Хитро смотрю на Рича из-под ресниц.
– Я посмотрела на поведение этого юноши и могу сказать, что считаю его как минимум невежливым и невоспитанным.
Челюсть Шварцвальда с грохотом ударяется о каменный пол.
– Альбина, я прошу простить моего сына, – встревает Александр Алексеевич, чье лицо краснеет со скоростью вылетевшей пули, но раз уж я начала свою игру, то продолжу, несмотря ни на что.
– Вам не нужно извиняться, вы не виноваты. Понимаете, дело даже не в этом неотесанном грубияне. Дело в том, что у меня уже есть мужчина.
Кажется, до Шварцвальда начал доходить смысл задуманной мною игры. Стреляю в него быстрым взглядом, стараясь держать серьезное лицо. Рич кашляет себе в кулак и складывает руки на груди.
– Да что вы? – спрашивает деланно разочарованным тоном.
– Да. И я его очень люблю.
В глазах напротив появляются мои родненькие чертята, и еще немного и они выскочат и начнут плясать прямо посреди комнаты, запрыгивая на стол и вертя хвостиками.
– Очень любите?
– Очень.
– Как я вас понимаю. Я в своей девушке тоже прямо-таки души не чаю.
– Поэтому между нами ничего не может быть. Надеюсь, Вы меня поймете, Ричард?
Как же должно быть нудно было жителям девятнадцатого века стоять по стойке смирно и выражаться этими нарочито вежливыми словами. Меня уже сейчас начинает пробирать на смех, и судя по искривившимся губам Рича, он тоже едва себя сдерживает.
– Ну вот, все и разрешилось. У меня есть девушка. У вас есть мужчина. Думаю, вечер можно считать сложившимся довольно удачно.
Рич хлопает в ладоши, пока оба наших отца сверлят нас ошалелыми взглядами. Так-то. Нечего насильно сводить своих детей. Посидите и погорюйте над неудавшейся сделкой.
– Я тоже так считаю, – одобрительно киваю и беру свою сумочку со стола. – Тогда я, наверное, поеду. У меня встреча с любимым.
– Я вас подвезу.
А вот из Шварца вышел бы неплохой герцог как минимум. Он так кротко опустил голову в знак уважения, что я едва не рассмеялась.
– Альбина!
– Ричард!
Хором басят отцы, но я уверенно иду вперед.
– Пока, пап.
Выхожу на улицу и слышу, как сзади захлопывается дверь. Рич оказывается рядом, и мы молча доходим по узкой дорожке до его машины. Забираемся внутрь, а потом посмотрев друг на друга, начинаем громко смеяться.
Шварц откидывается на сиденье и трет ладонями лицо.
– Охренеть, Апельсинка!
Мои щеки горят от пережитого выступления. Сердце колотится так быстро, понимая, что я возможно разочаровываю отца, но злость на него в разы сильнее, чем чувство самобичевания. Пусть теперь помучается. Может одумается, хотя… в любом случае он теперь в выигрыше.
Рич резко поворачивается ко мне полу-боком и обхватывает ладонями лицо.
– Я люблю тебя, Аль!
– И я тебя люблю, Шварцвальд! Но ты балбес! Мог бы сказать мне про свою дурацкую проблему!
Бью его по рукам, но он вместо того, чтобы отпустить, утыкается лбом в мой.
– И что б ты сделала?
– Тоже, что и сейчас. Послала бы всех подальше.
– Ну, я же не знал, хотел оградить тебя от переживаний.
– Сволочь ты!
– Но ты же меня любишь!
– Люблю. Сволочь!
Мягкий смех летит воздушными волнами мне в лицо, а потом Рич впечатывает в меня свои губы для долгого поцелуя.
– Ну что, невестушка, поехали знакомиться?
Спрашивает с улыбкой, заводя спустя пару минут двигатель. Я же, как самая счастливая на свете идиотка, пялюсь на магнетические ямочки.
– Поехали. Я расскажу тебе о себе все-все.
– Мммм, может еще и покажешь?
– Может быть!
Эпилог
СПУСТЯ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА
Аля
– Аль?
– М?
– Ну давай!
– Шварцвальд, ты достал!
– Знаешь что, миссис Шварцвальд, вообще-то по документам ты обязана выполнять все прихоти мужа!
– Ага, и первая твоя прихоть на нашем медовом месяце – это моя задница?
– Конечно! Ты же теперь вся моя! Но осталась одна единственная неизведанная территория, и это надо исправить!
Рич трется своим вечным двигателем о мою задницу, пока я разнежено утыкаюсь носом в простыню. Изверг не слазит с меня третий день, даже не выпуская подышать воздухом Мальдивских островов, куда мы сбежали, чтобы тайно от всех пожениться.
Родители уже месяца два как в курсе, что наши отношения давно ушли в раздел серьезных, и на радостях начали быстро отстраивать недостроенный офис в Братиславе. Честно, не выдержала из нас двоих именно я. Рич бы еще долго молчал, но исходя из того, что отец мог бы искать мне нового ухажера для выгодной сделки, я решила поставить его перед фактом, что люблю неотесанного грубияна Шварца. Он конечно, мягко говоря, был шокирован, но, по всей вероятности, перспективы слияния все-таки имели большую важность, потому что Рич был принят в семью со всеми почестями.
А сбежали мы по одной простой причине: родители планировали огромный брачный контракт с кучей пунктов и подпунктов о дележке имущества в случае развода. Как выражается Шварц «Сорян, отцы, но вы слегка опоздали». Поставим их перед фактом, когда вернемся. Такие вот невоспитанные дети уродились в семьях уважаемых бизнесменов. Просто кошмар!
– Рич, а где по документам указано, что я должна выполнять твои прихоти? – поворачиваю слегка голову и не могу сдержать улыбку. Всклокоченные от безвылазных кувырканий в постели темные волосы лезут ему в глаза. Убираю их рукой со лба.
– Так мелким пунктом в свидетельстве о браке.
Котяра лыбится и как бы невзначай, будто я не замечу, приподнимает мои бедра и запихивает под них подушку.
– Где этот пункт? Покажи!
– Мхм, потом покажу! Обязательно, Апельсинка!
Твердый, как сталь, член ездит посреди моих ягодиц, а руки бесцеремонным образом заползают под живот и нащупывают гиперчувствительный клитор. Мне кажется, я точно ходить не смогу еще дня два после всех этих аттракционов.
– Тебе же нравятся мои пальцы внутри! – хрипотца в низком голосе бьет точно в цель, расслабляя мои напряженные мышцы.
– Так то пальцы! А это словно пытаться засунуть в нос фаллоимитатор.
– Ну не имитатор! – обиженно поправляет Рич. – И не совсем в нос!
Я бы рассмеялась, да только в этот момент Рич утыкается головкой мне между ног, а потом вдруг на коже чувствуется скользкая прохладная жидкость, которую хитрый лис щедро втирает в меня. Но я больше не напрягаюсь. Я действительно хочу принадлежать ему целиком и полностью, и если уж стирать границы, то все до единой.
