипящими эмоциями.
– Защищаю свое! А ты что устроила?
– Твое? – синие глазища распахиваются в удивлении. – Ты вспомнил о том, что я была твоей?
– Что значит была? Ты и есть моя!
Аля на мгновение столбенеет, оказываясь в каких-то сантиметрах от меня, и я утопаю в такой близости. Как же я соскучился по ней. Выворачивает от желания поцеловать.
Не успеваю додумать свою же мысль, как тело действует на автомате. С адским голодом притягиваю к себе Апельсинку и всасываюсь в пухлые губы. Ведет моментально. Похлеще любого спиртного. Мой персональный Рай. Я снова в нем.
Даже не замечаю, что Альбина брыкается, пытается оттолкнуть. С силой впечатываю в себя и проталкиваюсь языком во влажный рот. Вдоль спины растекается электрический ток, и член реагирует моментально, почувствовав хозяйку. Подскакивает, буравя штаны и упираясь головкой в ширинку. Еще бы, две недели общения только с правой рукой сделали из меня практически монаха.
Пью яростные крики, сгребая шелковые волосы на затылке в кулак. Монстр рычит, ревет и берет свое. Ему так не хватало этого сладкого запаха, неповторимого вкуса и одурманивающего тела в наших лапах. На языке взрывается привкус алкоголя и её собственный, плавя меня, как металл над огнем.
Спустя несколько мгновений эйфории, Але удается вырваться, и мою щеку обжигает звонкой пощечиной. Ворота Рая захлопываются. Твою же мать… Меня в жизни столько раз не били бабы, сколько Аля за последний месяц. Медленно выдыхаю, наблюдая за тем, как она лихорадочно отшатывается от меня и шипит покрасневшими губами:
